– Я не знал… что его голову… что отец послал ее вам…

– Жуткая картина, – подтвердил маркиз. – Гонец перерезал себе горло, не дожидаясь пока его возьмут под стражу. Только передал на словах: «Вальгард Рэнгвольд шлет вам свой кровавый привет, король Камил». Король не дрогнул лицом, спустился с постамента и взял голову в руки, а затем поцеловал принца в губы и сказал: «Спи спокойно, брат мой». Все это видели и сочувствовали королю, ненавидя тхиенского варвара.

– Очень драматично, маркиз… Ваше Сиятельство, но не хотите ли рассказать о том, как Валентин плел козни против моего отца, чтобы убить его?

Маркиз не выглядел шокированным.

– А разве вы, Арнбранд, не сделали бы все от вас зависящее, чтобы избежать плена? Вам так претила идея того, что я буду вас трахать, а чем, вы думаете занимался король Вальгард с принцем Валентином на протяжении долгих лет?

Хаук прикусил язык.

– Не думаю, что он прям так ему досаждал… – Но поник на полуслове, потому что внезапно понял: да – досаждал. Слишком часто приходили в будуар стражники и Валентин брыкался и кричал, а затем его волокли куда-то и возвращался он сам не свой. Мог часами не двигаться, глядя в одну точку.

Хаук был мал и хотел играть, а тот лишь равнодушно отпихивал его в сторону.

– Давайте сменим тему? Мне не слишком-то приятно, что вы оскорбляете моих соотечественников и если дальше у нас беседа пойдет в том же русле, то я не буду ее продолжать.

Маркиз не особенно удивился такой отповеди.

– Кровь еще в вас проснется, Арнбранд, попомните мои слова, – не удержался он от реплики, и тут же продолжил: – Как я уже говорил ранее, Жюстин – реформировал армию, Базиль же сосредоточился на том, чтобы выправить все недостатки в Совете. Иосмериа единственное королевство в чьем Совете есть женщины, к их мнению стоит прислушиваться, потому что беты – основа всего. Основа нашего мироздания – где альфа и омега лишь две стороны одной медали. Беты не могут быть рабами наших желаний, да и рабами в принципе. Мы самые худшие узники наших страстей и не нам учить других, пока не разобрались в себе. Один из сыновей короля Базиля – Рафаэль, нареченный «Монахом», написал об этом трактат под названием: «О желаниях телесных», в котором говорилось, что воздержание не лучший выбор для тех существ, чья природа велит им даровать жизнь. Он был ужасным рукоблудом и много разглагольствовал на тему высвобождения внутренних соков. И хорошо, что оказался младшим в цепочке наследования, его обходил Фабьен – дедушка нынешнего короля, иначе двор был бы совсем другим. Именно Фабьен искоренил такое понятие, как «наследный брак» продвигая идею свободного деторождения. Как утверждал король на горьком опыте браков своих предшественников: омега всегда знает чьей ребенок в его утробе – это ребенок правителя и будущий король по воле судьбы. Фабьен отдал на суждение Совета кандидатуры всех своих фаворитов и спал только с избранными альфами. И вряд ли прогадал, потому что Камил не знал имен своего альфа-отца, и те в свою очередь не имели права влиять на ребенка. Это избавило Совет от многих головных болей: притязаний принца-консорта на трон, либо же продвижения «нужного» наследника к престолу, а также вопросов, связанных со вдовством короля или внебрачными детьми.

– А почему принц Валентин отправился в Ардо? Неужели ему не сиделось при дворе, где он мог наслаждаться свободой?

– Принц Валентин с юношества увлекался военным делом, после смерти его отца – любимого брата короля – Ариана, тот стал буквально сыном Его Величеству и все относились к нему, как родному брату Камила. Принц Валентин словно родился в седле с мечом в руке, его первое слово было «лошадка», если верить королю. А уж я ему верю, потому что лично знал принца Валентина, мы с ним ровесники. Он был как огонь – пожар, охватывающий сухостой… И поскольку всегда оставался – как и вы – вторым в очереди на наследование престола король Фабьен его особенно не сдерживал. Принц Валентин мог все, чего не мог принц Камил, в том числе и отправиться в Ардо, чтобы руководить осадой.

– Я помню, он был очень красив. – Хаук помнил не только это, но в жизни не стал бы делиться такого рода воспоминаниями. Слишком уж неудобными они были.

– Верно, даже принц Камил завидовал его эффектной внешности, но все с лихвой окупилось в Бастиле… У вас его глаза. Синие, как глубокое море.

– А у Камиля были еще дети? Кроме Бастиля? Дети-омеги, возможные претенденты на трон?

Маркиз немного поколебался, прежде чем ответить. Вероятно, обдумывал, насколько уместно будет обсуждать такие вопросы.

– Ни для кого не секрет, что у короля Камиля случился выкидыш, после которого кровотечение не удалось остановить. Других детей нет.

– И не известно кто отец короля?

– Верно.

Хаук хоть и не был обласкан родительской любовью, но знал обоих своих отцов. И ему искренне стало жаль Бастиля…

– Судя по вашим словам, двор нивелировал влияние альф во всех возможных сферах, кроме соития? В этом вопросе все обстоит, как и полагается?

– Не совсем, – поправил маркиз. – Нынешний король тоже внес свои поправки и на данный момент при дворе процветают любые ласки кроме тех, что ведут к рождению детей. Обоюдные касания либо же потирания через одежду – это и есть фроттаж. Бывшие фавориты короля выболтали, что он любит подобные забавы и это вызвало настоящую истерию. В дворцовом театре даже поставили представление, которое наглядно показывало каким образом достигается удовольствие, всем подданным хотелось повторить то, что заводит их короля. Фроттаж – это не всегда быстрый процесс, но при достаточной чувствительности глубокий и яркий.

Хаук представил Бастиля, трущегося о другого альфу, и почувствовал горячую волну, идущую от позвоночника вверх. Маркиз как никто много знал о постельных привычках короля. Да что уже там, весь двор обсуждал своего правителя и в хвост, и в гриву.

– А как же минет? Не вы ли говорили, что Антуан в этом хорош? Наверное, еще и в зад давать обучен?

– Фу, как грубо, Арнбранд…

– Меня зовут Хаук! – не выдержал он. – И вы это прекрасно знаете, Ваше… Сиятельство.

Маркиз никак не отреагировал на вспышку и отослал охранницу, когда она заглянула к ним.

– Они ведь все берут своих альф сзади? Король и мне предлагал сделать это: предоставить доступ к своей пещере…

– Подобные ласки происходят исключительно на добровольной основе. Я всегда оставляю на откуп своих учеников подготовку ко вторжению в их тело. Никто не заявит на них свои права подобным образом, если они не будут на это согласны.

– Но соглашаются все, верно? Мечтают о том, как король раздвинет их ягодицы и погрузиться внутрь?

– И что в этом плохого… Хаук? К вашему сведенью, король не особенно любит такого рода ласки. Некоторые фавориты даже никогда не видели его член… – маркиз запнулся. – Впрочем, вам этого знать не нужно.

– А что мне нужно знать? Что брать омегу естественным путем нельзя? Вряд ли я заведу близкое знакомство при дворе, чтобы использовать ваши уроки на практике.

– Вы просто не представляете, насколько велик и раскрепощен двор. Наш король живет как отшельник в сравнении с обычными придворными, которые меняют себе партнеров едва ли не через день. Альфы соперничают между собой в стремлении завладеть самыми красивыми и искусными из омег близких к верхушке, привлекая таким образом внимание короля. Все хотят хотя бы на время стать его фаворитом и, возможно, подарить ему еще одного ребенка.

– Даже если статус одного из отцов будет не подтвержден?

– Даже если так. Само право владеть им – уже огромный для них подарок.

Маркиз нянчился с ним, как с ребенком на пальцах объясняя то, что для остальных было безусловным.

– А вы, маркиз… Ваше Сиятельство, у вас есть любовник?

– У меня есть муж. И я счастлив этому.

– И как он относится к вашим урокам минета для других альф? – шокировался Хаук.

– Я же ни разу не утверждал, что лично даю уроки. Хаук, у нас, несомненно, будут практические занятия. Но, поверьте, практиковать мы будем не на мне. – На губах маркиза появилось некое подобие улыбки и тут же исчезло. – Думаю, на этом мы с вами попрощаемся на сегодня. Вы молодец, видно, что разогнали хандру…