Принимая во внимание дивную красоту гурии, Мартиса сочла такой вариант событий маловероятным, но громкий скрежет двери внутреннего двора помешал ей расспросить Анью подробнее. Гарн поставил тарелки на стол, открыл дверь, и на кухню тут же влетел Каель. Ищейка магов не обратил внимания на Анью и заполз под стол, заняв привычное место у ног Мартисы. Гарн выглянул наружу, качая головой. Он дал знак Мартисе.

— О, нет.

Анья посмотрела на Гарна, потом на неё.

— Что случилось? И что он сказал?

— Облака начинают рассеиваться и удаляться. Если дождь и начнётся, то не здесь.

— Нет! — взревел кто-то, отчего все трое и собака подскочили на месте.

Мартиса и Анья встали из-за стола, чтобы догнать Гарна, который бросился в главный зал. Над потолком раздавался быстрый грохот. Одетый в одни лишь брюки, с безумными глазами и перекошенным от ярости лицом Шилхара бежал вниз по лестнице. Он преодолел последние несколько ступенек, перемахнул через перила и ловко приземлился на пол. Затем рванул по коридору, ведущему в рощу. Небольшая свита последовала за ним, Каель бежал впереди.

На улице Шилхара резко остановился. Грозовые тучи медленно отступали, местами редея и открывая вид на широкое и безжалостное голубое небо. Мартиса стояла рядом с Гарном и Аньей. Она взглянула на Каеля. Глаза ищейки магов вспыхнули красным.

Шилхара поднял кулак к небу.

— Ты моя!

Он стал рыскать взглядом по земле, отбрасывая с дороги ветки, пока не нашёл длинную крепкую палку.

— Что он делает? — Дрожащий голос Аньи отразил беспокойство в широко распахнутых глазах, когда она встретилась взглядом с Мартисой.

Мартиса ничего не ответила, лишь наблюдала, как Шилхара очерчивает палкой широкий круг вокруг себя. Защитный круг. Маг намеревался обратиться к настолько опасным силам, что они могли поразить самого призывающего. Этот мужчина играл со своей жизнью так же беспечно, как дети — с игрушками.

— Гарн, нам нужно вернуться в дом.

Встревоженный её тоном, слуга увёл обеих женщин под навес над крыльцом.

Лёгкий ветерок кружился в облаках, вздымая волосы Шилхары, пока они не обернулись вокруг его тела и не закрыли лицо извивающимися чёрными змеями. Стоя в центре круга, он поднял руки ладонями вверх. Барьерный круг загорелся кольцом белого пламени. Мартиса тяжело вздохнула, её дар проснулся.

Набухшие дождём и разорванные молниями обсидиановые облака кипели на востоке. Ветер усилился и обрушился на рощу гремучей бурей. Апельсиновые деревья склонились к земле, словно просители перед злым божеством.

— Что он творит? — Слова Аньи унесло в поднимающемся водовороте ветра. Она сжалась в комок за спиной Гарна с круглыми, испуганными глазами. Каель взвыл. Мартиса ловила косу, которая хлестала её по плечу.

Пришлось вцепиться в предплечья гурии для того, чтобы устоять на ногах и ради успокоения.

— Он вызывает бурю! — Её крик прозвучал не громче шёпота в завывании ветра. — Это убьёт его, Гарн!

Он крепко сжал её локоть. Мартиса не сопротивлялась. Несмотря на свои слова, она понимала, что пытаться остановить Шилхару бесполезно. Прерывать его на середине призыва так же опасно, как и пытаться направить бурю в их сторону.

У неё скрутило живот. Шилхара — очень сильный маг. Она видела мощь его дара и железную волю, с которой он управлял своими заклинаниями, но только подобный богу мог обуздать силу и непредсказуемость погоды. Несколько великих магов, которым удалось на короткое время подчинить природу своей воле, стали легендой, и все они, за исключением одного, встретили ужасную смерть.

— Пожалуйста, — прошептала она и вознесла молитву всем богам, которые могли её услышать, чтобы им с Гарном не пришлось хоронить останки Шилхары в роще, ради спасения которой он рисковал жизнью.

Пыль поднялась в песчаном тумане, окутывая рощу и весь Нейт. Мартиса почти потеряла Шилхару из виду среди удушливого облака. Его губы шевелились, произнося древние слова, неслышные, но ощущаемые в земле, удерживающей его на месте. Земля грохотала, вторя раскатам грома, а ветер остро пах приближающимся потопом.

Шилхара хлопнул в ладоши. Яркий сапфировый свет вырвался между его пальцев и дугой устремился в небо. Мартиса ахнула и заткнула уши, когда воздух вокруг неё сжался от внезапной мучительной тишины. Как и она, Гарн с Аньей зажали уши руками. Гурия кричала. Свет метнулся к линии шторма, сжал грозовую тучу в расколотые объятия и потащил к роще. Облака громоздились одно на другое, борясь с неумолимым притяжением заклинания.

Разветвляясь всё ближе к роще, молния била в землю белыми и алыми копьями. Выжженная от долгой засухи трава вспыхнула пламенем. Апельсиновое дерево раскололось под ударом стихии, превратившись в огненный столб.

Над головами прогремел гром, и облака начали вращаться, приближаясь к Нейту, пока не повисли над домом и рощей точно вдовья вуаль, а ветер заныл против магии Шилхары. Вспышка молнии пронзила подбрюшье бури, и небо разверзлось.

Склонившаяся по ветру роща мгновенно покрылась серыми полосами дождя. Пересохшая и потрескавшаяся от долгих месяцев обжига на безжалостном солнце, измученная жаждой земля текла реками. Сапфировый свет медленно исчез в тёмных облаках, последний клочок заклинания призыва. Мартиса с замиранием сердца смотрела, как Шилхара опускает руки. Дождь струился по его обнажённой груди и плечам, когда он упал на колени в грязь, низко опустив голову.

— Он это сделал, — произнесла Анья слабым голосом.

Мартиса бросилась под ливень, Гарн с Каелем следовали за ней по пятам. Гарн догнал её и первым добрался до Шилхары. Слуга осторожно положил руку на плечо мага и сжал его. Шилхара поднял голову, и Мартиса судорожно вздохнула. Она молилась, чтобы падающий дождь скрыл её слезы, когда она встала перед ним и встретилась с его чёрным взглядом. Его осунувшееся лицо блестело от дождя. От него пахло серой, волосы мокрыми прядями прилипли к щекам и шее, но выражение лица было почти блаженным.

Мартисе хотелось кричать. Нет — вопить! Обзывать его идиотом. Втемяшить упрямцу, что горстка деревьев не стоит его жизни. Признаться в любви и нежелании горевать о мужчине, укравшем её самое ценное сокровище — сердце.

Вместо этого она протянула ему руку.

— Может, уйдём с дождя, господин? — Её голос звучал мягко, почти теряясь в барабанной дроби дождя. — Сегодня утром будет чай, тёплый огонь в кухонном очаге, празднование и воспевание Берсена за то, что вы остались в живых.

На этих словах Гарн сжал плечо хозяина, а Каель заскулил.

Шилхара на мгновение уставился на протянутую руку Мартисы, прежде чем обхватить её холодными пальцами. Он с трудом поднялся на ноги. Гарн кружил возле Шилхары, точно заботливая наседка, пока маг не отмахнулся от него.

— А ты, ученица? За что ты благодарна крылатому богу?

На мгновение в его глазах вспыхнула грозовая молния. Он посмотрел на Анью, которая всё ещё стояла под навесом, потом снова на Мартису.

Она колебалась, не понимая его вопроса. Неужели он думает, она не радуется вместе с Гарном, что от него не осталась дымящаяся оболочка, сожжённая молнией? Или он почувствовал её возросшую надежду, что это Гарна, а не его, Анья ублажала прошлой ночью?

Она уклонилась от невысказанного вопроса.

— Вы в целости и сохранности, а ваша роща напилась воды.

От её слов его губы изогнулись в невесёлой усмешке. Они шли бок о бок к дому, ведомые Гарном и Каелем. Шилхара остановился оглянуться на обуглившиеся остатки сгоревшего дерева.

Анья отступила от порога, чтобы дать им пройти. Она изумлённо уставилась на Шилхару.

— Я слышала истории. Ты известен, как один из величайших магов из когда-либо рождённых. Но это? — Она покачала головой. — Призыватель молний?

Она низко поклонилась, точно подданная королю.

Шилхара убрал мокрые волосы с лица и заставил её выпрямиться.

— Ты придаёшь этому слишком большое значение, адане. Это всё равно что ублажить женщину, не более.