— Что здесь произошло, сын? Не часто ли ты стал устраивать скандалы? Тебе мало отказа от невесты, выходки в парижском аэропорту, мало брака с замужней женщиной? — выговаривал отец сыну. — Теперь ты решил пострелять по живой мишени?
— Марух Акиф сам виноват, чего он не отрицает, — Надир сидел к кресле, широко расставив ноги и нервно складывал пальцы рук в шатер. Выражение его лица было ни то растерянным, ни то злым. — Он опирался под окнами маминой гостиной, где собрались женщины, в том числе моя жена.
— Только не говори, что это из-за нее, она вела себя предосудительно? — подозрительно прищурился почтенный шейх, сидя за столом. — Если да, то это двойной позор на нашу семью…
— Нет! Агата не сделала ничего такого, — поспешил ответить Надир, впрочем, не очень уверенно. — Ничего, чего не делали бы другие женщины. И о каком позоре ты говоришь, отец? Я должен был смотреть, как нахал Акиф стоит под окнами женской половины дома? Сам-то ты выдержал бы?
Шейх неопределенно мотнул головой и, раздумывая, закусил нижнюю губу. Он хотел, чтобы сын вернулся в Россию. Парадокс, но он чувствовал себя спокойнее, зная, что Надир в Москве целыми днями пропадает на работе. Большие ладони шейха-отца примирительно легли на стол, сам он подался к сыну со словами:
— Я в твои годы уже имел хорошую репутацию, исправно штудировал мировые события и делал из них классные новости. Твои поступки неоднозначны и даже опасны. Почему бы тебе не вернуться к работе в России? Она тебе нравится…
— Ты гонишь меня из дома, я позорящий тебя сын! Я понял. Мы с женой уедем в Россию, — разобиделся Надир, порывисто встав с кресла. — Дай мне проститься с мамой и сестрами…
— Так будет лучше, сын, работа спасает нас от глупостей, — сказал отец, надеясь, что сын рано или поздно все поймет правильно. — И только хорошо сделанная работа обещает нам почет и добрую репутацию. Я никогда тебе не рассказывал, в твоем возрасте я мечтал жить где-нибудь на севере и разводить лошадей, коз, овец. Не знаю, может я мечтал о такой стране как Россия или Франция, но я стал тем, кем стал, потому что строил из себя медиа-магната…Почему бы тебе не определиться с мечтой и не исполнить ее? Брось эти игры в ревнивца, если твоя женщина тебя любит, то пойдет за тобой хоть в пустыню…
Глава 16
Надир ждал Агату в кабинете, где он пил кофе и читал через Интернет отчет о работе GIT. В России в самом разгаре была предвыборная кампания, которая вдруг обострила амбициозные чувства и гражданскую ответственность некоторых россиян до предела. Вот и Богданович решил пустить в ход всё свое влияния для того, чтобы быть в числе тех, кто будет стоять у руля огромного государства.
Надиру была непонятна выпирающая, уродливая "амбиция" Богдановича. Сам Надир был слишком тонко устроен, чтобы получать власть любым путем В Москву тем временем пришла поздняя весна, шумная, украшенная сочной зеленью парков и аллей. В одном из парков Агата гуляла каждый день, то в сопровождении Хасана, то горничной. Мужа она не видела целыми днями, они созванивались по нескольку раз в день, и все. Поэтому Агата сильно удивилась, когда Надир неожиданно вернулся домой в разгар рабочего дня и пригласил к себе в кабинет.
— Какое чудо, ты дома! — иронично воскликнула Агата, входя в кабинет. — Что-то случилось, Надир? Ты здоров? Какие-то новости от родителей? — добавила она неспокойно. Она все ждала, что за ними погонится Марух, чтобы наказать Надира и проучить ее, но с аравийской стороны ничего не предвещало.
— Нет, милая, не переживай, все как обычно. Этот лысый шайтан совершенно обезумел, — усмехнулся Надир, не вставая из-за стола, он подставил подошедшей Агате свою заросшую щеку. — Выборы для него, будто скачки, а призом в этих скачках будет власть над миллионами людей. Он смеет мне угрожать перенаправлением рекламных потоков, если я не начну пиарить его кандидата… Дорогая, как ты? — он скользнул взглядом по ее фигуре, животик никак не мешал ей быть стройной. У Агаты округлились лицо и груди.
— Все это, конечно, очень занимательно, и представим, что в твоем королевстве такого не бывает. — Агата не склонилась, чтобы поцеловать мужа, всего лишь положила ему на плечо свою руку, увитую пятью тонкими браслетами из золота, платины и украшенные мелкими изумрудами и рубинами. — Но меня волнует совсем другое. Ты хочешь пригласить моих родственников на нашу свадьбу…? Я тут узнала от Хасана, что ты активно ищешь мою мать…
— Разумеется! Я хочу с ней познакомиться, моя мама тоже, — расплылся в сладкой улыбке Надир, кажется, немного растерявшись, — на днях все станет известно. Я послал на поиски твоей матери хорошего журналиста, жду его звонка…
— Почему ты не спросил меня, хочу ли я видеть мать на своей свадьбе? — не отставала Агата. — Я понимаю, ты все оплачиваешь, но ради моего спокойствия и хорошего настроя, ты мог бы обговорить со мной эту тему…
Надир молча вернулся к работе. Агата была раздражена его молчанием, но продолжать монолог не решилась. Пройдясь от стола к бару где все блестело хрусталем, богемским стеклом и серебром, она взяла изящный графин, налила в синий бокал на тонкой ножке прохладный лимонад и изящно отпила из него, прикрыв глаза от удовольствия.
— Мы будем праздновать свадьбу так, как это принято у людей моего круга. Еда только самая лучшая, гости самые важные и влиятельные, ведутся переговоры с парой мировых «звезд», — лениво заговорил Надир, развалившись в объемистом кресле. — Ты же понимаешь, иначе нельзя, я наследник богатого семейства…
— Скажи мне, пожалуйста, причем тут моя мать? Она далеко не королева, и мне не нужно ее благословение, — тихо и зло парировала Агата, прохаживаясь по кабинету с бокалом в руках. На ней было бирюзовое платье в пол, украшенное на вороте и подоле вышивкой. — Знакомство с ней ничего тебе не даст… и навредит мне…
- Именно потому, что я сын своих родителей, мне нужно рассказать им о тебе как можно больше. Я посмотрю, что это за женщина, возможно, она давно раскаялась и ждет твоего возращения. — Теперь не отступал Надир, — если она начнет говорить о тебе гадости и неправду, я смогу тебя прикрыть, защитить. Не переживай…
Заказанное им журналистское расследование было уже оплачено. Он хотел знать, с кем породнится, чего ожидать от родни Агаты, не начнут ли они после громкого торжества раздавать направо и налево провокационные интервью конкурирующим телекомпаниям.
— Кроме того, я присматриваю для нас земельный участок, где-нибудь в Черноземье, подальше от Москвы, — продолжал Надир после короткой паузы. — Знаешь, хочу построить нечто вроде ранчо или, как у вас называют, фермерское хозяйство… Разведу лошадей и птиц!
— Интересно, кто и когда будет этим всем заниматься? — недоверчиво скосилась на него Агата и хмыкнула. — Ты не вылезаешь из офиса, я скоро рожу, и мне будет точно не до ранчо… Может идея и хорошая, но сомневаюсь, что она реализуема в ближайшие годы…
— Ой, да ладно, милая, — отмахнулся от ее сомнений Надир. — Ребенку полезно жить на природе, среди животных и растений. Я? Ну вылез же я из офиса, значит, не все так плохо…
Агата снова подошла к нему, снова положила руку ему на плечо, уже более мягко, и сказала:
— Я не против и готова тебя поддержать, только дай мне спокойно родить. Ничего не делай за моей спиной. Обо всем мне рассказывай…
Надир кивнул и поцеловал руку жены, лежащую у него на плече. Ее волнение и трепетное отношение к предстоящим родам трогали самые нежные струны его души.
16. 2
”” ”” ””
— И вы больше ни разу не видели свою дочь? Ничего не знаете о ее судьбе? — За немолодой женщиной бежал молодой журналист с микрофоном, за ними шел парень с видеокамерой на плече. — Тамара Михайловна, подождите, давайте поговорим…
Они будто сдавали кросс, бежали по серому дворику к серой пятиэтажке. Городок тоже был сереньким, лишь свежая листва приветливо зеленела на старых деревьях. Женщина открыла металлическую подъездную дверь и хотела юркнуть в подъезд, оставив съемочную группу стоять на улице. Но крашенный в блондина парень с микрофоном успел забежать сам и впустить коллегу в помещение с облезлыми стенами и затхлым воздухом.
