Прислушавшись, и убедившись, что никто не идёт, (а хозяин дома по-прежнему опасался слугу постояльца) он схватился за крышку ящика и резким движением откинул её. Крышка, скрипнув петлями распахнулась.

Сердце Георга забилось ещё сильнее. Он приподнялся и заглянул внутрь огромного ящика, держа в руке тусклый ночник. Если бы в этот момент появился сам постоялец или его слуга, то удивление Георга было бы гораздо меньшим, чем сейчас.

В дрожащем свете лампады, он увидел лежащую в ящике женщину. Она была невероятно и фантастически красива. Такой картины, Георг никак не ожидал.

На вид, женщине было лет двадцать пять, не больше. Она была облачена в прекрасное, дорогое, розовое платье, расшитое золотыми лентами, посеребрённой тесьмой и усыпанное узорами из драгоценных камней. Её лицо имело идеально правильной формы овал, на котором расположились; такой же ровный, но с маленькой горбинкой нос, пухлые, чуть бледноватые губы, и ровные бархатистые брови. Веки, с длинными пушистыми ресницами, были закрыты. На чёрных волнистых волосах, лежала сетка из тончайших, словно паутинка, серебряных нитей. Так же, внимание притягивало слишком откровенное глубокое декольте, под которым виднелась идеальная пышная грудь.

Заворожённый такой неземной красотой, Георг на несколько минут остолбенел. Наконец оправившись после первого шока, он вдруг осознал весь ужас своего поступка.

Пытаясь найти себе, оправдание и разумное объяснение увиденному, он решил, что это, скорей всего близкий человек постояльца, или же его родственница. Быть может, доктор просто не успел её похоронить или смерть застала несчастную в дороге, и у него не было возможности сделать это. И как нормальный любящий человек, доктор не закопал тело умершей, где попало, а решил сделать это, как и положено на освещённой земле, на каком-нибудь городском кладбище.

Георгу даже стало стыдно за свой поступок и грех, который он взял на душу. Только его немного смущал вид самой покойницы. Она была не просто красива, а очень красива, и выглядела так, словно только что умерла, хотя, доктор жил у него четвёртый день. За такой немалый срок, покойница должна была выглядеть явно иначе. Уж он-то насмотрелся покойников в своё время и знал, как они выглядят спустя неделю.

А между тем, кожа женщины была свежей и атласной, даже при тусклом свете ночника. Цвет её лица, и идеальное, абсолютно не затронутое давней смертью тело, даже не источали неприятного запаха. Наоборот, как только он открыл ящик, из него пахнуло фиалкой и какими-то другими приятными смешанными ароматами разнотравья. Так пахнет после летней грозы лес и поле.

Георг ещё раз взглянул восхищённо на лежащую в ящике женщину, и потянулся, чтобы закрыть его крышку. Но только он это сделал, как вдруг заметил лёгкое изменение мимики лица покойницы, словно она была недовольна, что её кто-то попытался разбудить. В момент закрывания ящика, когда лицо красавицы ещё было видно, Георг увидел, как покойница открыла глаза.

Это было настолько быстро, а главное неожиданно, что он выпустил крышку из рук, и она с грохотом захлопнулась сама, прогремев при этом на всю ближайшую округу, словно выстрел.

В последние секунды перед её закрытием, Георг успел заглянуть и в открывшиеся глаза женщины. Они были большими, бездонными, и прекрасными, как она сама.

Позабыв обо всём на свете, Георг со страху бросился бежать. Оступившись по неосторожности, он упал с козел повозки, разбив фонарь и громко вскрикнув от сильного ушиба. Затем вскочил на ноги и, прихрамывая, побежал через двор к спасительной двери. Расстояние было маленьким, но ему показалось, что он бежит как минимум через городскую площадь.

Уже подбегая к дверям и протягивая к ним руку, он вдруг услышал позади себя шум от вновь открываемой крышки ящика. Однако ему не хотелось даже знать, что там позади него происходит. Распахнув дверь, он ринулся в дом, но внезапно ощутил чьё-то прикосновение к плечу, пронзительную боль, от схвативших его сильных пальцев и какой-то тихий свист в ушах.

Кто-то отдёрнул его обратно на улицу с такой силой, что он навзничь упал на землю. Тяжело дыша, он вперил свой взор в бесконечные просторы неба, усыпанного звёздами. Душа Георга рвалась сейчас туда, в просторы вселенной, подальше от ожидаемого его ужаса. Но через секунду небо закрылось каким-то розовым облаком, похожим на плотный тюль, и звёзды исчезли для него навсегда.

Абелард Вагнер глотнул горячего травяного настоя и взял в руки свежий выпуск местной газеты. Положение первого советника бургомистра города Вюрцбурга, обязывало его знать все последние новости. И даже если большая их часть была ему уже известна, так как всё проходило через магистрат, он всегда находил что-нибудь новое.

В какой-то момент он так увлёкся изучением свежей прессы, что даже вздрогнул, когда в дверь его спальни, где он предпочитал завтракать в одиночестве, громко и настойчиво постучали.

– Войдите, – раздражённо пригласил он того, кто постучал, и положил газету обратно на стол.

В спальню вошёл его личный слуга, Фредди.

– Прошу простить за беспокойство, – извинился с порога слуга, прочитав по взгляду хозяина недовольство,– но вам принесли письмо из магистрата.

Абелард махнул рукой, как бы призывая подойти и отдать письмо. Слуга смело шагнул к столику и протянул своему хозяину поднос, на котором лежал запечатанный конверт. Взяв его, Абелард приказал слуге незамедлительно удалиться.

Как только слуга закрыл за сбой дверь, Абелард вскрыл, лежащим рядом ножом, конверт и прочитал:

«Уважаемый герр Вагнер, сообщаю вам, что сегодня будет рассматриваться выдача лицензии на ведение врачебной практики в нашем городе, доктору Штанцу, письменное прошение которого поступило к нам не далее, как вчера вечером. А потому прошу вас прибыть в магистрат, не позднее одиннадцати часов утра».

Письмо было без подписи, но Абелард и так знал от кого оно. Взглянув на часы, стоящие на комоде из красного дерева, он убедился, что у него в запасе, был ещё целый час. В конце концов, он первый советник, и без него никто не начнёт заседание в отсутствие бургомистра.

Отложив письмо, он снова взял в руки газету. Пробежав все колонки с уже устаревшими новостями, его взгляд, вдруг, привлекла маленькая, но бойко написанная статья, находящаяся в криминальном разделе.

«Вчера днём, в нашем славном и тихом городе, произошла страшная трагедия. В одном из домов по Малой улице, были найдены мёртвыми, всем известные нам, почтенные и многими уважаемые, жители нашего города, Георг и Эльза Хорьх. А так же их дочь, Герти. Чета Хорьх вела спокойный обыденный образ жизни и никогда не была замешана, в каких либо скандалах. Они сдавали в своём доме приезжим жильё и всегда исправно платили налоги.

Первыми забили тревогу соседи и местный пресвитер, заметив, что ни кто из четы Хорьх уже более трёх дней не появлялся на улице и в магазинах, где они всегда закупались.

Пришедшие к ним домой люди, к своему ужасу, обнаружили лишь растерзанные тела хозяев. Георг и Эльза были зверски и цинично убиты не установленным орудием. Их совсем юная дочь, лежала у себя в спальне. В её смерти криминала не обнаружено. Тем более по утверждению пресвитера Георг Хорьх сам просил его отпеть девочку, умершую якобы из-за тяжёлой продолжительной болезни.

К нашему счастью дело о расследовании этого страшного преступления было поручено лучшему инспектору нашего города, Иоахиму Леманну».

Заметка была небольшой, но сильно бросалась в глаза.

– Чёрт бы их побрал! – выругался магистр и отбросил от себя газету.

Вскочив с места, так, что зацепил коленями крышку столика, и, опрокинул кружку с горячим травяным настоем, который тут же впитала брошенная газета, он схватил со стула пиджак, и громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Вся администрация города располагалась в здании Вюрцбургской резиденции. Там же находился и магистрат.