— Ты не влезай между ними. Они враги, с Командором, и всех, кто сунется в их драку, сметут и не заметят, — сжал мою ладонь до хруста альфа, — ты звони, береги себя изо всех сил, моей внучке очень нужен отец, — он сделал ударение на слове «нужен».

— Я понял, — вложил я все свои силы в это рукопожатие.

— Отлично, — усмехнулся тесть, садясь в машину и растирая покрасневшую ладонь.

— Папа расспрашивал тебя о твоей работе, — когда я вернулся, Аська стояла у двери и хмурилась.

— Не совсем, это я уточнял некоторые факты, — ответил я, засовывая котлету целиком в рот.

Как же я, оказывается, хотел есть! Ложка сырно-ветчинного салата с чесноком казалась лучшей на всем свете едой.

— Расскажи мне о новом деле, — Ася выхватила у меня блюдо и красиво разложила салат на две нормальные круглые тарелки с цветками шиповника.

— Ничего интересного, — проглотил я котлету и салат, — политика, магия — всякая чепуха, не стоящая твоего внимания.

— Вот как, значит? — Аська уперла кулаки в бока и уставилась на меня злобным взглядом.

— Ась, — я встал на колени, обнял её за ягодицы и поцеловал в нежное бедро, приспустив мои джинсы, — а давай уложим Вику с нами спать, а? Ну, че ребенок один спит, в кроватке, а так будет сопеть между нами. Такая красота…

— Ага! — Аська сменила гнев на милость, выворачиваясь из моих рук и откусывая половинку котлеты. — А спать будем по очереди, или я как неработающая мамочка буду караулить всю ночь?

— Почему? — не понял я.

Аська расхохоталась весело и объяснила:

— Потому, если Викёныш проснется первой из нас троих, ты очнешься уже без уха, или, — она оглядела меня, — без обоих ушей. Доченька отгрызет.

— Без уха? — расхохотался я. — Нельзя мне без ушей! Меня любить никто такого не будет.

— Я буду, — хихикнула Аська, наливая мне чашку клубничного компота. — И потом, зачем малышка в нашей постели? Не хочешь исполнять супружеские обязанности, муж?

— Устал, — честно признался я.

Добрался до кровати и сделал вид, что сплю. И после плотного ужина, правда, очень быстро уснул.

И оказался в паутине.

Дернулся, лихорадочно выкручивая ладони и пальцы, потому что если руки не свободны, колдовать не выйдет.

— О! Рвется на свободу, как муха, с оборванными крылышками, — кивнул в мою сторону отвратительный разлагающийся черный рыцарь.

Почти труп, только с сияющими зеленью глазами.

— Ты вот что, маг, не лезь не в свое дело, — произнес неприятный скрипучий голос, и я проснулся.

— Ты так кричал, — прошептала Аська, — успокойся, Тём, ты дома, всё хорошо.

Я кивнул и попытался уснуть, не забыв обнять и прижать к себе Аську.

А проснулся опять от боли. Аська положила мне под бочок проснувшуюся Вику, доченька выплюнула замусоленный хвост волчонка и вцепилась зубами в мое левое ухо.

— Как же больно, — зашипел я, щекоча шейку в надежде, что кроха рассмеётся, а я спасу свое ухо.

Она хихикнула, я откатился на край кровати.

— У нас странная семья, — Аська обняла меня, посмотрела на Вику. — Нельзя папу грызть! — погрозила она доченьке.

Та приподнялась на коленках и спросила:

— Па?

— Это первое слово! Вика сказала, сказала: «Па»! — вопил я, сияя от гордости.

— Сказала, но, как отучить её есть своего родного отца? — Аська соскользнула на пол и подхватила Викеныша на руку. — Не кусай папу, Вика, не грызи папу! Папа наш родной!

— Па, — согласилась Викёныш, тянясь ко мне.

Я влез в штаны, путаясь и торопясь, мне хотелось побыстрее взять на руки малышку.

— Она, она понимает, — прошептал я, принимая дочь, прижимая её к себе.

Но Вика тут же вцепилась в мое правое ухо.

— У-у-у! — взвыл я от невыносимой неожиданной боли.

На мой вопль в комнату вбежала няня номер один. Она стала бы образцовой няней, если бы не была черным волком-оборотнем. Её человеческая ипостась казалась всем удивительно милой: невысокая, кругленькая женщина, с блестящими черными волосами, зачесанными за круглые уши, с румяным лицом ожившей куклы. Звали её тоже кругленько — Олеся.

— Наша детынька, захотела погрызть, — запела няня Олеся. — Сейчас я тебя покормлю, моя радость.

— Она сказала «па»! — сообщил я няне.

Та посмотрела на меня, как на пустое место, и унесла Вику в детскую.

— А почему она не рада? — уставился я на Асю. — Первое же слово.

— Э… — Аська покраснела, чего с ней не бывало никогда.

— Это не первое слово? — догадался я.

— Первое было «дай», второе «ня», третье «ма», — Аська обняла меня.

— Понятно, — я невольно отстранился от Аси, — я тут на четвертом месте, в самом хвосте.

— Тём, я люблю тебя, и Вика полюбит, — Аська расстроенно смотрела на меня.

— Всё хорошо, прижал я её к себе, — сейчас позавтракаем, — поцеловал предвкушающе.

Времени до моего ухода на работу было совсем немного, но я собирался провести его, наслаждаясь поцелуями любимой жены, хотелось большего, жаль, что явившаяся некстати няня всё испортила.

Но тут прозвякал мой телефон.

— Приехал бы ты, старлей, — голос Йорика был таким напряженным, что я понял, это не каприз инквизиторов.

Им нужна моя помощь.

— На работу? — Аська обняла меня крепче.

— Поеду, — поцеловал я её в шею, под завитки светлых волос.

— Поешь, — заглянула она мне в глаза.

— Потом, — я оделся в один миг.

Схватил оружие и документы.

Аська тоскливо смотрела на меня.

— Не скучай, — поцеловал я её в щеку.

Не хотел идти к Вике, но ноги сами принесли меня в детскую. Викёныш грызла кусок вяленого мяса. Все частицы растерзанного нового волчонка валялись на ковре и в кроватке.

— Будь умницей, крошенька, — прижал я дочь к груди.

Она молча посмотрела на меня и продолжала кусать жесткое мясо. Кажется, я ей не нужен совсем.

Почему-то окончательно расстроившись, я побежал на остановку маршрутки. Если не сяду на ближайшую, придется ехать на автобусе.

Я успел, бездумно смотрел в окно на цветущие кусты шиповника, на спешащих людей.

В доме Командора, в который меня впустил Йорик, стояла напряженная тишина. Командор обнаружился в одном конце кухни, потерянная душа сидел в другом.

— Мы вчера были в том ночном клубе, — тревожно поглядывая на надутых друзей, зачастил Йорик. — Погибший маг уехал с красивой девушкой.

— Что-нибудь еще удалось узнать? — я рассматривал потерянную душу, нахохлившегося на табуретке.

— Она работает в клубе, танцует, мы получили её адрес, так что неплохо бы к ней съездить и расспросить. Ты, старлей, обаятельный, а мы бы её только напугали, — Йорик смотрел на Командора, ставившего кофе на плиту.

— Позавтракаешь с нами? — Командор нервничал.

У меня началось дежавю, кажется, я уже не завтракал в этом доме вчера. Не хотелось и сегодня.

— Благодарен, но нет. А что еще случилось?

— Ему надо рассказать, — прошипел, прискочив на табурете, маг-бродяга.

Откуда-то выбрался старик и пробубнил:

— Вот ты и рассказывай, — он протянул самую большую чашку Командору, — хочу кофе.

— И расскажу, — пробурчал маг-бродяга, — этот урод, то есть некромант, прислал записку, назначил встречу. Всем понятно, что будет драка. И что нам не выстоять.

— Это ваш закадычный враг, — я смотрел на Командора, пролившего кофе на плиту, — не он ли заставил вас уйти в отпуск?

— Ты суешь нос не в свои дела, старлей, — пробурчал Командор.

— В этом вы удивительно сходитесь с некромантом, он сказал мне ровно то же самое! — не сдержался я.

— Ты с ним встречался? — выдохнул маг-бродяга.

— Он забрел в мой сон, — совершенно честно буркнул я.

Они смотрели на меня с огромным интересом. А я молчал, обдумывая идею.

— Во сне с врагами разговаривать плохо даже для мага, — произнес медленно Командор.

— Не обо мне речь. Я думаю, надо всё рассказать моему высокому начальству, помощи попрошу я, не гордый потому что, а вам надо будет разместить троих инквизиторов в доме. И без охраны по городу не ездить, — выпалил я под заинтересованным взглядом мага-бродяги и гневным Командора.