- Ну что, маленькая паршивка, добилась своего?! - я шипела с надрывом, едва сдерживая наигранные слезы, - Рада, небось, да?..

Девчонка шокировано пучила глаза, они едва не вываливались из орбит. Я держала ее за шиворот, приподнимая от земли так, что она стояла на носочках.

- Я… я не… - лепетала она, едва сдерживая дрожь, - я не пон-нимаю!..

- Не ты всем, значит растрезвонила, что я женщина, скажешь?! - я тряхнула ее и скривила лицо так, будто вот-вот расплачусь от злости и боли.

- Я не… - все продолжала она.

Так и знала, что от неожиданности она совсем себя потеряет, но надо дожать!

- Никто - никто! - кроме тебя не знал, - я прикрыла глаза на секунду ослабляя хватку, но она не успела и подумать о том, чтобы вырваться, как я снова ее дернула и впилась взглядом, - Да и кто бы догадался? Чай, не смазливая, чтоб присматривались… Или скажешь, не так?!

Я рыкнула на нее, как меня учил батя, и девочка тихонько взвизгнула, ломаясь.

- Прости! Прости! - залепетала она, обливаясь слезами, и тут же начала оправдываться, - Но ты ведь и правда не очень… Чем ты его приворожила? Я не понимаю! Чем я хуже?.. Я просто… просто хотела, чтоб ты… что тебя…

- Снасильничал чтоб меня кто?! - я опять ее тряхнула, а она опять выпучила на меня глаза.

- Что?! Нет-нет, да кто бы?.. Да ты что?.. - она замотала головой, - Просто пристыдить, что врала! Просто проучить!

- А ведь нашелся, - я картинно всхлипнула; девчонка вся побледнела и будто растеклась, - И как мне дальше жить-то теперь?

Как я и думала. Дура она да гадинка в ней маленькая есть, но совсем уж чего плохого мне не желала. Просто по-мелкому напакостить.

- О боги… - прошептала она, - Кто? Давай я скажу дяде?..

Дядя у нее, видать, всесильный, раз она думает, что может честь «поруганную» вернуть?

- Неважно уже. Ничего не вернешь… - пусть ей будет стыдно, чтоб в следующий раз десять раз подумала.

Тем более, что мне просто повезло, что и правда плохо все не закончилось. И хожу я теперь, оглядываясь, и от шорохов вздрагиваю. Мало приятного ходить да дергаться!

- Прости, прости! Я не хотела!..

- Что мне теперь твое прости? - покачала я головой и продолжила с надрывом, - Не вернешь уже ничего! Клянись мне, что не будешь больше людей добрых так подставлять!

- Не буду! Клянусь!

Боги, сколько ей лет-то вообще? Я еще немного ей мозги пополоскала, да на совесть подавила - и отпустила. Очень она пристыжено на меня смотрела, если вообще осмеливалась глаза поднять. Это хорошо! Мне показалось, она не совсем уж без берегов.

Как оказалось - показалось…

После того, как девчонка зайцем убежала в сторону лагеря, из-за кустов вылез Филя, и мы неторопливо побрели обратно. Болтали, шутили, общипывали кустики с ягодками, благо в этом году из наросло - горстями собирай! И ни что, как говориться, беды не предвещало.

Стоило нам выйти к тракту, мы неожиданно для себя обнаружили, что обоз остановился. Вышли мы к концу обоза, и народ там сам не понимал, чего вдруг - привал, не привал? Стояли, затылки чесали. Я занервничала. В груди скопилось какое-то неприятное, мерзко скребущее напряжение, будто что-то не то. Своих мы не видели.

Переглянулись с Филей и, расталкивая народ, пошли к началу пути, оглядываясь в поисках ребят и прислушиваясь к разговорам.

- …чего там?

- Да хер его!..

- …правда что ли?

- …привал? Я б пожрал чего!

- Что случилось-то?

- …да ты что! Ее-то?

Гул нарастал, пока мы продвигались вперед, как и напряжение в груди. Филя дернул одного мужика за локоть.

- Чего стоим? Что-то случилось? - спросил он у какого-то, видимо, своего знакомого.

Тот хмыкнул, глянул на меня зачем-то.

- Да Красавчик ваш, кажись, купцовскую девку приласкать пытался! А я говорил, надо ему мозги вправить, - мужик сплюнул.

Мы не стали выспрашивать дальше, и уже побежали вперед.

Как раз в начале обоза собрался полукругом народ, предвкушая зрелище, и оттуда доносились звуки разборок. Филя быстро расчистил нам дорогу.

В расчищенном пятачке картина была ну просто маслом… В принципе, даже объяснений особых не требовалось. Красавчика, уже слегка побитого, держали под руки двое, но он особо и не сопротивлялся, только сверкал злобно очами исподлобья, да также злобно кривил рот то ли в оскале, то ли в улыбке. Напротив стоял купец: кулаки сжаты до побелевших сбитых костяшек, шея и лицо багровые от едва сдерживаемого бешенства, крылья носа трепещут. Вот так же батя мой выглядит, когда кто-то обидеть его детей пытается. Купец шипит что-то - не разобрать - Красавчику, чуть не сплевывая слова, а тот смотрит на него свысока, будто не на коленях, а на троне. Да когда он иначе смотрел!

На купце висит девчонка, слезами заливается, воет, мол, «не виноват», «наврала все», «простите, люди добрые»… Да дядя ей уже не верит, думает - выгораживает. И я могу понять. Правда, могу.

Когда меня кто обижал, и батя узнавал об этом, он тоже сразу разборки готов был устраивать. И если я считала, что это ерунда и разборок не стоит - я тоже врала и выгораживала. И батя тоже никогда не верил.

Вот только она сейчас не выгораживала, а правду говорила. Видать, пристыдила я ее нормально. Да только что теперь толку от этого?

Она УЖЕ оклеветала Красавчика, да еще поди пойми, насколько сильно. Надеюсь, что смелости грех на него повесить у нее не хватило, и приврала она только, что «приласкать пытался», а не чего больше.

От страха за парня тряслись руки и хотелось плакать. Что же делать?.. Вокруг купца семенил Руди, все пытаясь что-то ему втолковать, объяснить, оправдать. Я все никак не могла придумать, что такое сказать, что бы… но все равно вышла. Красавчик меня спас, утешил, приглядывал за мной ходил. А я теперь просто стоять и ждать буду?

- Не приставал он к ней! - крикнула я, - Не приставал, она сама вам говорит - не слышите?!

- Правда не приставал, дядя! - вторила девчонка.

- А ты не лезь, а то тоже получишь! - рявкнул на меня мужик так, что мне захотелось срочно спрятаться за Филей, - Дружка своего выгораживаешь, может и сам с ним к девкам хорошим лезешь, а?!

И тут Руди хлопнул себя по лбу, будто только вспомнил.

- Да ну что вы, господин, что вы! По каким девкам! Упаси боги, она ж сама девка! Красавчика и девка! - я на секунду замерла, но соображалка, как ни удивительно, у меня еще работала, хотя и колотило меня знатно.

Я кивнула и смущенно опустила глаза. А Руди продолжал.

- Невестушка его! Какие ему девки…

- Понятно тогда, чего он к другим лезет - ни рожи, ни… - начал купец, но Филя рядом со мной набычился, а Красавчик, до того молчавший, так грязно и зло выругался в сторону мужчины, дернувшись из рук, что тот все-таки примолк и удивленно ко мне присмотрелся.

- Господин, там такая любовь! Как в романах! Увидел - и окосел прям… Вам все скажут, что он от нее с первой встречи и на шаг не отходит! Кого угодно спросите, все свидетели. На ночевки все к ней лезет - только отгоняем, я ж отцу ее обещал присмотреть. Вот вырядили в пугало, а все равно тут же жениха сыскала! Что тут поделаишь?.. Так что он никак к вашей племяннице лезть не мог, не до того ему было, хоть она у вас и прелесть как хороша… Но тут такая любовь, такая любовь!

Я на правах «невесты» подскочила-таки к Красавчику, глянула на мужиков, его как преступника удерживающих, максимально неодобрительно, вытаскивая парня из их рук - мягко, но неумолимо. Уткнула его лицом себе в грудь, да так и уселась. Все гладила по голове - то ли его, то ли скорее себя успокаивая.

Руди продолжал купцу втолковывать про любовь, девчонка поддакивала и каялась. А я все сидела и обнимала его, боясь из рук выпустить. А ну-ка она бы наврала, что он ее снасильничал, его б уже никто не спас. Забили бы без суда, да закопали бы в леске - и поминай как звали. Кто бы беспризорника защитил?

Я уткнулась ему в макушку, с удивлением отмечая, что испугалась за него больше, чем за себя тогда. А сколько раз, интересно, с ним подобное происходило? С таким лицом на него девки как мед липнуть должны, и далеко не каждая спокойно отказ принять готова. А парнишку без гроша за душой, да без единого близкого существа оговорить - как нечего делать. Я прижала его к себе крепче, и он обвил меня руками в ответ, притягивая к себе. Выдохнул мне тепло в шею, разгоняя мурашки, и уложил голову на плечо.