И только потом, когда мы оказались в Сентифорских лесах, я начал осознавать всю омерзительность своих поступков и действий. Одно цеплялось за другое, и я вспоминал, вспоминал, вспоминал…

И от этого становилось так мерзко на душе.

Даже дышать было больно — казалось, что кто-то невидимый вонзил острые когти мне в легкие, не давая сделать ни вздоха. Что-то ворочалось глубоко в груди, давя, мешая, и мне хотелось вырвать «это» с корнем.

Вот только от глубокого чувства вины так просто не избавиться.

И я даже немного был рад тому, что оказался здесь, на этой странной поляне, где совсем скоро должен был произойти прорыв, потому что физическая боль, что я ощущал от этого места, немного заглушала ту боль, что я испытывал в душе.

А потом весь мир словно сошел с ума.

Все происходило слишком быстро, настолько, что все события отложились в моей памяти лишь странными отрывками.

… Вот мы выскакиваем на эту странную поляну и замираем, с ужасом осознавая, что каким-то образом оказались в центре прорыва тогда, когда из него с минуты на минуту должны вырваться твари…

… Вот, сквозь туман, я могу разглядеть смутные очертания чего-то. «Кого-то», — мысленно поправляю я себя через несколько мгновений. Там, в этом тумане, кто-то стоит…

…Вот я наконец-то замечаю под ногами то, чего здесь совсем не может быть — аршисы. Ярко-красные, как кровь, аршисы прорастают из земли, как дорога, и это дорога вела прямиком в туман…

… Вот первая волна магии. Даже не темной, нет, к темной можно привыкнуть, темная магия — не зло. Нет, это магия чужая, даже я бы сказал чужеродная — и ей не место в этом мире…

…Волны, одна за другой, они вырываются из центра и ранят, приносят боль, заставляют скручиваться, сжиматься и стонать от боли — словно по моим венам и правда вдруг начала бежать раскаленная лава…

Все заканчивается слишком неожиданно.

И я, по крайней мере первые несколько минут, не могу поверить в то, что все закончилось.

Все почему-то закончилось, хотя такого просто не может быть.

Поэтому я медленно поднимаюсь — нужно было удостовериться в том, что это действительно все. Что это не сон.

В том, что это не сон, я начинаю сомневаться, как только поднимаю глаза и вижу её.

Нет, не так.

ЕЁ.

«Она невысокого роста, наверное, ниже меня на полголовы, как Андр», — почему-то этопервое, что приходит мне в голову.

Ее светлые распущенные волосы слегка взлохмачены и, то тут, то там, в них встречаются цветы аршисов. Бывшая белой рубашка заляпана красными каплями и висит на ней чуть ли не лохмотьями.

Это кровь. Ее рубашка в крови. Она ранена?

Она смотрит на нас устало и недоверчиво, будто не знает, чего ждать от нас.

Я вижу ее впервые, но отчего-то она кажется мне такой родной, словно я знаю ее всю свою жизнь.

Все эти мысли проскакивают в моей голове буквально за мгновение, а я стою и смотрю на нее, не в силах оторвать взгляд.

— Привет, мальчики. У вас водички не найдется? — произносит она хрипло, и я вздрагиваю оттого, что этот голос мне кажется очень знакомым.

Я слышал его, точно слышал, но где? Впрочем, вспоминать мне приходится недолго — Кирсен, резко вздохнув, вдруг произносит:

— Ты! Это была ты!

— Ты! Это была ты! Там, на поляне, это же была ты, верно? — произносит Кирсен, а мне хочется выругаться вслух.

Мред, все-таки узнал. Впрочем, а что я хотела? Глупо было надеяться на то, что в новом образе он меня не опознает.

— Эм, да, привет. Верно, это была я, — говорю я неловко, судорожно пытаясь придумать способ побега от парней. Желательного быстрого и безболезненного. Потому что совсем скоро на этом месте определенно станет очень жарко.

— Что ты здесь делаешь? И кто ты? — спросил Лейтан. Из парней сейчас он казался самым спокойным, серьезным и сконцентрированным, а значит, он был самым опасным моим противником и он первый, с кем следует разобраться.

— Прорыв, — произношу я, заправляя за ухо прядь волос, падающую на лицо, — его необходимо было закрыть до того момента, пока из него не появились твари. Поэтому я здесь.

— Так ты хочешь сказать, что ты в одиночку смогла закрыть прорыв? Но, мред, как такое может быть?

— Прорыв слабый, — пожав плечами, произнесла я, прислушиваясь к себе.

Наваждение спало, и я вновь ощущала себя в полной мере самой собой. Впрочем, я чувствовала, что где-то глубоко внутри меня таиться нечто, что готово подсказать, что делать дальше или же и вовсе перехватить управление телом.

— И все равно…

— Извини, Лейтан, но я не могу тебе рассказать всего, — произнесла я, и только через мгновение поняла, какую ошибку совершила.

— Мы знакомы? Ты знаешь меня? — удивленно произнес парень, недобро прищурившись.

— Мы не были официально представлены друг другу, — осторожно произношу я, — но я о вас знаю.

— Андр, верно? — произносит молчавший до этого Кирсен.

— А причем тут он? — спрашивает Лейтан.

— Отчасти да. По крайней мере, о вашей группе я узнала изменно из-за Андра. Впрочем, сейчас это никак к делу не относится.

— А что же сейчас относится к делу? Ты, кстати, так и не ответила на вопрос. Кто ты? И что ты здесь делаешь? Нет, я понял, что ты закрывала прорыв, хотя это и кажется безумием. Но почему ты здесь, в закрытом от посторонних людей месте, совершенно одна? Кто вообще мог послать на закрытие прорыва девушку, да еще и без сопровождения? Тебе не кажется это подозрительным?

— Я понимаю, почему ты не доверяешь мне. Верно, со стороны все это выглядит, как безумие. Но поверь мне, я здесь для того, чтобы помочь вам, помочь этому миру. Мне очень жаль, но сейчас я не могу рассказать вам о своей работе.

Я мысленно перебирала способы того, как ненадолго вывести ребят из игры — время шло и вероятность того, что я столкнусь с другими ребятами, с каждым мгновением возрастала. Увы, большинство способов мне были недоступны, а те, что я могла использоваться, были слишком… травмоопасными и, при неосторожности, могли повлечь за собой серьезные последствия.

Оставалось только одно решение, но оно мне категорически не нравилось оттого, что результаты моих действий могли быть весьма непредсказуемыми.

— Единственное, что я могу сказать — так это то, что я здесь не случайно. Сами понимаете, иногда выдача информации о работодателе может стоить жизни, но я могу сказать, что тот, кто меня сюда отправил, очень обеспокоен нынешней ситуацией. К тому же вы прекрасно осведомлены о том, что к месту прорыва подобраться незамеченной практически невозможно. Вы ведь в курсе о защите, которую ставят маги? Правда, мальчики, вы мне очень нравитесь, но я связана обетами, поэтому, увы, никакой информации.

— Хотя бы скажи, на кого ты работаешь? Эльфы? Драконы? Дроу? Люди? — спросил Кирсен, смотря так, словно он пытался что-то найти во мне.

— Увы, — произнесла я, разводя руками.

— Ты же понимаешь, что мы должны сопроводить тебя к начальству? — с сомнением в голосе произнес Лейтан.

— Конечно, мальчики, я все понимаю. Вы выполняете свою работу, я — свою. Все честно.

— Кто ты? — вдруг спросил Айсен, медленно подходя ко мне.

— Я? Это… это на самом деле неважно, — говорю я и выпускаю магию, что накопилась во мне с момента закрытия прорыва.

Они стоят слишком близко, поэтому, даже заподозрив неладное, просто не успевают Мгновение — и волна прокатывается по округе, дезориентируя ребят. Чтобы прийти в себя, им нужно будет всего пару минут, не более — но мне и этого хватит, чтобы оторваться от них.

Я помню, откуда я пришла, я чувствую то место, где я оставила свои вещи, поэтому, не теряя времени, я срываюсь на бег.

Большая часть сил ушла на то, чтобы вывести ребят из игры и теперь я вновь чувствую дикую усталость. Огорчает и то, что теперь я вновь несколько дней буду чувствовать себя больной — а все из-за магического истощения, которое я получила совсем недавно.