«Билет на самолет получите у Ламарка».

С этими словами вице-президент Интерпола с головой скрылся за кипой бумаг, давая понять, что аудиенция окончена.

Земцов тогда еще и не подозревал, что через каких-то три часа его жизнь уже никогда не будет прежней.

-–

Без четверти два пополудни того же дня Земцов спускался по трапу в международном аэропорту Вены Швекхат.

Оправдались его худшие предчувствия: у трапа, напоминая ручного мопса, маячила приземистая фигура старшего инспектора Кунца.

Не успел Земцов сойти на твердую землю, как тут же ему был оказан самый «радушный прием».

Вместо приветствия Фридрих Кунц торжественным тоном сообщил, что Национальное бюро Интерпола Австрии пересмотрело свою позицию, и в услугах Европола8, и тем более самого Земцова не нуждается.

Кунц с торжественным видом объявил, что по стечению обстоятельств все «счастливо разрешилось» как раз тогда, когда Земцов находился в полете и до него просто не смогли дозвониться. Земцов понял, что если бы на то была воля Кунца, он бы незамедлительно затолкал его обратно в самолет и дал команду на взлет.

И тем не менее, вопреки протестам Кунца, Земцов связался с приемной де Каборне и попросил официального подтверждения отмены задания.

Секунду спустя в трубке задребезжал голос шефа IRT, подтвердившего, что австрийская сторона отозвала запрос о помощи, и Земцов может возвращаться в Москву любым рейсом хоть сегодня же, или на следующий день, по его усмотрению.

Земцов нутром чуял, что дело здесь нечисто и запросил разрешение все же проверить лично и побеседовать с ключевыми свидетелями. Ответа де Каборне он не разобрал из-за оглушительного рева взлетавшего поблизости самолета, а потом связь вообще прервалась.

Прикинув, что формальное разрешение получено, Земцов сообщил о своем намерении старшему инспектору, и, не дожидаясь ответа, решительно направился к припаркованной здесь же полицейской машине.

Ошалевший от такой наглости Кунц, несколько мгновений стоял с открытым ртом, провожая взглядом могучую фигуру русского коллеги. Потом, словно очнувшись, он засеменил следом, выкрикивая что-то о превышении полномочий и жалобах начальству. Напрасно старший инспектор распинался, Земцов уже кинул портплед в багажник и сам пытался забраться на заднее сиденье.

Всю дорогу до штаб-квартиры Фарма в пригороде Вены, -Винер Ноердорфе, Фридрих Кунц, не скрывая раздражения от происходящего, бухтел о неслыханном поведении Земцова и о том, что только из уважения к его званию он не выкидывает представителя Интерпола из страны.

Такая реакция сперва немало позабавила Земцова, но под конец поездки Кунц стал реально его напрягать, потому как отвлекал от ознакомления с рапортом о ходе следствия, который ему и передал, скрипя сердцем, Кунц.

Когда автомобиль наконец затормозил у центрального входа, построенного из стекла и бетона здания Фарма, Земцов не выдержал и прикрикнул на старшего инспектора, чем вверг того в окончательный ступор.

Несколько минут спустя они уже сидели в креслах напротив герра Арно Штерценбаха – президента и генерального директора Фарма.

Пока Кунц в свойственной ему манере рассыпался в витиеватых извинениях за то, что оторвал такого уважаемого человека как Штерценбах от важных дел, Земцов по привычке внимательно изучал собеседника.

Арно Штерценбах был высоким, чуть полноватым мужчиной средних лет, одетым в дорогой костюм от одного из всемирно известных брендов. На запястье у генерального директора красовались дорогие часы, подчеркивавшие высокий статус их обладателя. Открытое лицо, обрамленное короткой окладистой бородкой, выражало уверенность и целеустремленность, а слегка капризный изгиб губ выдавал в нем человека, привыкшего, что все в этом мире складывается так, как угодно, лишь ему одному.

Довершали портрет серые проницательные, слега водянистые глаза, которыми Штерценбах снисходительно смотрел на извиняющегося Кунца.

«Похож на шмеля, – подытожил Земцов, – на первый взгляд нерасторопен, вальяжен, но в любой момент может ужалить так, что мало не покажется».

После же он огляделся. Кабинет был под стать своему хозяину – просторный и светлый, с окнами во всю стену. Массивный стол из ценной породы дерева, дорогие письменные принадлежности. На противоположной стене в красивых рамках висели фотографии, на которых Арно Штерценбах был с сильными мира сего в самых разных антуражах: на заседаниях в больших кабинетах, конференциях в светлых и просторных залах.

На одном из фото еще молодой господин Штерценбах был запечатлен улыбающимся в мантии выпускника вместе со своими однокашниками на фоне старинного здания, в котором Земцов без труда признал один из колледжей Оксбриджа9.

Чуть поодаль на полках и стеллажах расположились подобранные с большим вкусом произведения искусства – картины, иконы, статуэтки. Что-то подсказывало Земцову, что подделок среди этих шедевров не было.

Наконец он решил, что пора заканчивать бессмысленный бенефис Кунца, и не дав тому договорить, резко спросил:

– Вам доводилось бывать на Ближнем Востоке, герр Штерценбах?

Бедняга Кунц чуть не поперхнулся на полуслове, а хозяин Фарма перевел надменный взгляд на Земцова. Оценивающе осмотрев его с ног до головы, на мгновение задержав взгляд на знаменитой Земцовской черной перчатке, Штерценбах вопросительно посмотрел на старшего инспектора.

– Позвольте представить, – нехотя вздохнул Кунц, – майор Земцофф. Из Интерпола.

– Русский? – левая бровь Штерценбаха удивленно поползла вверх.

Земцов развел в стороны огромные как кувалды ладони и утвердительно кивнул. Штерценбах изобразил некое подобие улыбки, больше напоминавшее звериный оскал.

– Занятная вещица, – Земцов поднялся с кресла и подошел к одному из стеллажей, указывая на старинную глиняную табличку с древними письменами.

– Можно? – спросил он, и, не дожидаясь разрешения, взял артефакт в руки.

Пару мгновений повертев предмет в пальцах, Земцов изрек.

– Держу пари, что однажды видел точно такую в коптской церкви Умм Эз-Зунар, что в Сирийском Хомсе… – задумчиво протянул он. – Правда, это случилось при не очень приятных обстоятельствах…

В глазах Штерценбаха на мгновение мелькнул гневный блеск.

– Да, господин майор, вы правы, я люблю путешествовать… К этому располагает мой род занятий… Однако вещь, которую вы держите в руках, я приобрел на аукционе в Лондоне, – твердо произнес он, и не один мускул не дрогнул на его лице.

Земцов довольно кивнул, и, поставив табличку обратно на полку, вернулся в кресло.

– Позвольте несколько вопросов, – начал Земцов, раскрывая папку с отчетом.

Однако в их диалог, наконец, вклинился Кунц.

– Нечего тут спрашивать, – заметил старший инспектор – вы, Земцофф, и так злоупотребили нашим гостеприимством…

Неожиданно на помощь майору пришел сам господин Штерценбах.

– Не стоит так волноваться, господин старший инспектор, – миролюбиво сказал он, – уверен, что смогу в полной мере удовлетворить любопытство Интерпола.

Земцов благодарно кивнул и обратился к отчету.

– О каком именно препарате идет речь? – спросил он спустя минуту молчания.

– Боюсь, что это единственный вопрос, на который я не вправе вам ответить, – расплылся в улыбке Штерценбах, – коммерческая тайна, знаете ли… Но уверяю, это новейшее слово в лечении болезней органов зрения.

Земцов всем своим видом изобразил понимание и сделал пометку в развернутом на колене блокноте.

– Во сколько вы оцениваете стоимость вашей разработки на фармацевтическом рынке? – незамедлительно последовал следующий вопрос.

Директор Фарма на мгновение задумался.

– Точную цену назвать трудно. Препарат пока находится в стадии испытаний, – протянул он. – Но уверяю вас, что речь идет о сотнях миллионов долларов.