Мне кажется, или люди, у которых нет детей, беспечны? Третий человек за последние несколько минут вводил меня в ступор необъяснимым пренебрежением к существованию моей семнадцатилетней сестры в тысячах миль от Нью-Йорка. Клэр захлопнула следом дверь изнутри, задвинув щеколду, и тут же возникла рядом, настойчиво заглядывая лицо. Я старательно пыталась увести нервный взгляд, спрятаться от её чуткого внимания.

На подоконнике была подготовлена сумка, из кармана торчал паспорт с вложенным билетом до Сан-Франциско. Я вцепилась взглядом в белый корешок с временем вылета и расстроенно скривилась от поглощающей меня неопределённости. Распрощаться с уроками в студии и постоянными учениками я ещё хоть как-то могла себе позволить, но оторвать от обучения в колледже семнадцатилетнюю сестру я не имела права. И вместе с тем отказ от возможности настолько исключительной, о которой я даже мечтать бы не смела, не мог не привести меня в уныние. К сожалению, нас с работой в театре Макарти разлучала моя ответственность за Молли, и она сильно перевешивала над личными желаниями.

― Моя сестра не может быть одна в другом городе! Что за вздор оставить несовершеннолетнего ребёнка на полгода! ― Я обезоруженно развела руками, желая услышать хоть один здравый аргумент, что разубедит совестливого человека, но для Клэр эти фразы явно были пустым звуком.

Работа над постановкой в Нью-Йоркском театре на пару с Фордом, проживание, премьера, гастроли и бешеный гонорар. Минимум полгода вдали от Молли и студии. Брэндон настойчиво интересовался, пытаясь зайти за мной следом, почему за сестрой не могут “присмотреть” родители… Его спесь в ухмылке до сих пор казалась мне противно-пренебрежительной, и от накатившей тошноты я едва сглотнула ком в горле.

Мы с Клэр обе вздрогнули от оглушительного настойчивого стука в дверь.

Щеколда умоляюще задребезжала, и девушка, что расположилась на коленях около меня, поторопилась впустить настукивающего, как дятла, блондина. Только он мог позволить себе лупиться в дверь, за которую я убежала от него же самого. Створка распахнулась, и порог перешагнула уверенная, хоть и немного обеспокоенная, фигура.

― Я пришёл тебя убедить. Хватит ломаться, ― поганец думает, что я жду от него уговоров. Я вскочила; мои напряжённые злостью руки нашли себе место только на груди, скрестившись от неконтролируемого недовольства.

― Мы не сработаемся, Брэндон!

Мы не сработаемся…

Путь до дома занимал пять часов. Иллюминатор в кромешной тьме снаружи отражал слабые огни лампочек внутри самолёта. Иногда неразборчивый мерцающий свет сменялся чёткой оранжевой паутиной городских улиц, что мы пролетали. Уикенд подошёл к концу: полночь я встретила в Нью-Йорке и второй раз где-то над Колорадо. Салон самолёта был погружён в слегка гудящую сонливую тишину, но мне не спалось вторые сутки. Я не прекращала думать о работе в театре и будущем Молли, потому что не могла оставить сестру и вместе с тем отказаться от своего танцевального прорыва на большой сцене.

Да, моя скромная семья ― я и младшая сестра ― у меня на первом месте. Молли в свои полных семнадцать довольно умна и рассудительна, знает, чего хочет, и стремится стать художницей. Я ни чуть не ставила под сомнение её благоразумие и своё же воспитание, когда отказывалась от манящего предложения, но где-то в глубине души я просто знала, что работа вдали от дома ― не потребность, а личная прихоть. У нас уже были работа и учёба в Калифорнии, личная жизнь, друзья, дом. Деньги. Я себе и представить не могла такой сценарий, где Молли прощается с академией искусств, куда грезила поступить с юных лет, где не сможет видеться с одногруппниками, подругами или будет предоставлена сама себе, когда до совершеннолетия ещё целый год.

Самым верным решением было бы отказаться. Несмотря на то, что я знала, от чего отказываюсь. От уникального опыта в команде сильнейших танцоров, от новых знаний и танцевальных техник, от непомерного гонорара и гастролей по всему миру. От возможности найти вторую семью в творческом кругу, от новых впечатлений и совершенно других, более лучших возможностей и для Молли в будущем. Я отказывалась от тесного общения с человеком, успевшим проникнуть мне в подкорки сознания, как самый яркий и эксцентричный фейерверк эмоций в моей жизни, от его голубых глаз в полуметре от меня ежедневно и утомительных, но необходимых мне для тонуса гаденьких шуток. А ещё я отказывалась от разрушения уже выстроенных с трудом отношений с сестрой: от редкого общения с Молли и крохотного, смешного участия в её судьбе.

Но, к моему удивлению, Крэг не готов был отказаться от меня, а потому в Сан-Франциско помимо сувенира для сестры я привезла довольно неожиданные новости. Я не смогла отделаться от уговоров блондина и обещала Макарти подумать.

***

Дом встретил меня неожиданным и безмятежным творческим беспорядком: гостиная заставлена холстами, все возможные поверхности тумб и столешниц уставлены красками, опустошенными кружками вперемешку с упаковками и фантиками от снеков и шоколадок. Кухня выглядела как цех на злополучной макаронной фабрике, признаться, я и плиту не сразу узнала среди ошмётков от еды и стопки немытых сковородок. Следуя в свою комнату, я пыталась на ходу предотвратить трехдневный урон нашего милого девчачьего гнездышка, цепляя в сторону урны небрежно оставленный мусор.

Если такое Молли натворила под присмотром моей подруги за несколько дней, то во что бы она превратила апартаменты за шесть месяцев…

― Доброе утро, мышонок, ― её глаза округлились от ужаса и только что выплывшая из комнаты юная девушка вздрогнула, избавившись от остатков сна на нежном помятом личике. Время моего приезда не было секретом, но Молли явно была обескуражена, теперь как и я.

― Привет! ― Сестра громко вскрикнула то ли радостно, то ли напугано, но подойти за объятиями так и не решилась, потерянно рассматривая квардак за моей спиной. Я обернулась, вторя её взгляду.

― Довольно грязно, ― странно, но я не выдавала раздражения в голосе, которым могла бы напугать сестру. Если только лёгкое удивление… А вот к подруге у меня назрели пару серьёзных вопросов. ― Молли, ты была здесь одна всё это время? Разве с тобой не должна была ночевать Джорджия?

― Нет… Ну она приходила, ― Я не смогла удержать шумного удивленного вдоха. В то время, как я считала, что сестра под присмотром, подруга наплевала на мою просьбу и вместо ночевок "приходила" к Молли. Девушка, глядя на моё загоревшееся и по ощущениям покрасневшее лицо, часто заморгала. ― Только не ругайся на неё! Это я попросила, чтобы Джорджия оставила меня одну… Она не при чём!

― Как же не при чём?! Я просила её первее присмотреть за тобой! ― В коридоре послышался звон ключей и шум в замочной скважине. Интересно, что ещё она здесь забыла в шесть утра?! Свою совесть? Решила навестить сестру прямо перед моим приездом?..

― Прости, ― девушка попятилась в сторону двери, словно пытаясь спрятаться от предстоящего разговора, а я поглядывала за дверной проём в коридоре, нервно ожидая появление подруги. Как вообще можно было пойти на поводу у подростка, когда я ясно дала понять, что нужно делать?

― Здравствуй, ― вместо виноватого выражения лица я столкнулась со спокойным и даже нагловатым взглядом. Стройная смуглая девушка вальяжно обошла гостиную и возникла рядом с нами. ― Молли, дома грязновато. К приезду Мишель могла бы и прибрать, ― она тряхнула короткими светлыми прядями и слабо улыбнулась, приветствуя меня после длительного перелёта.

― Потрудишься объяснить? Я думала, мы договорились, ― Джорджия недовольно поджала губу, поглядывая в сторону неловко мнущейся Молли, и некоторое время мы вдвоём оценивали эмоции друг друга. Для меня её едва уловимая, чуть осуждающая надменность стала неожиданным и неприятным сюрпризом, как и весь впечатляющий квардак прямо с порога.

― Не коридорный разговор. Разгребем стол и попьем чай, ― не слушая возражений, девушка приняла у меня из рук дорожную сумку, отставив её в сторону, и направилась в комнату Молли, пока сестра торопливо юркнула за дверь переодеться.