— Подавитесь, ушлёпыши, — проронил я и швырнул изоленту копошащимся у моих ног покемонам. Те сразу же начали грызню за лакомый кусок. Я вздохнул и начал дуть на подаренные мне волшебные кольца. Никогда не знаешь, где пригодится хоть небольшой, но козырь в рукаве.

Когда график мощности колец перестал увеличиваться, а означало, что вещицы достигли предела своего насыщения. Я разочарованно поморщился — мощность накопителей магии была не очень большой. Но это логично. Лукреция не отдаст по-настоящему ценные артефакты, так что будем пользоваться тем, что имеем. А имеем мы не очень большой арсенал: немного телекинеза, капелька пирокинеза и чуточку электрической магии. Любая опытная волшебница запросто отклонит и нейтрализует мои заклинания, поэтому будем пользоваться продуктами земных технологий. А что бы сказал профессор?

— Блин, — выругался я, наверное, уже в десятый раз.

Глушков же давал мне высокоточные приборы для тренировок и анализа моих магических способней. А я, как настоящий русский, сперва попытался сделать сам, а потом уже вспомнил про инструкцию. Ну да ладно, после проклятого места займусь этим.

Сейчас важнее всего обеспечить безопасность Катарины. Но внутри ощущалось чувство какого-то бессилия: хотелось помочь, а помощи от меня сейчас было не очень много. Я снова посмотрел на колечко, а потом переместил взгляд на ползающих в поисках наживы монстров. Покемоны, готовые напугать меня и любого другого ради порции энергии, на мой взгляд, можно разделить на уровни по силе и интеллекту. От этого же зависит и направленность их деятельности. Самые слабые и тупые паразитируют только на одном страхе, например, змея и паук используют фобии соответствующих животных, запертый в банке зубастый фарш живёт за счёт самого примитивного, животного ужаса перед зубастым и неведомым. Для бесформенного чудовища чем больше челюстей и когтей — тем лучше. А Чужик — дух более высокой формации, возвышаясь над остальными моими страхами, как енот возвышается по уровню интеллекта над червями, лягушками и даже ёжиками. Он более вариативен в выборе стратегии. Такое возможно только в магическом мире, где в момент контакта человека с сущностью, хомо сапиенс ментально соприкасается с тварью, и та откусывает от него кусок, как краб отрывает щупальце тянущегося к нему осьминога. Это, конечно, только теория, но я обязательно передам её профессору. Хотя бы потому что магический симбионт тоже укладывается в эту гипотезу, но это сейчас не имеет никакого отношения к делу.

Я поднял обмотанное изолентой самодельное кольцо и отрывисто дунул на него, почти что плюнул, как рыбак на крючок. А потом наклонился и провёл перед носом Чужика, тот хоть и был обожравшейся животинкой, но всё равно потянулся за артефактом.

— Ты же читаешь страхи. Значит, читаешь мысли и образы, — прошептал я, а потом представил духа в сидячем виде и подкрепил мысль вслух: — Сидеть.

Чужик оскалился и тихо заскрипел, как пенопласт по стеклу. Я сделал поправку, добавив в образ сидящего демонёнка кольцо в лапах.

Монстр сразу же отпрянул и наклонил голову набок.

— Чуешь, — с улыбкой произнёс я и начал повторять словно заклинание: — Сидеть. Сидеть. Сидеть.

С пятой попытки Чужик всё же опустил пятую точку на пол фургона. Я едва сдержал порыв погладить тварь.

— Умница, — усмехнулся я и вытянул ладонь с лежащим на ней колечком с порцией энергии, словно кусочком сахара. — Мы найдём тебе применение. Система, провести анализ и закрепить в подсознании фразу, начинающуюся со слова Чужик и последующего образа, как… — я застыл ненадолго и только потом добавил: — Как драйвер нематериального устройства.

До меня, наконец, дошло. Все заклинания — это сотканные из вихрей биополя виртуальные устройства, которыми пользуется маг. Как ложка, нож и писчее перо — это виртуальные органы человека, созданные из сторонних материалов. И мозг представляет собой не только орган для планирования будущего и коммуникации с внешним миром и членами социума, но и огромная база с драйверами инструментов, в том числе оружия, с которыми мы взаимодействуем с помощью универсального интерфейса — рук. В этом плане магия ничем не отличается от иголки или топора, значит, из простеньких кусочков можно создать что-то не слишком мощное, но очень полезное. А раз так, долой средневековое интуитивное мракобесие. Да здравствует научный подход.

Я потянулся к книге «Искусство огня» и принялся листать ту страницу за страницей, давая указания системе и делая пометки. Опомнился только когда полог откинулся и в внутрь заглянул генерал. Снаружи уже стемнело и пришлось даже поправить фонарик, чтоб осветить пространство фургона.

— Ну что, чародей, готов? Мы начинаем через десять минут. Твою Покахонтас я проинструктировал.

Генерал исчез, а выглянул наружу, нашёл глазами храмовницу, которая немного нервничая, разминалась. Она совершала наклоны и потягивания, чередуя это с быстрым выхватыванием пистолетов.

Я вздохнул и спрыгнул, а потом поднял руку и осторожно провёл сверху вниз пальцами, сложенным в знаке Небесной Пары, осеняя издали девушку благословением высших божеств этого мира. А после оглянулся, убедился, что никто не видит, и легонько её перекрестил. Вдруг поможет. Это же планета магии и богов.

— По местам! — раздался крик Герды над лагерем.

Мы начинали…

***

Дементэ сидела и вглядывалась в темноту.

Вокруг неё светились искажённые проклятым местом, похожие на плод любви животных и людей женщины, и темнота явно не была им помехой. Дементэ опустила взгляд на нож, который держала в руке. Тот был пуст, я угрозы убить с его помощью громадное дитя были всего-навсего большим блефом. А просить безумную богиню наполнить клинок силой было так же глупо, как представить к голове пистолет и попросить немного пороха.

Дементэ сжала в свободной руке ненавистную пуповину, которую хотелось разрезать на мелкие-мелкие кусочки и сжечь, и подняла взор на лагерь врага, сначала освещённый колдовскими лампами, а недавно погрузившийся во тьму, и даже на фоне звёздного неба перестало быть видным, что там происходит. К дементэ подошла одна из похожих женщин, что похожи то ли на свиней, то ли на бегемотов, и произнесла:

— Они готовятся, они идут.

Женщина прищурилась, но так и не смогла увидеть никого, а из-за топота проклятых созданий не могла слышать шагов приближающихся.

— Идут, — повторила проклятая женщина с шестью тремя парами обвисших грудей. — Что будешь делать? — Спросила она таким сиплым и сдавленным голосом, словно её душила сильная астма.

— Ты сделаешь вид, что хочешь выслушать их предложение. А потом нападёшь.

Дементэ очень надеялась, что её голос не задрожал и не выдал блефа. Если это случится, на неё накинутся и разорвут в клочья раньше, чем она успеет прокричать слово «мама».

Проклятая женщина хрипло хмыкнула, наклонилась и подобрала с земли тяжёлый изогнутый клинок с односторонней заточкой и загнутым в виде петли хвостовиком вместо рукояти, вес меча был неподвластен простой смертной. Обычная воительница просто не поднимет. А искажённая напрягла тугие мышцы и положила оружие обухом на плечо. Одно движение, и клинок, имеющий длину в человеческий рост, начнёт порхать, как лёгкая шпага.

— Они тоже будут готовы к бою, — натужно произнесла искажённая.

— Ты боишься смерти? — тихо прорычала дементэ и покрепче стиснула ключ Кая.

— Не простой смерти. Глупой смерти, — снова хмыкнула женщина.

— Тогда сами будьте готовы биться. Темнота вам на руку.

Женщина сделала шумный вздох.

— Мы уже встали в два малых каре. Магини будут защищать строй от пуль, стрел, ядер и картечи. По сигналу обойдём воз с дитём по краям и медленно раздавим пришлых, как писклявых тараканов. А после ты выполнишь обещанное и отпустишь дитя.

— Не указывай мне, что делать, — едва сдерживая крик, ответила дементэ. — Младенец будет у меня столько, сколько я посчитаю нужным.