Шилхара изучил свою новую ученицу. Она ответила ему пристальным взглядом, но непритязательное лицо осталось спокойным. Вряд ли. Он имел дело с лакеями Конклава, но не с теми, которых подбирает и привозит его самый ненавистный соперник.

— Занятная головоломка, не спорю, но у меня мало времени, чтобы забавляться превратностями благословения даром. Мне нужен ученик, способный к сложным переводам и простым заклинаниям, которые занимают больше времени, чем я могу сейчас себе предоставить. Как и у Конклава, моя первоочередная задача — победить Скверну.

— Разве? — Вопрос Камбрии был полон скептицизма.

Шилхара ухмыльнулся. Он поспорил с Гарном, сможет ли епископ не озвучить свои подозрения.

— Даже такой маг-падальщик как я может протянуть руку помощи. Или в своих сомнениях вы озвучиваете позицию всего Конклава?

Голос Камбрии стал лукавым:

— Конечно, бог говорит с тобой, искушает всевозможными обещаниями, если ты только присягнёшь ему на верность, в которой отказываешь Конклаву?

Беззаботность Шилхары бесследно испарилась. Если бы Камбрия знал, какие сны мучают его по ночам, какой шёпот его соблазняет даже при свете дня, то беспокойство Конклава сменилось настоящей охотой на ведьм.

Мартиса хранила молчание с тех пор, как впервые вошла в его владения, ничем не проявляя своего нрава. Если он откажется от неё, это ещё больше встревожит священников.

— Мартиса из дома Ашеров. — Он улыбнулся, когда она напряглась. — Его преосвященство говорил за вас на протяжении всей встречи. Вам нечего добавить? Или же вы страдаете тем же недугом, что и мой слуга, и вам отрезали язык?

Он проследил за её взглядом до Гарна. Слуга ободряюще кивнул ей. Шилхара мог бы подумать, что девушку легко запугать, если бы не её спокойное поведение.

— Нет, сир, я не немая. Но ведь невежливо перебивать беседу?

Он замер, услышав её вопрос.

«Крылатый Берсен, что за великодушный бог благословил эту женщину таким голосом?»

Утончённый и чувственный, он обволакивал точно шёлк.

Контраст между сладкой речью и невзрачной внешностью поражал. До этих слов Мартиса словно растворилась в окружающей обстановке, всеми позабытая. Теперь же она сияла, приковывая внимание любого. Он взглянул на Камбрию, который одарил его самодовольной улыбкой.

Шилхаре не понравилось, что его застали врасплох, и он напал:

— Я бы не осмелился преуменьшать манеры леди и не стал соблазнять выдрессированную собаку забыть про команды «апорт» и «сидеть».

Она сжала челюсть и опустила взгляд, но он заметил искры гнева в её глазах. Не такая покорная, как может показаться, но его новая ученица превосходно контролировала эмоции. Поведение давнего слуги. Камбрия действительно привёл ему шпиона.

Он положил локти на стол. Переговоры состоятся.

— Я беру твою воспитанницу, — он замолчал, — на три месяца, не более. Если не выясню, какой дар в ней заключён, то отправлю восвояси. Незачем кормить лишний рот дольше необходимого.

Камбрия нахмурился.

— Шесть месяцев, и я плачу за её содержание.

Звякнули монеты; священник положил небольшой бархатный мешок на стопку пергамента. Девушка заметно вздрогнула и покраснела до корней волос.

— Четыре, — сказал Шилхара, — и я забираю всю сумму.

Он взвесил мешочек на ладони, не обращая внимания на насмешливую улыбку епископа.

Камбрия встал, стряхивая воображаемую пыль с одежды.

— Что ж, сойдёмся на этом. Четыре месяца.

Он не стал терять времени на прощание, забота о подопечной ушла в прошлое.

Мартиса неловко поднялась со стула и повернулась к Камбрии.

Шилхара тоже встал и прислонился к краю стола. Епископ нахмурился от такого нарушения этикета. Повелитель воронов выгнул бровь.

— Вы верховный епископ Конклава. Я не клялся вам в верности, ваше преосвященство. Вы не более чем такой же маг, как и я.

Мартиса отшатнулась, испугавшись убийственного взгляда Камбрии. Тонкие линии малинового света обвили его подёргивающиеся пальцы.

— Никогда не сравнивай себя со мной, ворон-колдун! — В угасающем свете его лицо казалось худым точно у скелета, а серые глаза почернели от ненависти.

Шилхара ждал, его руки покалывало защитной магией.

«Ну же, старик, — подумал он. — Дай мне повод отправить тебя в небытие».

Камбрия глубоко вздохнул и высокомерно вздёрнул подбородок, прежде чем повернуться спиной и прошествовать к двери.

Шилхара не смог удержаться от последней издёвки.

— Не попрощаетесь со своей любимой воспитанницей, ваше преосвященство?

Вопрос остановил верховного епископа. Он повернулся к Мартисе, учтиво обхватил её ладонь и сухо кивнул.

— Да прибудет с тобой удача, Мартиса.

Пылкость пожелания поразила Шилхару, но больше всего его удивила реакция Мартисы.

Её рука дёрнулась в ладони епископа, тонкая улыбка дрогнула.

— Да будет ясна луна над вашим челом, го... сир.

У неё расширились глаза из-за досадного промаха, и Камбрия поморщился. Шилхара ухмыльнулся.

Епископ уставился на него.

— Я оставляю вас. Ты ведь будешь держать Конклав в курсе любых изменений в действиях Скверни? Корифей чувствует, что может тебе доверять, хотя я не могу понять, с чего бы.

Шилхара пожал плечами.

— Наверное, я внушаю доверие.

Епископ ухмыльнулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Гарн попытался его проводить, но Шилхара остановил слугу.

— Не беспокойся. Он найдёт дорогу самостоятельно и не оценит твоей помощи. В конце концов, он верховный епископ Конклава. Он может о себе позаботиться.

Гарн пожал плечами и указал на Мартису, которая с тоской смотрела на дверь. Шилхара обошёл стол, огибая стулья и груду свитков, пока не остановился перед девушкой. Она встретилась с ним взглядом, её лицо оставалось безмятежным.

Очевидно, что Камбрия выбрал её не для того, чтобы соблазнить его на ересь. Не красавица по самым невысоким стандартам, она напоминала ему коричневую и скучную самку павлина. Одежда хорошего качества, но плохо подогнана по фигуре, словно её одолжили; она висела на хрупком теле, точно пустой мешок из-под зерна. Бледное лицо обрамляли пряди тусклых рыжеватых волос. А вот глаза сами по себе могли заинтересовать — цвета чистой меди, в веере тёмных ресниц — но они никак не спасали положение. В целом, невзрачное созданием, которое останется незамеченным в толпе.

Иное дело — голос. Способный усыпить вивернов и заставить мужчин боготворить его владелицу, он околдовал Шилхару. Поразительное несоответствие между голосом и неказистыми чертами интриговало. Может, её дар в богатых переливах тембра? Он сразу же отбросил эту мысль. Такой талант слишком очевиден. Мартиса Ашерская — воспитанница, слуга и информатор — обладала даром. Однако никто до сих пор не понял, в чём он проявлялся.

— Зачем ты здесь?

— Вы послали за мной, господин.

Тепло обволокло его чресла, и Шилхара несмотря на сопротивление закрыл глаза, наслаждаясь мелодичными звуками.

— Господин. Это обращение срывается с твоих уст так легко, словно ты пользовалась им всю свою жизнь.

Его догадка попала в цель. Лёгкое беспокойство промелькнуло на её лице, прежде чем скрыться за маской равнодушия.

— Вы предпочтёте иное обращение?

— Нет. — Он подал знак Гарну. — Нет необходимости вести себя неподобающе.

Он распахнул дверь.

— Гарн проводит тебя в твои покои. Поужинаешь в опочивальне.

Какая жалость, если ему придётся убить её в порыве самообороны. Мир станет скучнее, лишившись такого потрясающего голоса. На лице девушки застыл многострадальный взгляд, словно она терпела его одной лишь силой воли. Шилхара нахмурился.

— Ложись сегодня спать пораньше. Мы встанем с восходом солнца. Ты начнёшь отрабатывать своё пропитание, а я познакомлю тебя с Каелем. Мне любопытно, что ты подумаешь о нашем втором домочадце. — Он проигнорировал неодобрительный взгляд Гарна. — Доброго вечера.

Он закрыл дверь и прошёл по затемнённым коридорам, ведущим вглубь поместья. Лестница — близнец той расколотой в западном крыле, что была выставлена на милость ветрам и солнцу — устремлялась ввысь, во тьму. Шилхара уверенно поднялся и махнул рукой. Колдовской огонь зажёг факелы, и по стенам до самых покоев побежали тени.