С этим утверждением можно было поспорить, да еще как! Так что от язвительного комментария я все-таки не удержалась.

- А Красавчик ко мне лез когда, это не считается? Его чего не отвадил?

Руди не смутился.

- Так то Красавчик, я подумал, пусть ухаживает! Разве плохо? Хорош же стервец, и ты ему по душе.

Я аж присела.

- По душе? Глупость какая!

- Почему глупость? - удивился он, - Ты девка хорошая…

- Страшная я, - ответила спокойно, - Чем Красавчику Пугало может приглянуться? Дразнился он просто, веселился за мой счет.

Мужчина посмотрел на меня удивленно и расхохотался.

- Ну не красотка может, особливо в батиной грязной рубахе, но не страшная! - мужчина крякнул в кулак, оглядывая меня с добродушной насмешкой, - Нормальная девчонка! Что за дурость? Или Красавчик, по-твоему, только на смазливую мордашку клюнуть может? Вот он явно же к хорошему не привык, заранее крысится на всех, а ты к нему по-доброму. С остальными свела за просто так. Вот парень и разомлел, и давай как умеет клинья подбивать! - я от такой теории замешкалась на мгновение.

Звучит как глупость, но сердце в груди предательски кувыркнулось, и я сама этой неуместной надежде так удивилась. Ну да, «хорош же стервец», но явно не по мою душу, так к чему это смущение? Руди понимающе улыбнулся.

- Оно так и происходит обычно, Пугало. Ты думай поменьше об ерунде всякой. Коли нравится - бери, а не нравится - гони. Так оно работает. А если нравится - и гонишь, так дурью маешься.

Я отвечать не стала, так что дальше мы шли молча. Чего отвечать, если это глупость? Но его слова все же нарушили мое спокойствие, и нет-нет, да закрадывалась мысль: а вдруг не глупость? Вдруг со стороны виднее? Обдумывать это всерьез было страшно. А вдруг забреду куда не туда в своих размышлениях, и сама глупостей надумаю?..

Да и вообще думать о таком было отвратительно неловко. Мы с Красавчиком только-только к чему-то пришли, так все хорошо! Но если… если все-таки допустить мысль?.. Нет, ну глупость же!

Я тряхнула головой, и решила не думать о его словах. Нет на это никаких причин!

Днем погода разгулялась. Ветер старательно гонял тучи по небу там, в небе, ну тут - на земле - нам тоже доставалось! Волосы были слишком коротко острижены, чтобы их можно было крепко завязать в косу, и трепало их на ветру нещадно - они лезли то в глаза, то в рот, щекотали нос и щеки. Я то и дело убирала их ладонью с лица. Зато никаких насекомых - всех кровососов сдувало на раз!

- Да шарфом волосы подвяжи! - посоветовал Красавчик, и тут же сам стянул с меня тряпку, - Не дергайся, щас я все сделаю.

- А тебе самому-то волосы не мешают, у тебя ж даже длиннее? - спросила я не столько потому, что мне было интересно… просто надеялась, что разговор отвлечет.

Его прикосновения были приятны, а разговор с Руди до сих пор отзывался в душе то недоумением, то неуместным смущением, как я ни старалась от себя гнать все мысли.

Красавчик скользнул невзначай теплыми пальцами по шее, снимая шарф; помассировал зачем-то со смехом затылок; сгреб волосы на макушке горстью и заправил их за повязанный на голове ободком шарф.

- Да не особо! - ответил он, хотя темные, упругими кольцами вьющиеся пряди то и дело лезли на его лицо.

Сама не понимаю зачем, я пригладила их к голове, удерживая ладонями. Парень весело сощурил свои невозможные желто-зеленые глаза.

- Мне подвязать нечем! У тебя, кстати, от солнца веснушки еще сильнее видны, - заметил он.

Я скривилась. Уже собиралась отпустить ладони, но он удержал их своими и неожиданно серьезно сказал:

- Миленько.

- Сам же раньше говорил, что будто навозом накапало…

- Да шутил же просто, - удивился парень, - И вообще, ты что, не знаешь? На лицах парней это капельки навоза, а у девчонок - чисто мед!

Я фыркнула, поперхнувшись, и рассмеялась. А стоило мне поднять на него глаза, у меня перехватило дыхание. Красавчик улыбался мне неожиданно тепло, будто просто был рад, что рассмешил меня, будто даже сам не замечал, что улыбается. Такого выражение я у него никогда не видела. Улыбался он, или нет, смеялся ли, злился - в этом всегда было что-то отстраненно-высокомерное, немного недостижимое. Красавчик был парнем отнюдь не компанейным, и всех держал на расстоянии - одним своим видом. А сейчас его лицо было совсем другим.

Я переборола смущение и погладила его по голове. Казалось, если я сейчас замнусь, засмущаюсь, отвернусь - это выражение уйдет и не вернется. Так что я просто улыбнулась ему в ответ как можно радостней и погладила мягкие и гладкие, как шелковые нити, волосы.

- Чем ты голову моешь? - спросила я сипло, - Я тоже хочу в холодной воде споласкивать, и чтоб волосы такими были!

Он расхохотался, уложил руку мне на плечо и потянул дальше в путь.

- Это дар небес, Пугало, такое никакая холодная вода испортить не может!

К вечеру я стала замечать, как порой подозрительно ко мне присматриваются окружающие. Иногда ловила на себе оценивающие взгляды или ухмылки. Ребята ненавязчиво теснили меня в центр, будто укрывая. Вокруг нарастало какое-то напряжение.

Итак, первый пошел!

А точнее, подошел. Мужик из купцовских работников с уже обозначившимся брюшком и редкой щетиной.

- А че, правда девка что ли? - улыбнулся он, чуть вытягивая шею, чтобы рассмотреть меня, - Никогда бы не догадался!

Вокруг застыла предвосхищающая зрелище тишина. Все примолкли и начали старательно косить глазами в нашу сторону, но так, что вроде и своими делами заняты, но…

- Зенки скрой! - сплюнул Руди, - Кому твое всратое мнение интерес…

- Правда девчонка! - перебила я, радостно улыбнувшись мужику, и честно призналась, - Батя очень уж волновался за меня, так что даже косу обрезать пришлось, представляете?!

Мужик, еще минуту назад готовый сцепиться с Руди, а значит - и с остальными, а значит - и его друзья неподалеку… в общем, тут же сдулся под потоком моего дружелюбия. Неловко улыбнулся мне, светящейся от радости, словно золотой обрез, почесал затылок.

- Ну это он правильно, - кивнул мужчина, - Но косу жалко, наверное?

Я чуть скуксилась и покивала.

- Жалко, конечно, но иначе не отпускал, - я вздохнула и продолжила; кивнула на Руди, - Вон и конвой мне организовал! И когда успел? Но все ж приятно, когда батя так любит!

Красавчик исподлобья наблюдал за представлением, пощелкивая пальцами, но и тот уже понимал, что драки не получится. Я еще поболтала с мужиком, обстановка слегка разрядилась; окружающие, не дождавшись разборок, поскучнели.

В общем, первый - мимо.

До вечера меня, окруженную друзьями, тревожить всерьез не решились, хотя попытки прощупать почву были. Но мужики, верно расценив мой актерский этюд, старались не злиться тут же на любой косой взгляд. Им-то может и в радость кулаки размять, а я такое терпеть не могу - потом только проблем больше!

В итоге ребята даже втянулись и фонтанировали дружелюбием вместе со мной, заставляя окружающих чувствовать себя неловко и обходить нас по периметру. К слову, это было даже весело! Пропускать мимо ушей все грязные намеки и не замечать косые взгляды - от такого любой почувствует себя не в своей тарелке, а придраться - не к чему. Способ этот оценили все, хотя Филя ворчал немного, что некоторым особо любопытным стоило бы просто люлей прописать.

Но мое нежелание омрачать остаток пути конфликтами он уважал.

Вечером же, когда мы разбивали лагерь, и я бегала по делам, пошел второй, так сказать!

Я отошла за хворостом, совсем недалеко, и меня подстерег наемник, как говорил Руди, «из фомкиных». Знакома я с ним не была, потому что с Руди он дружбу не водил. Мужчина-человек уже годам к пятидесяти, но, говаривали, хлыстом орудовал так, будто это продолжение его тела. Из слушков, что до меня доносились, слышала, что он и в любовных забавах от этой «конечности» своей не отказывается… В общем, мужчина не моего круга общения!