Вой послышался снова, ближе — настоящий волчий вой, не то «яп-яп-юююю», что обычно издают койоты. Но конечно же, койоты тоже умеют выть. Джерри и Киллер переглянулись, не в силах скрыть напряжение. Они не знают койотов, они не знают, по какую сторону границы находятся, и умеют отращивать выбитые зубы?..

До конца обеда никто не проронил ни слова.

Джерри сложил тарелки в таз и объявил, что они могут подождать до утра.

Потом посмотрел на Ариадну и спросил:

— Не хотите сыграть нам что-нибудь?

— Да, мамочка! — обрадовалась Лейси, не упуская повода не ложиться спать.

Ариадна задумчиво посмотрела на Джерри:

— С чего вы взяли, что я играю?

— А вы играете?

— Да.

— Хорошо?

Она пожала плечами.

— Да. Когда-то играла хорошо. — Нет нужды ковырять старые раны.

Он загадочно улыбнулся:

— Должна же быть причина тому, что в доме стоит это пианино. Мы с Киллером появились здесь примерно за час до вашего прихода. Мы ведь тоже здесь впервые. — Он кивнул в сторону сонной Лейси. — Но, может, вы все-таки сыграете? Оно хорошо настроено.

Она покачала головой.

— Я слишком устала. — «Он говорит, что пианино настроено…» — Сыграйте что-нибудь сами.

Он улыбнулся и подвинул стул к инструменту.

— Пойду посмотрю, как там кобыла, — объявил Киллер и захромал к двери.

Он не стал искать плащ, а так и вышел в джинсах и майке. Интересно, куда делись плащи, подумала она — ни вешалки, ни гардероба не видно, только два маленьких шкафчика у печки.

Джерри оглянулся и засмеялся.

— Он не переносит нашего гармонического ряда, — объяснил он. — Все, что сложнее октавы, режет ему слух. Ариадна, не давайте ему запугать себя. Он понимает, когда ему говорят «нет».

Значит, это серьезный разговор, так?

— Ну-ка, юная леди, марш в постель, — скомандовала она. — Мамочка сейчас придет и поцелует тебя перед сном. Смотри не разбуди Алана.

Лейси понуро поплелась в спальню, хлопнув за собой дверью.

Джерри явно колебался, и беспокойство отражалось на его лице.

— Это довольно сложно… Я собираюсь рассказать вам очень странную историю. Возможно, вы решите, что я сошел с ума. Только поверьте, что я не буду буйствовать, ладно? Я стопроцентно безобиден.

В это она верила.

— А ваш друг?

— Киллер? — переспросил Джерри и закусил губу. — Да. Он неразборчив, как козел, он развратник олимпийского класса и гордится этим, но он понимает, когда ему отказывают. Он не будет принуждать вас силой — он уверен, что вы и сами к нему прибежите. Поэтому просто твердо скажите ему «нет». Вам придется повторять это время от времени, но это действует.

— Вы смотрели на него так, словно он предпочел бы вас.

Он покраснел.

— Он был бы рад поиметь любого из нас, а еще лучше обоих. Он грек, так что унаследовал все худшие привычки античной Греции, отточенные четырехсотлетней практикой. Сейчас он не подходит к этому серьезно, так как выполняет задание. Вы еще увидите, как он занимается этим всерьез. Мне приходится говорить ему «нет» не меньше раза в неделю вот уже сорок лет.

Вот оно: четыреста лет, сорок лет — они оба несут какую-то чушь. Она не нашлась что сказать на подобное безумие. Джерри, уловив напряжение, вдруг улыбнулся.

— Разумеется, вы можете ответить «да» и посмотреть, что случится. После этого он не будет к вам приставать — во всяком случае, довольно долго.

— Нет уж, спасибо, — решительно ответила она. — Он для меня слишком молод… или слишком стар.

Он хохотнул.

— Одна моя знакомая леди утверждает, что опыт общения с Киллером уникален. Она говорит, это все равно что попасть под товарный поезд, пересчитав каждое его колесо.

Дождь, не стихая, колотил по крыше. Она облокотилась на спинку дивана.

— Шестьдесят девятая Олимпиада? — спросила она.

Он нахмурился.

— Я не могу утверждать этого наверняка; между прочим, раньше он не был так точен. Но если перевести это на наше летоисчисление, Ариадна, получится, что Киллер родился в пятисотом году до Рождества Христова.

Она смотрела на него молча: что еще ответить на такое?

Он пожал плечами.

— О'кей, я ведь предупреждал вас! Я не хочу этим сказать, что ему две тысячи пятьсот лет. Время в Мере не подчиняется законам Внешнего Мира, но если верить его подсчетам, он живет там уже около четырехсот лет. Я родился в 1914 году. Я прожил в Мере что-то около сорока лет, значит, мне около семидесяти. Я не знаю, какой год у вас здесь сейчас, но подозреваю, что здесь прошло ненамного больше времени… но это простое совпадение. В вылазках во Внешний Мир я бывал и в более ранних эпохах.

— Вы выглядите на пару лет моложе, — заметила она насколько могла спокойно.

Он вздохнул.

— Сломанные ноги срастались у меня в Мере за три дня, и разумеется… если вы верите нам, конечно, мы не стареем. Вы же видели зубы Киллера, Ариадна; если это подделка, нам пришлось бы потратить уйму сил для того, чтобы обмануть вас, правда?

Она мотнула головой, слишком ошеломленная, чтобы думать.

— Кстати, когда вы подъезжали сюда, видели вы деревья у дороги? — спросил он. — Мы приехали сюда на закате, и нигде поблизости не было ни дерева, только изгороди. Теперь здесь нет изгородей, зато есть лес. Это действует магия. Так оно и есть, Ариадна.

— У меня голова идет кругом, — сказала она. — Я провела за рулем целый день, а теперь это… Мысли путаются.

Он сочувственно кивнул.

— Тогда ложитесь спать. Заприте дверь. Не открывайте окно. Не отдергивайте даже занавесок, если что… кто-то постучит в стекло. Мы с Киллером будем здесь, так что выбирайте любую комнату — хотите вместе с детьми, хотите отдельно. Не бойтесь беспокоить нас, если вам что-нибудь понадобится, — мы не будем спать. Предупредите Лейси насчет окна. Горшки под кроватями. Боюсь, выходить сейчас небезопасно.

— Почему? — удивилась она. — Из-за койотов?

Джерри покачал головой.

— Это все действие Меры. Видите ли, существуют… так сказать, враждебные силы. Они не могут напасть на саму Меру — по крайней мере до сих пор не нападали, — но пытаются помешать любому попасть в нее. Мы посланы помочь вам — на «спасательную операцию», как это у нас называется. Вы сами признались, что скрываетесь от кого-то…

— Да.

Он кивнул.

— И мы должны дать вам шанс вернуться с нами. Если вы согласитесь, вам будет предоставлена возможность остаться в Мере. Вы можете отказаться. Никто не в силах принудить вас — ни здесь, ни в Мере. Но наш неприятель не хочет давать вам такого шанса. К тому же они будут рады наложить когти на нас с Киллером — особенно на Киллера. Если это койоты, то они воют более по-волчьи, чем сами волки. А ближе к рассвету будет хуже. Так что «смотрите в стену, дорогая».

Слушать этого рассудительного, спокойного с виду маньяка было почему-то даже приятно. А может, это усталость затуманила ей рассудок.

— Киплинг, — сказала она. — «Смотрите в стену, дорогая, коль мимо джентльмен идет».

Он улыбнулся, удивленный и польщенный.

— Молодец, — сказал он. — Возьмите конфетку. Или отгадайте вот это:

Она кивнула: Теннисон, «На смерть короля Артура», отплытие в Авалон.

— Что, король Артур держит свой двор при Мере? — спросила она.

Он воспринял этот вопрос совершенно серьезно.

— Был один человек, который вполне мог послужить основой для легенд, вождь из Британии шестого столетия. Он занимался с Киллером.

— Был? Он что, умер?

Лицо Джерри сделалось еще серьезнее.

— Он отправился во Внешний Мир на спасательную операцию — вроде этой вот — и не вернулся. Наши недруги одолели его.