— Что-о!? — походу меня услышали. Дед недоуменно опустил руки. — Да как ты смеешь меня критиковать, сопляк!?

— Ой! — пискнул рыжий возле меня. *Вжух!* Потянул прочь от трубы, куда уже спикировала парочка прихвостней! Они не успели цапнуть мой затылок, звонко упали наземь, соскользнув с металла. *Хлобысть. Дзынь.*

Обнажив клинки, мы выбежали в центр, где еще возможно было стоять и не получать первородную радиацию. Морозный воздух, что прилетел из разбитого фонаря, обдал наши разгоряченные тела, заставил поежиться не то от мороза, не то от страха. Я отступил на пару шагов и тут же услышал позади неприятное шарканье. Покосился…

— Ох! — глаза ошарашенно распахнулись! Остановился, едва не упершись в огромный живот стеклянного огра, который недружелюбно возвышался над нами с дубиной в лапах. Поняв, что он ожидает команды хозяина — атаковать, я нервно сглотнул и попятился обратно к центру. Без резких движений встал подле Цинсо. По спине потек холодный пот…

Положение — хуже некуда. Монстры взяли нас в кольцо. И все были разной масти: гоблины, рыси, пара огров, карлики и даже ящеры. От осознания собственного положения, я чаще задышал, пытаясь унять сердцебиение и дрожь в коленях. Смерть буквально дышала в спину…

Старик, удовлетворенно следивший за нашим поведением, вальяжно прошествовал через зал, давая во всей красе насладиться своим помпезным костюмом и мастерством. И я бы ему зааплодировал. Если б стоял в зрительном зале, а не на сцене.

— Э-э, слушай, мил человек. — горя робкой надеждой выбраться живыми, неспешно обратился к старику, тщательно выискивая слова: — Вы же не убийца, а прирождённый мастер! Вашими творениями восхищаются в Империи по сей день. Вы рождены для великих дел! — опустил свою ладонь на грудь и взглянул на него из-под лобья: — Кровавый вестник скоро явится миру. Так стоит ли тратить свое драгоценное время на таких мошек, как мы, если к его встрече еще ничего не готово?

Мужчина, дослушав, лучезарно мне улыбнулся, обнажив желтые зубы. А затем укоризненно покачал указательным пальцем: — Ай-яй! Меня предупреждали, что ты еще тот болтун. А Господин не любит шума. — далее он потер ладони друг о дружку и прохрипел: — Что же, вы не такие уж и сошки, как говорите. И лесть спастись тебе не поможет, пацан! — прыснув на такой ответ, я покрепче сжал рукояти на клинках. Направил в его сторону:

— Тогда я без боя не сдамся! — зло выкрикнул ему в лицо, когда как внутри весь содрогался от истерики: «Идиот! Что ты городишь!? Одного огра хватит, чтобы тебя в могилу вогнать, а ты геройствовать удумал!?»

Меня как будто не услышали. Мастер продолжал плести свою шарманку, последняя реплика из которой поразила меня до глубины души:

— … Ушастого пацаненка в стекло да на постамент, хор-рошая из него выйдет игрушка внучке… — рыжий, поняв свои перспективы, стать одним их этих прихвостней, боязливо прижал уши. Его хвост нервно задрожал, когда как тело приникло к моему в поисках защиты. От напряжения и безнадежности я не среагировал на его жест. Лишь яростно скрипнул зубами: «Гребанное отродье! Только посмей мое золотце тронуть, и я из Тартара перегрызу горло тебе и твоей мелкой внучке!!!»

В то же время старый хмырь уже перешел на мое будущее: — … А с тобой, болтливый, мы поступим иначе… *Вжу-ух!*

Секара! И огр позади меня пришел в движение! Его лапы отмерли и потянулись ко мне!

— … Господин требует жертву. Ты как раз подойдешь! Без языка.

*Вжу-ух!* — Прочь! *Херак! Дзынь!* — оттолкнув рыжего от себя, я чудом увернулся от мощных клешней. Те громко исцарапали мраморный пол. Когда пируэт закончился, и я вернул себе ориентацию, то заметил, как все твари скопом бросились вперед!

*Дзынь. Хлоп. Дзынь!*

«Это конец…» — горестно подумал я, танцуя с клинками вокруг них. Глаза намокли. По щеке скатилась слеза, но она тут же была отброшена в сторону ветром. Лапа. Шея. Хвост. Голова. Все отлетало от хрупких, но проворных существ. Однако они этого словно и не замечали. Поражать нужно было ядро, что скрывалось в глубине их тел и сверкало ярче солнца!

Меня от лиса разделили. Образовалось две кучи. Твари бросались скопом, не боясь смерти. *Вшу-ух! Чвак!* — Ч-черт! — мне едва удалось отбить прыжок одной из рысей, но она умело задела когтем плечо! *Хлобысть!* Пнув гоблина перед собой, я болезненно скривился, сдул с лица растрепавшиеся волосы, и ладонью закрыл порез. Отступил на пару шагов…

*Бр-бр-б-р-бр-р. Хлобысть!* — Молодой господин!

Сильная вибрация поразила спину! И не успел я рефлекторно дернуться прочь, как некий импульс, подобно пружине, яростно отбросил меня прямо к Цинсо, словно кегли, разбив по пути ползущий ко мне строй стеклянных монстров! *БАХ! Дзы-ы-ынь.* Разлетелись осколки стекла! — Ой! Мля-я. Почувствал не только ударную боль от приземления, но и колющую. Льдинки глубоко впились в ладони. Кровь заструилась из ран. Окрасила рукояти мечей, что я с таким трудом держал в руках.

Внезапно кто-то захохотал! Поднимаясь с помощью духа, я вмиг устремил взор на старого хрыща, что сейчас заливался от моих тщетных попыток выжить.

— Ну и вояка! Приперся в столь дикие земли, а сам не в силах выдержать и пяти ударов. Хка-хка-хка!

Сердце бешено стучало в груди, виски пульсировали. Но я все же смог разомкнуть губы и улыбнуться. Подтянув к себе паренька, хрипло прошептал: — Убей его во чтобы-то не стало. Пока я держу этих уродов.

Божественный лис внял приказу. Отпустил меня и, когда новые монстры, вновь к нам приблизились, перегородив обзор, бросился к краю зала! Растворился среди механизмов и труб. Я же, оправив камзол, покрепче перехватил клинки и, пожелав себе удачи, ринулся от толпы по дуге!

Твари аж подохренели от такого драпа… Слегка зависли. Но через тройку секар, что стали для меня спасительными, кинулись догонять!

Так мы и играли в кошки мышки, пока ловкий рыжий, скрываясь во мраке теней, подбирался к главному злодею нашей пьесы…

***

Вот только удача — девица ветряная. И рано или поздно уходит погулять.

*Вжу-ух! Хлобысть!* Мою щеку обдал холод. Тело придавили. Уставший от беготни, я не мог пошевелиться от налетевших на меня прихвостней, кои так умно после десятого круга вокруг Источника расставили ловушки и подножки. В который раз я вытираю пол своим камзолом. Однако, что-то мне подсказывало, что это был последний раз.

— Ы-ы-ы… Кха-Кха! — забился я под ледяной грудой. Вырывался как мог! Пока…

— Перестань брыкаться, юноша! — мой слух поразил полный ликования голос. С трудом поднял глаза на старикана и…

— Ци-инс-со! — в ужасе выкрикнул и дернулся в разы сильнее, скинув с себя парочку нерасторопных гоблинов! Лис, душимый в воздухе кровавым дымом, захрипел в ответ. Его маленькое тело дергалось из стороны в сторону, в такт воле старика, который махал рукой, ничуть не заботясь об пойманном. Длинный рукав огибала красная руна. «Маг!? Что? Как!? У рыжего же сопротивление к магии!» — я не понимал, почему сейчас его защита дала сбой.

— Еще раз дернешься и я вырву зверюшке хребет! — расплылся в улыбке колдун. Вторая рука из дыма схватила Цинсо за хвост. Чуть потянула на себя, выгибая его. Дух истошно заорал! На сколько мог…

— Нет! Не тронь! — в панике крикнул ему, вытянув руку, словно пытаясь дотянуться до них. Рыжий не смог. Не смог убить. И сейчас из-за него, Аллароса, мог сам погибнуть. «Черт!» Из глаз брызнули слезы! Свободную руку тут же перехватили и скрутили за спиной.

— Привести! — грозно скомандовали прихвостням и те мигом подняли меня на ноги. Толкая, повели обессиленного к мастеру-стекольщику.

Я смотрел на этого человека волком. Ибо на подходе заметил на его руке сильный порез. — Кровавый ренегат… — токсично процедил я, чуть ли не плюя ему в рожу. Цинсо не смог защититься от дыма, потому что он был создан не манной, а жизненной энергией колдующего. Кровавый ренегат, ренегат хвори и демонолог: три запретные ветки, что не использовали манну и являлись самыми опасными в мире. Чародеи могли использовать для рун не только свои соки, но и кровь окружающих, конечно цену платили от этого баснословную и презирались всеми живыми. «Я должен был догадаться…» — укорил себя за глупость. «Ведь сам нес талмуд Хвори и пытался вызволить Кровавого вестника из Тартара.»