Но, если еще поверить прирост урожая по сравнению с прошлым годом можно, то, когда стали зачитывать количество меда, воска, закупленного у пасечников, я решил обязательно и в ближайшее время съездить на пасеки, которых оказалось уже четыре. Увеличение количества меда в пять раз, воска в четыре. Причем, и сами пасечники поехали отдельными телегами в Суздаль на торг, при этом выдав налог своей продукцией, которая заполнила один из складов в Речном. Макарий досадовал по поводу самостоятельной торговли Кречи — главного пчеловода, но я оставался спокойным. И в общее дело сдается товара сполна, пусть и сами заработают лишнюю копейку. Чем больше серебра будет на руках у поселян, тем более глубокими будут товарно-денежные отношения. А обесценивание серебра в поселении из-за увеличения его количества, не должно произойти из-за дефицита металла в регионе.

А вот уже при докладах о состоянии дел в сфере животноводства, на словах «свиней на убой восемь сотен, овец прирост на три сотни», я уснул. Как позже узнал, тиуны еще час подождали моего пробуждения, но после, уехали, отметив только, что боярин поймет.

Я проспал три часа и все еще в непонятном состоянии пошел к Божане. Жене было лучше, я застал ее бродящей в горнице и обирающей какие-то тряпки. Любимая жена уже собиралась заниматься делами, но я настоял на том, что еще два дня, как минимум, она пролежит и только по тому, как она будет кушать, я определю ее выздоровление. Было весело смотреть, как молодая женщина, не отрывая от меня взгляда, демонстративно жадно ела кашу с увесистым куском жареной говяжьей печени. Сделал уколы витаминов и антибиотика, позвал Ладу и дал ей указания. После пошел к детям и, побыв, буквально, пять минут в детской, решил, что аммиачные выхлопы, исходящие от меня — не лучшие ароматы, чтобы по ним распознавать отца. А вот Юрия взял с собой — пора парню становиться хозяином.

После общения с семьей, пошел в осиротевший прядильно-пошивочный цех, при том, что он был полон людей. Бела была успешным администратором, а теперь нужно искать кого-то. Работа, как это ни странно, кипела и между тремя рабочими, стоявшими за прядильными станками, как и к швеям, бегала маленькая девочка, которая громким, но тонким, даже писклявым голосом раздавала указания. И ее слушались!

— Ты кто? — спросил я.

— Марой кличут, боярин. Мастер Бела навучала мя, и я також подменяля ея, — сказала Мара и опустила глаза.

Было видно, что она опасается моего недовольства. Девушка, видимо, прочувствовала себя уже начальницей и важной, а тут упадет со своего Олимпа. Но нельзя ломать то, что работает. Если будет давать результат — то пусть так и руководит важным производством. Девушка расцвела, услышав мое решение, и была готова кинуться на шею. Я же подумал, что нужно интенсивнее лечить жену. Такое ну очень долгое воздержание от ласки любимой женщины не на пользу.

Навесил все еще спящего Ермолая в гостевом доме, после, оседлав Араба, собрался ехать с инспекцией дальше. Прислушался к своему состоянию и понял, что организм нормализуется. Наконец, начала действовать регенерация. После такого количества выпитого, мог бы и день не подыматься, а я уже почти полон сил. Юрий, которому доложили о моем желании взять его с собой, уже ждал меня в конюшне, обихаживая красивого жеребенка, к возникновению которого явно приложился мой ахалкетинец.

Выехав из усадьбы, я остолбенел.

— Месть! Месть! Месть! — скандировала идущая к усадьбе толпа поселян.

Было их человек триста. И шли они явно ко мне. Я судорожно начал припоминать, что именно плохого я сделал этим людям, или как-то нарушил традиции, но ничего в голову не приходило. Тогда почему они идут мстить? Может потому, что не защитил, но должны же были видеть, что сделано для обороны много. Между тем, толпа приближалась, и только усилием воли я оставался на месте. Пожалел, что с собой не взял пистолет. Не крутя головой, только глазами, стал присматривать пути отступления. Сложностью было присутствие рядом Юрия.

— Месть! Месть! — кричала толпа, из которой выделился Дарен.

И это было удивительно, я же вчера общался с кузнецом и тогда он не выказывал никаких негативных эмоций по отношению ко мне. Между тем, толпа остановилась, и, как по приказу, все склонили головы. Вперед вышел Дарен.

— Боярин, прими от люда мольбу, — начал разговор выразитель общественного мнения. — Люди, и рядовичи, и холопы просят тя о мести, како ж учора ты сам молвил.

Я задумался, в памяти всплыл момент, когда в процессе общения в сарае с Ермолаем, Филиппом и другими, я первый выкрикнул слово «месть». Однако это была психологическая уловка, — так я случившееся воспринимал. Тогда я это сделал больше для своего кума, которого нужно было хоть как-то растормошить. Ну и сам поддался эмоциям, не без этого. Сегодня я уже не так жажду мести. Нет, ответ необходим, но начинать войну с целым народом, который еще и под непрямым покровительством Великой Булгарии, не правильный поступок. Тем более, что на эту страну есть некоторые планы. Не могу назвать себя поклонником страны, которая закрывает Руси проход к богатствам Урала и Сибири, вот только при глобальной угрозе нужны союзники и Булгария может стать таковым, как и другие игроки.

Думать нужно. Да и для начала войны нужно одобрение великого князя, сбор серьезной силы. Тут политика и не мой уровень, по крайней мере, разгребать последствия уже не мне. А вот все участники могут стать разменной монетой для большой политики.

— Треба виру брать — то так, токмо усе по ряду, коли брань почнем, что князь скажет? — попытался я немного урезонить людей.

— Боярин, пусти людей виру узять, а коли князь прогневается, то и кажи, что то не ты почал, — высказался кузнец, а я закипел.

— Ты навучать будешь мя? Я и сам виру брать буду з мари, токмо по уму. А ты, Дарен, лепей отшукай Яндака, а людей стращать не дозволю — у изверги пойдете, — уже кричал я.

Однако, я понимал, что запретив силой такой порыв людей, испытавших ужас потерь, только навлеку на себя неудовольствие, чего избежать нужно, поэтому сбавил тон.

— На брань серебро потребно, ратники. А вы потребны на полях да на ремесле. Вас брать не стану, а виру брать буду, коли дозвол даст на то великий князь. Я до тебя шел, Дарен, а ты воно как, — уже, успокоившись, задвинул речь и, как видел народ, стал проникаться.

— Буде серебро на воев, буде и снедь на поход, а люд також есть, особливо у кого чад да жонок посекли тати, — сказал Дарен, но уже с некоторым извиняющимся оттенком речи.

— Поселяне, ходьте на поля, до скотины, поряд ваш услышал я, — нарочито громко произнес я и уже обратился к кузнецу. — Я до тебя, пушку глядеть.

Припустил коня и поехал специально через толпу, которая споро расступалась перед моим конем, позади в пару метрах ехал Юрий. Уже удаляясь, я услышал, что люди стали убеждать друг друга, что не зря пришли боярин их услышал, а значит и месть будет. Кто-то даже предложил собирать всем миром серебро на поход.

Похоже, идти на марийцев — вынужденное решение, которое будет принято под давлением. Со всех сторон не поймут, и потеряю, и авторитет, и влияние на людей, которые начали мне верить, прочувствовав более сытую жизнь, но это доверие все равно шаткое. Ермолай не поймет точно, возможно, жажда мести станет тем фактором, который его вообще будет держать в этом мире. Воинское сообщество также ждет мести. И как себя вести? И великий князь далеко. Вот Атанас мог бы дать некоторую информацию по позиции Булгарии. Именно это волжское государство и сковывает, в некотором роде, возможные действия. Если рассматривать готовность к походу, то и вооружения хватает и скоро прибудет остальное войско, да и бояре, чьи поместья так же подверглись нападению, не останутся в стороне, если ответственность за решение буду принимать я. О мотивации я даже не говорю.

В любом случае нужно принять сложное решение. И тут мне в голову приходит замечательный инструмент, который частично переложит ответственность за решение на других. Парламент. Нет, ну не говорильню с полномочиями, но только для того, чтобы выслушать мнение людей. И вырисовываются группировки. К примеру, воинская из пяти сотников, два голоса отдать ремесленникам, два крестьянам, да еще голос строительным артелям, которых пока одна осталась и ставит новую деревню на окраине земли, но и при массовом строительстве обещались переехать и другие артели. Вот только право вето с запретом на любые решения должно быть обязательно у меня.