После этого, Рихтер обозначил для себя доктора Штанца, как величайшего из всех врачей своего времени. Его не смущало и то, что благодаря именно его стараниям доктор Штанц заработал себе в городе хорошую репутацию. Он мог не только лечить снадобьями и микстурами, но и проводил операции любой сложности, что было дано далеко не каждому врачу.

Вскоре о Штанце заговорили весь город и область. К нему съезжались со всех округов и окраин. Однако по некоторым расползающимся слухам, он не всегда был свободен для тех, у кого не было статуса, много денег или высокого положения в обществе. Поэтому многие жители невзлюбили его, и это была в основном, самая уязвимая и малообеспеченная часть населения.

Зато почти все депутаты, юристы и даже высшее руководство паствы, безотказно и беспрепятственно пользовались его услугами.

В лице же Адольфа Менгера, он нажил себе единственного среди местной знати врага. Старого доктора вообще, перестали посещать какие-либо пациенты.

Тем временем в гарнизоне крепости началась какая-то эпидемия. Большинство солдат мучали колики живота, рвота и понос. Такие вояки были не боеспособны и навряд ли могли бы защитить город в случае его осады врагами. Поэтому, когда Иоганн Рихтер только заикнулся о том, чтобы привезти в крепость доктора Штанца, начальник гарнизона обрадованно дал своё незамедлительное согласие, ведь слухи о докторе способном излечить от любой болезни, дошли и сюда.

Через добрых полчаса, проведённых в пути, экипаж доктора Штанца подъехал к воротам крепости, которые располагались между двух массивных круглых башен.

Иоганн вышел, показал стражникам заранее оформленный для доктора пропуск и, получив разрешение, пошёл рядом с каретой.

Экипаж проехал через парадные ворота, декорированные скульптурами святых воителей, и направился вдоль крепостной стены к месту, где располагались казармы. Это была лишь часть общей анфилады огромного здания. Внутренний двор этой части крепости, был небольшим. Его окружала часть строения занятого казармами, часть – занятая конюшнями, и наконец, часть – занятая больными, то есть военный лазарет.

В центре двора располагался колодец. Возле него и остановился экипаж доктора. Штанц вышел из кареты, держа в одной руке большой саквояж из дорогой основы, сделанной из панциря гигантской черепахи, и обтянутый кожей крокодила, а в другой – свою неизменную дорожную трость со сверкающим хрустальным набалдашником.

Подошедший и немного запыхавшийся Рихтер, сразу попросил следовать за собой.

В лазарете было темновато, несмотря на огромные окна, стёкла которых не пропускали достаточно света из-за толстого слоя грязи и пыли. Духота, запах пота и гнилой плоти, делали воздух помещения почти ядовитым. Штанц был просто в шоке.

Прежде, чем начать осмотр больных, он заставил раскрыть все двери и окна. Разгулявшиеся потоки воздуха быстро вынесли весь этот смрад на улицу. Солдат было много, но все лежали на хороших топчанах и были укрыты серыми, грязными и окровавленными одеялами.

Подоспевший к началу осмотра начальник гарнизона, был очень рад видеть у себя столь знаменитого доктора, о чём не преминул сказать при знакомстве. Его звали Вернер фон Майер.

Это был уже пожилой, крупный мужчина, одетый в новый офицерский бушлат с позолоченным позументом по краям. Лицо его дышало добродушием, а по красноватому носу и рдеющим щекам, было видно, что он любил приложиться к спиртному.

Штанц провёл визуальный осмотр нескольких человек, глянув даже на мочу некоторых из них, и озвучил Рихтеру свой вердикт.

– Похоже, что этих людей мучает одна и та же инфекция, поступившая к ним в организм извне. Скорей всего это плохая вода. Из какого источника добывают воду для крепости? – спросил он начальника гарнизона.

– У нас источник один, колодец во дворе, который вы уже, наверняка, видели.

Штанц попросил достать ему пару литров воды. Однако, как оказалось, питьевая бочка стояла сразу при входе в лазарет, и она ещё была наполовину заполнена. Доктор набрал из неё немного воды в вытащенную им из саквояжа склянку и попросил провести его в отдельное помещение.

Начальник стражи тут же проводил доктора в караульную, приказав дежурным на время выйти. Штанц вытащил из саквояжа какой-то небольшой прибор и поставил его на стол. Он выглядел, как длинная трубка, прикрученная к деревянному штоку с основой для устойчивости. Рихтер видел подобное впервые.

– Что это, доктор? – спросил он, с любопытством разглядывая приспособление.

– Это подвижная трубка, набитая через равномерное расстояние, набором разного калибра стёкол, сваренных из особого вида вулканического стекла.

Дальше доктор положил под трубку кусочек кварца, сбрызнув его набранной им водой. Затем он приложил к верхнему краю прибора свой глаз и стал вращать отдельные части трубки, вставленные друг в друга. Со стороны данный прибор походил на уменьшенную копию подзорной трубы.

– Так и есть, – сказал через минуту, Штанц.

– Что вы там увидели, доктор? – спросил с любопытством школьника, Иоганн Рихтер.

– Смотрите, – ткнув пальцем на кусочек кварца, предложил ему, Штанц.

Он вытащил из саквояжа пакетик, в каких хранят порошки для больных и, развернув его, сыпанул несколько кристаллов в воду. Приглядевшись к каплям воды на кварце, Рихтер увидел, как кристаллы зашевелились и быстро задвигались в ней, а через полминуты исчезли совсем.

– Что это значит? – задал он вопрос Штанцу, который стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал за молодым человеком.

– Это живые организмы; паразиты, если хотите. Их вы найдёте везде. Всё в этом мире заполнено жизнью, она повсюду; на вещах, на животных, на людях. Это доказали и описали ещё древние учёные и теософы. Это же написано и в Библии. Одни живые существа большие, как мы с вами и даже больше нас, другие – маленькие, а третьи, на столько, крохотны, что их можно увидеть только через подобные приспособления.

– И что с теми, которых вы нашли в этой воде?

– Они паразитируют, попадая в пищевод людей и поедая его изнутри. Этот порошок, выпаренный из органики в виде сока некоторых растений, наглядно показал вам, как это происходит в организме человека.

– Так вы сможете помочь этим людям?

– Попробуем, – ответил, широко улыбнувшись, Штанц. – Для начала, нужно перестать пользоваться крепостным колодцем. Воду придётся брать либо из другого источника, либо вырыть новый колодец.

Затем, доктор вытащил из саквояжа большой бумажный пакет.

– Здесь порошок, содержащий уголь, смешанный ещё кое с чем. Пусть больные, которые мучаются коликами в животе, принимают его ежедневно, не менее трёх раз в день. Я же сделаю ещё этого снадобья и в ближайшее время доставлю его вам в необходимом количестве.

Когда Рихтер передал все рекомендации доктора начальнику гарнизона, тот моментально распорядился заколотить колодец, а всю набранную в нём воду вылить. В соседнем дворе, где располагались конюшни, находился ещё один колодец, им и было приказано пользоваться. По крайней мере, на время, необходимое для выкапывания нового колодца.

Затем, подойдя к Штанцу, он предложил ему маленькую экскурсию по крепости. Доктор словно этого ждал. Он с удовольствием принял предложение коменданта и, собрав саквояж, отправился в сопровождении Рихтера и фон Майера на осмотр цитадели.

Его провели по крепостным валам, показали здание, в котором была арсенальная комната, оружейная, столовая, и даже помывочная. Очень впечатлившем, доктора, строением, стала главная башня – Бергфрид. Почти везде царил ренессанс.

С внутреннего двора, окружённого каменной резной балюстрадой, открывался великолепный вид на Майн и сам город. Но доктора больше заинтересовала церковь-ротонда Мариенкирхе. В этом храме, по словам начальника гарнизона, хранились останки многих епископов Вюрцбурга.

Штанц вдруг выказал непреодолимое желание попасть внутрь этого храма, но начальник гарнизона резко, но достаточно вежливо отказал, сославшись на то, что допуск в церковь есть только у узкого круга лиц из епископата. Для всех остальных храм открывает свои двери только во время церковных праздников, дни памяти почивших и во время похорон.