— Приехали! — с облегчением сказала Соня, и Фелна тоже вздохнула:

— Наконец-то! На лошади мы бы проехали это расстояние за полчаса!

— Несолидно на лошади — улыбнулась Хельга — И вообще…девушкам ездить верхом на лошади неприлично! Они возбуждаются и набрасываются на мужчин с непристойными желаниями!

— Как будто в этом есть что-то плохое — буркнул я, садясь на край сиденья. Девчонки захихикали, а я стал приводить себя в порядок. После сна я чувствовал себя гораздо лучше. Можно сказать — вполне приемлемо.

Ух ты ж…вот что значит — богатеи! Вдоль всей дорожки, выложенной разноцветными камнями и обрамленной цветущими клумбами, выстроились слуги, в основном — молодые мужчины и женщины, одетые на мой взгляд довольно-таки фривольно: свободные белые штаны и рубахи, которые на солнце просвечивали и практически не скрывали прелестей. Сразу-то я и не заметил, но у каждого из слуг на шее имелся ошейник — не такой, как собачий, но самый что ни на есть ошейник — серебряный, с выгравированными на нем словами. Вероятно — указывающими на то, какому хозяину рабы принадлежат. Все красивые, стройные — ни одного старого или уродливого раба. Всего их было человек двадцать — я точно не считал.

Вообще-то я спокойно отношусь к рабству. Если человека удовлетворяет его рабское положение — почему я должен за него переживать? Я лично и минуты лишней не пробыл бы в рабах — тут же б попытался убежать. И всегда бы старался найти способ это сделать. А почему эти всем довольны? Значит, в рабах им не так уж и плохо. Я вот не мог сбежать, когда был в рабстве у Велура — проклятый ошейник не давал такой возможности, но эти-то почему не бегут?

Нас провели в большую прохладную залу, чтобы угостить прохладительными напитками, пока не подойдут хозяева поместья. Само собой — они не сидели у окна, дожидаючись, когда мы соизволим приехать. И первой в зале появилась мама Сони, одетая в обтягивающие бедра штаны, свободную рубаху и шляпку, наподобие ковбойской. Сходство с ковбоем придавали и высокие, почти до колен сапоги, а еще — кожаный хлыст, который она держала в руках. И вот черт подери — я видал всякое, ожидал всякого, но чтобы такое?!

Мама и дочка были клонами друг друга. Если бы я не знал, что эта женщина мать Сони — решил бы, что она ее сестра, с разницей максимум в год-два. Такая же стройная фигура, такая же упругая грудь, распирающая кружевную рубаху (ну ясное дело — грудью не кормила!), и лицо — молодое, без единой морщины, и настолько схожее с дочкиным лицом, что это ошеломляло. На взгляд ей было не более двадцати лет, чего не могло быть — от слова «совершенно». Если Соньке семнадцать, то мамаше, даже если она родила рано (что здесь абсолютно не редкость), тридцать два-тридцать пять лет.

Честно сказать, я ожидал встретить кого-то постарше, соответственно средним векам, где женщины становились старухами уже к тридцати. Вот только я как всегда упустил из виду два обстоятельства: первое, это то, что мир не тот. Это не Земля! Потому подходить к здешним людям с земными критериями просто глупо.

Второе — наличие магии. Любой богатый человек этого мира может иметь такую внешность, какую он хочет иметь. И если он не желает иметь морщин, если желает оставаться красивым и молодым — да кто или что будет ему препятствием? Плати деньги, и Велур, или какой-то другой магистр медицины сделает тебя тем, кем ты хочешь быть.

Девушки ничуть не смущаясь, поздоровались с хозяйкой поместья, пришел и мой черед. Я подошел к женщине, протянувшей мне руку, представился полным именем, глядя в глаза и ожидая отклика на свое появление (сейчас ка-ак…крикнет: «Мерзкий ворк! Как ты смел сюда явиться?!», и не дождавшись каких-либо агрессивных действий, вдруг импульсивно поклонился, приложил запястье женщины к своим губам, и так же неожиданно для себя сказал:

— Этого не может быть! Вы не можете быть такой прекрасной и молодой! Я думал, вы сестра Сони!

— У Сони, увы, нет сестер и братьев — улыбнулась женщина, и глаза ее чуть прищурились — Но если бы я хотела еще ребенка, то была бы не против, чтобы он был таким как вы, господин Син. Вы прекрасно выглядите! Дочка писала нам о вас, расписывала вашу внешность, ваши недюжинные способности, но честно скажу — мне это казалось вздором влюбленной девочки. Не верилось — не бывают такие совершенные мужчины. Однако, как я вижу, она даже преуменьшила.

Женщина оглядела меня так, что я внезапно почувствовал — меня раздевают. И это было удивительно. Чтобы вот так откровенно, практически без обиняков…мда. Интересно, в кого у них Сонька такая стеснительная?

Вторым появился папенька, и подготовленный появлением Сонькиной мамаши я уже не удивился тому, что увидел. Модель, чего еще скажешь! Кстати — неуловимо похожий и на Сонькину мать, и на Соньку. Лет тридцать пять, не очень высокий (ниже меня), двигающийся быстро, но при этом плавно и экономно, он был сразу узнаваем — так двигался Мастер, так двигается ректор, так двигается Рогс. Этот человек точно знает толк в единоборствах, как, впрочем, и его супруга, потому неудивительно, что дочка взяла от родителей все самое лучшее, в том числе и довольно-таки выдающиеся физические данные. И не только красотой взяла.

Рукопожатие его было крепким, но не таким, какое бывает у сильных людей, старающихся как бы принизить того, с кем здороваются, показать свою силу. Просто — увидел, поздоровался, пожал руку, представляясь.

— Дочь мне сказала, что вы, господин Син, великолепный боец? — с улыбкой сказал хозяин поместья — Мне не терпится попробовать с вами свои силы! Я с детства занимаюсь единоборствами, и мне говорили, что достиг в этом деле неплохих результатов. Но то, что дочка писала о вас — просто не укладывается в голове!

— Когда же она вам успела сообщить? — удивился я.

— А у нас есть портальная почта — снова улыбнулся мужчина — А дочка нам постоянно пишет. Мы просили ее писать обо всем интересном, что с ней происходит. Так что мы все знаем. И само собой — благодарны вам за спасение нашей Жемчужинки!

Мужчина подмигнул румяной от смущения дочери, и та недовольно помотала головой:

— Пап, ну зачем меня выдаешь?! Я же просила!

— А что такого? Что плохого в том, что дочка постоянно общается с родителями? — улыбнулся мужчина — Нам интересно, что с тобой происходит! С кем ты дружишь, как учишься, ну и вообще…как можно не общаться с дочкой? Это же невозможно!

Я посмотрел на подружек, и заметил, как Фелна и Хельга переглянулись и посмурнели. Похоже, что до таких отношений как у Сони с родителями у них очень далеко.

— Так вот — продолжил отец Сони — Я знаю. мы знаем про вашу эпическую битву с краснозадыми (улыбнулся), но мне хотелось бы услышать рассказ о ней от самого главного участника сражения! Мы сидим в глуши, никого из света не видим, и… Кстати, а что там насчет того, что вы…принц? Дочка об этом что-то такое писала, но я не понял.

Я попытался что-то сказать, откреститься от своего происхождения, но хозяин поместья меня остановил:

— Потом! Все — потом! Сейчас вы все пойдете в приготовленные вам комнаты, сполоснетесь с дороги, чуть позже мы сядем за праздничный стол, и вот там все расскажете. Все, что посчитаете нужным. А пока я займусь кое-каким делом…мне нужно закончить дела. Спасибо, что приехали — мы очень рады вас видеть в нашем доме!

Он коротко поклонился, развернулся и быстро ушел не оглядываясь, и похоже что на какое-то время о нас забыв. А к нам подошли четыре служанки и встали рядом.

— Слуги вас проводят, необходимые распоряжения им отданы — кивнула мать Сони — В ваших комнатах есть все необходимое для отдыха. И кстати, господин Син…вас ждет сюрприз!

И подмигнула мне заговорщицки, и…очень мило. Ну прямо-таки как ее дочь!

Ну до чего же похожи, это просто невозможно как похожи! Близняшки, черт подери!

Может и правда клоны? Ну вот не знал я про их «мгновенную» почту, так могу не знать и про клонирование…

Она была другой. Неуловимо, заметно только опытному взгляду, но…другой. Но…великолепной! Лучше, чем прежняя, это точно! Вот как отличить скрипку Страдивари от дешевой, сделанной на заводе музыкальных инструментов? Да просто взять в руки, и тебе все станет ясно. А уж если начать играть…