Угу, будто меня кто-то спрашивал о том, как я хочу жить. Что дают, то и беру.

— Так, а теперь давай о серьезном. Ты, наверное, уже понял, что это отравление? Если еще нет, поздравляю, ты успел кому-то перейти дорогу. Кстати, а та девушка, Арина, она, случайно, не могла все это подстроить? — осторожно спросил Дерек.

Я отрицательно покачала головой, отметив, что голос оборотня был неуверенным, словно он боялся, что я дам положительный ответ.

Нет, кажется, мне уже везде мерещатся мировые заговоры против меня. С чего бы это Дереку вдруг переживать обо мне? Мы с ним даже не знакомы. Точнее, я-то с ним знакома, вот только он-то не знает, что Арина — это я и есть. Так что у него просто нет причин переживать о незнакомой девушке.

— В общем, думай, кому ты мог перейти дорогу.

Самой интересно.

— Самое интересное то, что зелье было доставлено специально для тебя. А я и не знал, что у тебя повышенная сопротивляемость зелью правды.

Что? Но… но как они узнали? Я никогда никому не говорила об этом, даже парни… нет. Как раз парни-то и знают, что на меня плохо действует это зелье. Сложно было не догадаться. Вот только они думают, что у меня повышенная сопротивляемость, а на меня, на самом деле, эти зелья вообще не действуют.

Не действовали.

Значит, кто-то из парней разболтал. Но кто? Кто?!

— Так что гордись — для тебя варили отдельное зелье. Причем, варил сам учитель Рейтон. Правда, оказалось оно с неприятным дополнением в виде сока ягод ройши. Учитель поклялся, что ничего подобного в зелье не добавлял. Магией поклялся, так что будь уверен — это не он.

Да я и ни на минуту не усомнилась бы в учителе. К тому же, если бы он вдруг решил меня убить, то он бы нашел куда более оригинальный способ. И уж точно отвел бы все подозрения от себя.

— Скорее всего, яд в зелье добавил парень, который это самое зелье и доставил. Мне даже интересно — где он весной нашел сок этих ягод? Правда, у него уже не спросишь — его труп был найден буквально в ста метрах от лагеря. Сейчас о нем стараются найти все, что можно — но сомневаюсь, что найдут что-нибудь действительно важное — кем бы ни был твой враг, он очень умен.

Лестно, конечно, но мне и одного бога чужого мира во врагах за глаза хватит.

— Так что теперь все ищут причину, по которой тебя захотели убить. Поэтому не удивляйся тому, что тебя возьмут под особый контроль. И на допрос пару раз точно вызовут. А еще найдут о тебе такую информацию, о которой ты и сам уже мог забыть. Поэтому готовься, Андр, тебя в ближайшее время ожидают веселые дни.

Мред, то-то мне веселья в жизни не хватало! Как же все это не вовремя. Нет, нужно что-то придумать — находиться под постоянным наблюдением я не могу — мне прорывы нужно закрывать!

Забавно, я готова идти в бой хоть сейчас, лишь бы от меня отстали. Эх, было бы все так просто…

Но придумать что-то обязательно нужно — мне постоянная опека и слежка ни к чему. Нужно всех отвлечь, да так, чтобы обо мне попросту забыли. Хотя бы на какое-то время. Что же такое придумать?

— Кстати, совсем забыл — твои ребята сегодня ночью вернулись в лагерь. Так что не удивляйся, когда их встретишь. Они уже несколько раз рвались навестить тебя. Притом, что странно, особенно усердствует дракон. Ты же вроде как с ним в ссоре, верно? Впрочем, знаю, это не мое дело, так что лезть не буду. Ты мне другое скажи — их пускать к тебе или нет?

У входа в палату неожиданно раздался шум, а затем послышались громкие переругивания.

— Впрочем, — сказал Дерек, — вопрос отменяется. Кажется, у тебя гости.

— Я не знаю, что могу рассказать о ней, — пожав плечами, хриплым голосом говорю я.

С момента отравления прошла неделя. С того момента, как я очнулась — четыре дня. И только сегодня мне наконец-то разрешили не только разговаривать, но и покинуть осточертевшую мне палату.

Естественно, как только командиры убедились в том, что моему здоровью уже ничего не угрожает, а я могу ответить не интересующие их вопросы без каких-то последствий моему здоровью, меня тут же подхватили и потащили на допрос.

— Расскажите нам все, что знаете о… хм, маррэ Арина? — произносит месс Инспад, которого тоже пригласили на мой допрос.

На самом деле здесь было довольно много народу для столь обычного события. Собрался практически весь состав Совета Академии, при этом было заметно, что не все довольны сложившейся компании. Кажется, я успела заинтересовать очень многих.

— Арииина, — тяну я гласную, указывая на правильное произношение, — и, насколько мне известно, она — не маррэ.

Отчасти, было приятно, что меня причислили к благородным. Но скрывать то, что я не отношусь к элите этого мира, я не собиралась. Наоборот, чем меньше лжи я сегодня произнесу, те лучше. К тому же у меня была надежда, что кто-нибудь из заинтересовавшихся мною прекратит поиски, узнав, что я не из благородных.

— Арина — это ее имя, а не ее рода, — уточняю я, — хотя есть у меня подозрения, что и Арина — всего лишь вымысел. Я ведь и правда мало о ней знаю, — произношу я растеряно, разводя руками.

— Все, что знаете, — с нажимом произносит месс Ройман, командир одной из групп. Хьюз тоже здесь — сидит вон, в тени, и хмуро смотрит прямо на меня.

Я знаю, что он хочет поговорить со мной. Впрочем, не он один — Айсен тоже «горит желанием» что-то выяснить. И это несмотря на то, что последние дни они только и делают, что говорят — этих двоих и Лейтана довольно часто вызывают на допросы и пытаются в мельчайших подробностях восстановить событие, что произошло в Сентиорских лесах. И как же я рада, что никто не знает о том, что я являюсь непосредственной участницей того события.

Так вот, эти двое просто оккупировали мою палату, очень настойчиво пытаясь добиться от меня хоть какого-нибудь ответа. Но я, с помощь Дерека, пока умудрялась избегать общества ребят.

Сейчас, после того, как меня выписали, будет сложнее их избегать. А если учесть то, что я даже толком и не знаю, к какой группе принадлежу… В общем, все сложно.

Конечно, был один простой вариант избавиться от их настойчивого внимания — нужно было лишь взять и поговорить с ними. Проблема была в том, что я не хотела. Вот правда, я просто не хотела их видеть.

Вообще, после того, как я очнулась от яда, во мне что-то изменилось. Я просто осознала, что едва не умерла. И это заставило меня вспоминать свою жизнь, свои поступки и переоценивать их.

Забавно, но самым неожиданным, пожалуй, стало то, что я жутко обиделась. Я просто проанализировала поведение своей группы, из слова, действия и поступки и поняла, что я, несмотря на иррациональное чувство вины, ни в чем не виновата.

Зато многое мне открылось с другой стороны. Я словно только после отравления прозрела и наконец-то увидела, что ко мне в группе практически все относились, как… как ко второму сорту. Словно общение со мной было чем-то постыдным. В этой ситуации Дерек и его группа выглядели лучше — они изначально были честны со мной и не скрывали своей неприязни. Так что да, это стало неприятным открытием для меня.

Правда, я очень удивилась, когда осознала, что Хомден — этот тихий, мрачный, неразговорчивый парень был единственным, кто изначально относился ко мне ровно, а затем проявлял некое участие, я бы даже сказала заботу. Но все это было так ненавязчиво, что я этого и не замечала до тех пор, пока не задумалась о своей жизни.

Так что Хомден был единственным, кого я бы выслушала. Более того, я бы и сама не отказалась поговорить с ним, вот только он не просил этого разговора. Видимо, разговоры он оставил на Айсена и Кирсена, а сам ненавязчиво расспрашивал о моем состоянии Дерека — единственного, кого пускали ко мне без вопросов.

Вообще, за эти дни я имела возможность общаться лишь с Дереком, Реем, что спас меня, и целителем, который «официально» был моим спасителем.