Многие лица были мне уже знакомы, а многие я видела впервые, ведь была возможность приобрести билеты на один из дней по выбору. На один из дней по выбору. Осознав эту нескрываемую истину, я вдруг слегка растерянно забегала взглядом в поисках небезызвестной личности. Странно, что я не подумала об этом дома и не подготовила себя морально; странно, что его отсутствие могло бы стать для меня весомым поводом для расстройства.
― Доброе утро, ― наставник как всегда был неотразим в своём радушии и хорошем настроении. ― Обрадую ли я вас или нет, но программы вчерашнего дня и сегодняшнего будут отличаться. Возможно, они будут совсем не похожи друг на друга, но поверьте, навыки, которые вы сегодня невзначай откроете, останутся с вами до конца, и вы не пожалеете о том, что решили провести время со мной в этих стенах.
Много танцоров. Очень много. Цветные футболки и топы; брюнеты, посветлее, русые ― ни одной светлой головы. Я, как могла, успевала следить за перемещениями людей в необъятном зале и сквозь тихие перешептывания вслушивалась в речь Крэга.
― Но чтобы приступить к заданиям, для начала попрактикуем полезную штуку… Думаю, вам она придётся по вкусу. Довольно странное начало дня, но зато я вам запомнюсь надолго, ― мужчина был бодрее, чем вчера, словно до этого лишь осторожно присматривался и безвозмездно дарил своё хорошее настроение; теперь же он излучал его вместе с нескончаемой неугомонной энергией. Ассистенты принесли мужчине две шлифованные продолговатые палки из дерева.
Бить нас, вроде, были не должны…
Предугадывая смех и завывания, Крэг повертел в руках странные для танцевального мастер-класса атрибуты, и попробовал слабо приложить одну палку к своей голове.
― Это не то, что вы подумали!
Я истерично рассмеялась, не разбирая свой голос среди сотни других, и сбивчиво оглянулась вокруг себя. Где же ты, чертов засранец…
― Хочу, чтобы вы разбрелись по залу и встали, как вкопанные. Будете стоять, сохраняя желание двинуться с места, пока я не ударю палку о палку. Первый стук будет означать, что вы можете лишь слабо начать шевелиться и делать шаги.
Перемещающиеся толпами и парами люди открывали лица следующих за ними танцоров, но ни в одном я не находила знакомые черты. Клэр одёрнула меня за руку, приглашая расположиться рядом; мы отошли от наставника, заняв удобное положение, и я продолжила обескураженно выслеживать вдалеке или поблизости Брэндона. Похоже, он действительно купил билет только на вчерашний день. Подступившее в груди негодование от его отсутствия было сродни тому, что он заставил меня испытать вчера своим хамским поведением. Ночь и утро я провела в жадном мучительном предвкушении увидеть его снова, невзначай аккуратно и красиво зацепить, унизить его в диалоге, ранить безразличием и шокировать своими новыми танцевальными идеями, которые он бы с удовольствием подмял под себя. Мы бы столкнулись лбами, и я бы показала ему, у кого из нас глаза голубее! Столько было пережито за эти сутки, столько обдумано и прокручено раз в голове, что он просто не имеет права не явиться сюда! Не имеет права сюда не явиться!
Я слышала, как двери лифта распахнулись…
― Доброе утречко, ― хриплый ехидный баритон, донёсшийся со стороны окон, где располагался Крэг, разлился по моей крови как густое и тёплое успокоительное. Сомнений не было, что это Брэндон, а потому я не посчитала удосужиться и дёрнуться в его сторону, лишь краем уха прислушиваясь к разговору. И чем больше они говорили, тем больше я становилась с виду непринуждённой и безмятежной.
― Доброе. Ты опоздал. Разжёвывать не буду, поймешь на ходу.
― Да, бывает, простите, ― судя по шуршанию, он торопился отметиться у организаторов и уйти в раздевалку. И был ли это Брэндон, если бы не добавил в конце. ― Но девчонку вчера все ждали.
Сучонок. Едва сдерживая в груди негодование, я стиснула зубы и продолжила подслушивать.
― Мишель посетила нас прямо с самолёта. А ты, Брэндон, насколько мне известно, живёшь в Нью-Йорке уже год. Будь ты в театральной труппе, уже бы был уволен.
Голос Крэга хоть и был немного нравоучительный, но не терял от этого шутливых ноток, и пока ехидной и самодовольной мне предстал вид на удаляющегося в раздевалки блондина между десятков незнакомых людей, я недоуменно размышляла о том, какое же впечатление мы произвели на Макарти вчера, если сегодня он знал нас по именам… Это было, несомненно, любопытно и приятно. В отличие от подножки от Брэндона.
Что меня вообще привлекает в этом гнусном лицемере? Я страдаю, заглядываю в лица, ищу среди них его недовольную физиономию, а в замен он выгораживает свой зад за счёт меня! Да ещё и как довольно улыбается! Словно не подставил, а выслужил! Какое огромное самомнение…
Мужчина пробыл за дверью одно мгновение, облачившись в шорты и майку, едва прикрывающую бледный торс, прошёл в зал, заполненный молчаливыми недвижимыми людьми, уже выполняющими задание Макарти, бесцеремонно сел по центру и принялся завязывать шнурки на кроссовках. Танцоры стояли с минуту в ожидании стука двух злополучных палок, пока нагло ворвавшийся в мероприятие блондин позволял себе самовольничать. По сложившейся традиции мы с Клэр переглянулись, наблюдая за демонстративными выходками Брэндона и за тем, как посмеивается над ним наставник. Очевидно, блондин упорно привлекает к себе внимание, и это у него получается как всегда отменно.
Как и вчера, мне страстно желалось сойти с места, пошевелиться, но в этот раз добавилась усиливающаяся, навязчивая идея приблизиться к мужчине. Старательно напоминая себе, зачем я здесь, я так и не могла избавиться от мысли, что сегодня ― последний шанс познакомиться поближе. Или же просто понаслаждаться его дикими выходками в радиусе одного метра. Светловолосый поднялся на ноги и, до последнего игнорируя задание, всё-таки угомонился, удивлённо вскинув брови, обнаружив меня в толпе. Приветственная злорадная ухмылка залегла на его губы, и мы замерли уже точно друг напротив друга, не замечая присутствующих.
Надеюсь, для него моё пребывание здесь тоже стало сюрпризом; не хотелось бы быть прозрачной в своих действиях с человеком, считающим своим кредо непредсказуемость. И между тем, кем бы я не пыталась казаться со стороны, от его взгляда мне по-прежнему было волнующе и щемяще в груди.
Что ж, Брэндон Фрод, превосходный танцор и любимчик женской публики, признаюсь, ты, мягко говоря, в моём вкусе. Прошу, не сверли меня своими небесно-синими глазами так усердно, иначе я боюсь истлеть от чувственного трепета окончательно. И тогда на моём месте останется лишь кучка пепла.
Мы стояли так долго, что я, похоже, продрогла. Не от холода, а от снедающего жара. Высокий стройный силуэт с бледными руками, пальцами, с оголёнными поджарыми плечами и шеей залёг у меня в подкорках чуть ли не четче, чем смысл самого посещения мастер-класса. Сущая глупость ― растрачивать внимание на постороннего человека с плохими манерами, когда как можно сосредоточиться на задании. Я же за этим сюда прилетела?
Когда раздалось два стука, зал зашевелился скромными движениями, спрашивающими разрешения у владельцев тел изучить пространство; Брэндон же уверенно оставался на месте, а я ему вторила. Вряд ли потому, что это приносило удовольствие. Меня неумолимо тянуло дотронуться до него, но время, проведённое статично, срастило меня с паркетом. Этих крохотных подвижек казалось недостаточно, чтобы мы могли приблизиться друг к другу до желаемого прикосновения.
Зато взглядов хватало, чтобы осязать нашу мысленную связь до искрящего тепла и замирания сердца. В какой-то момент мы всё же нашли силы двинуться друг другу навстречу одновременно, обходя преграждающих путь людей, и подстать нашему вымеренному шагу прозвучало три стука подряд.
― Это будет означать ускорение темпа. Можете шагать быстрее, ― зал моментально погрузился в атмосферу облегчения. Куда приятнее позволить себе двигаться нормально, чем только этого желать. ― Но вы должны понимать, что необходимо рассчитать свои силы. Будет ещё и четыре удара, и пять — все равно, что бег. Далее, мы будем миксовать скорости. Слушайте внимательно. Танцуйте, ходите, бегайте, сталкивайтесь — всё, что пожелаете в рамках задания.
