– Повозка уже там, – сказал тот, опять шмыгая носом и утираясь, – позволь пройти через кухню.

– Да что с тобой? – вновь задал ему вопрос Шумахер.

– Ах, похоже, я простыл, – ответил собеседник, махнув рукой. – Эта странная сырая погода, которой я не припомню в нашем городе с самого моего рождения, кажется, окончательно доконала меня.

– Так обратись к своему хозяину, доктору,– посоветовал ему Шумахер. – Неужели он откажется вылечить своего управляющего.

– Доктор всё время занят. Да и не досуг ему до меня. Ни чего, как-нибудь выхожусь, – отмахнулся собеседник. – Просто надоело заниматься всеми делами сразу. Ведь весь дом почитай на мне. И ремонт какой, и уборка, и прислуга, и кухня, и ещё доставка продуктов, будь она не ладна, – раздосадовано пожаловался он.

– Так скажи доктору, чтобы нанял тебе помощника, – посоветовал своему собеседнику Шумахер, смотря на посетителя, доевшего свой обед и выпившего одним залпом кружку пива.

Будучи весьма прижимистым и жадным, как все лавочники, он переживал, чтобы посетитель не оставил его без оплаты за съеденный обед и выпитое пиво. Но опасения Шумахера оказались напрасными. Посетитель вынул толстый кошель из расстёгнутого мундира и подозвал мальчика, чтобы расплатиться.

Сын Шумахера, зная все расценки, озвучил сумму и тут же получил долгожданную оплату за поданный обед. Наблюдающий за всем этим хозяин, вдруг вскинул свои кустистые брови и толкнул в плечо своего собеседника.

– Да вот же сидит, – указал он ему кивком головы на бывшего военного, – готовый наняться на любую работу и желающий обрести кров, клиент, – и добавил, – если, конечно, ты договоришься на счёт него со своим хозяином.

– Да с ним проблем не будет, – махнул рукой собеседник трактирщика. – Просто в агентстве, в которое я обращался за поиском рабочих по найму, больше не осталось свободных людей. Один из них уже пошёл к доктору домашним лакеем, другая – кухаркой, ну а я, управляющим. Хотя в итоге совмещаю работу слесаря, истопника, и вообще всей прислуги дома. Правда у доктора есть ещё свой личный слуга, но он выполняет только личные поручения хозяина, да и видел бы ты его; мерзкий, горбатый и хромой доходяга. Что с такого толку-то?

– Эй, дружище, – окликнул собирающегося покинуть кнайп, посетителя, Шумахер, – ты, кажется, искал работу и кров?

– Искал, – ответил тот, оборачиваясь.

– А работа привратника вам подойдёт? – задал ему вопрос, собеседник Шумахера, обратившись к посетителю на «вы».

– Подойдёт, если в придачу к ней, я получу крышу над головой и пропитание,– ответил человек, оглядывая задавшего ему вопрос посетителя с ног до головы.

Это был высокий, худой мужчина, лет сорока пяти, с вытянутым лицом, напоминающим английскую пони. Но одет он был довольно прилично.

– Всё это будет у вас приятель, – заверил его мужчина. – Как ваше имя?

– Моё имя, Маркус Фабер, – представился посетитель, не сняв шляпы. – А кто вы?

– Я управляющий одного господина, живущего здесь неподалёку. Меня зовут Хейно Грин. Если вы готовы поступить на службу к моему господину, то должны быть готовы к любому физическому труду, и исполнению поручений не только хозяина, но и моих.

– Идёт, – сразу согласился человек, назвавшийся Маркусом. – Я хоть в прошлом и военный, но могу практически всё. Тем более что у меня всё равно нет ни собственного дома, ни семьи.

– Пройдите тогда на задний двор заведения, и помогите мне загрузить на повозку продукты, – сказал ему Хейн. – А затем мы отправимся к месту вашей новой службы.

Маркус Фабер не задавая больше вопросов, развернулся и вышел из заведения. Хейн поблагодарил Шумахера за столь внезапную находку долгожданного помощника, и, попрощавшись, вышел вслед за Фабером.

Когда они подъехали к особняку доктора Штанца, Фабер ахнул. Такого красивого дома и большой усадьбы, он не ожидал увидеть.

Стояла осень и все деревья в округе, окрасились ядовитой, но чарующей желтизной. Место было уединённое, окружённое красивыми ландшафтами, призывающими любого смотрящего на них человека к чтению поэзии и написанию этюдов.

Повозка въехала в распахнутые ворота, объехала расположенную в центре переднего двора клумбу с увядшими цветами, проехала парадный вход с крытой колоннадой и широкой лестницей, и завернула за особняк, где остановилась возле маленького, расположенного сзади дома, крыльца. Это был вход на кухню. Рядом с крыльцом, прямо в основании дома, располагалась ещё одна дверь, за которой находился огромный подвал, где и хранились продукты.

Фабер скинул рундук и помог разгрузить повозку, занося продукты в этот самый подвал. Затем из дома вышла кухарка. Женщина пожилого возраста, и средней комплекции спустилась со ступенек маленького крылечка и, нырнув в подвал, осмотрела привезённые продукты. Хейн тут же познакомил её с новым привратником и предупредил, что обед для прислуги добавился ещё на одну порцию.

После этого он приказал Фаберу следовать за ним. Пройдя по живописной аллее большого парка, они остановились возле двухэтажного домика, построенного из таких же камней, что и особняк.

– Здесь, располагается вся прислуга дома, – сказал Хейн, указав на строение.

– А почему не в особняке? – поинтересовался Фабер. – Или у вашего хозяина в таком большом доме нет для своих слуг места? У него что, такая большая семья?

– Такого пожелание хозяина, – сухо ответил ему Хейн, – и дело ни в свободных местах. Тут есть свои правила, и вы их скоро все узнаете и выучите. Пройдёмте же в дом, я покажу вам вашу комнату.

– Послушай, приятель, – обратился к нему, Фабер, следуя позади, – ты можешь обращаться ко мне на «ты». Я не твой хозяин, и человек достаточно простой.

– Здесь так не принято, – пояснил Хейн. – И я не хочу, чтобы вы называли меня на «ты». Это одно из наших правил.

Зайдя в дом, Фабер почувствовал, как здесь тепло.

– Похоже ваш хозяин не жалеет дров для своих слуг, – заметил он.

Дом был изнутри совсем небольшой. Маленькая лестница вела на второй этаж почти сразу от входа. Там располагались четыре комнаты. Все они были миниатюрными и без излишеств. Скорей всего когда-то, один большой чердак, был поделён перегородками, и так и составил эти четыре помещения для прислуги.

Внизу, за лестницей, стояла большая, во всю стену печь, с огромной топкой и с каменной трубой, проходящей через чердак и составляющей таким образом часть стены. Справа и слева от печи располагались два помещения. Одно было завалено хламом, оказавшимся вещами слуг, второе было более или менее свободным. Его-то Хейн и предоставил Фаберу для житья.

– Здесь вам будет удобно, – сказал он, заходя в комнату.

– А чьи это вещи? – спросил Фабер, ставя свой огромный рундук по центру.

– Мои, – ответил, Хейн. – Сейчас я их заберу. Просто я был единственным, кто был способен топить печь, поддерживая в этом доме тепло. Теперь, это будет ваша обязанность. Есть несколько правил, которые вы должны соблюдать. Первое – ни когда не заходить в дом хозяев, без их личного приглашения или просьбы. Второе – следить за доставкой в подвал дома дров. Я покажу, где они хранятся. Камины в особняке топит лакей хозяина, Гвидо. Он итальянец, и вы навряд ли найдёте с ним общий язык. Он сам спускается за дровами в подвал из дома. Вечером, он, как и все мы, уходит ночевать сюда.

Ваш новый хозяин доктор, и его часто посещает самый разный народ. В основном, это знатные и богатые люди города. У хозяина есть одно но; ни кому, кроме него самого, нельзя заезжать на своём экипаже или вольнонаёмном фиакре во двор усадьбы. Это понятно?

– Понятно, – ответил, Фабер, крутя головой. – Только когда я лично познакомлюсь со своим хозяином?

– Я доложу ему о вас, – сказал, Хейн, собирая в один большой мешок, свою одежду.

Взвалив мешок на плечи, и направляясь к выходу, он добавил:

– До вечера, можете располагаться и отдыхать. Вечером я покажу вам, что делать. Остальное узнаете со временем. И советую с ближайшего жалования, приобрести себе другую одежду, молодой человек. Более подходящую для этого места.