Но Алексей не отступает и не уклоняется. Во всяком случае, он потакает мне и дальше, и я знаю, что время для объятий и близости уже прошло. Он задирает мое платье и сбрасывает его, оставляя меня только в лифчике и трусиках. Но, как это часто происходит теперь, его руки сначала двигаются к моему животу.

— Как поживает мой ребенок? — спрашивает он.

— Большой, — говорю я ему. — Как и его отец уже.

Алексей улыбается мне. И эта его улыбка прекрасна.

— Думаю, что это мальчик, — отвечает он. — Мне бы этого хотелось.

А потом он просто целует меня. Поцелуй мягкий и сладкий и длится в течение примерно двух минут, прежде чем он добирается до чего-то по-настоящему хорошего. Действительно хороших вещей. Его руки повсюду на мне. Скользнув внутрь, он обхватывает мою грудь под кружевом лифчика. И в моих трусиках. Его пальцы внутри меня.

Все это время его рот поглощает воздух, которым я дышу. Мы много целуемся. И мне это нравится. Возможно, я даже смогу полюбить это занятие. Иногда это медленное горение. А иногда, как сейчас, я полностью поглощена этим безумием. Я чувствую, как это происходит. Падение. Я влюбляюсь в него.

Я знаю, что он говорит. Что ему все равно. Но это уже не просто перепих. Он что-то шепчет мне на ухо, а я даю ему все, что он попросит. Мы оба получаем удовольствие от этого. Любой мужчина может трахнуть меня. Но Алексей трахает мой разум. Мое сердце. Мою душу.

Он зажигает меня и сжигает дотла.

Каждый раз.

Я хочу сказать ему об этом прямо сейчас. Я хочу быть честной. Но внутри я знаю, что мне нужно отогнать эти мысли.

— Будь со мной грязным, — говорю я ему.

— Встань на колени, — отвечает он.

Что я и делаю. Он хватает меня за волосы и трет мое лицо о пульсирующее тепло под брюками. Мои пальцы впиваются в его бедра, и мое дыхание учащается, когда он расстегивает ремень.

— Будь хорошей девочкой, — говорит он, сжимая свой член в ладони. — И умоляй об этом.

Это что-то новенькое. И мне это нравится. Мне еще больше нравится, когда я поднимаю глаза и вижу, как ему не терпится, чтобы я произнесла эти слова. Сказала ему, как сильно я его хочу. И по его глазам я вижу, как сильно он хочет в это поверить. Я заставлю его поверить. Потому что это правда.

— Лешка, — говорю я ему, протягивая руку и беря его член в свою ладонь. — Ты мой муж. Ты принадлежишь мне. И больше нет никого. Ты никогда не сможешь сделать это ни с кем другим.

— Я Вор, — отвечает он. — Я буду делать то, что мне нравится.

Я свирепо смотрю на него, и в его глазах горит удовлетворение.

— А теперь перестань дуться и соси мой член.

Что я и делаю. Я проталкиваю его до самого горла, и он стонет. Жестко. Ему это нравится, но он не может заставить себя признаться, насколько сильно.

— Старайся, — подталкивает он меня.

У меня получается еще лучше. Я отсасываю ему так сильно, что в первые несколько минут он едва не срывается с края. Но я знаю, что Алексей никогда бы этого не допустил. Поэтому вместо этого он хватает меня за волосы и дергает вверх.

— Ты чувствуешь потребность доставить мне удовольствие? — спрашивает он.

Я чувствую себя уязвимой под его пристальным взглядом. Он уже знает ответ. Я не знаю, почему он заставляет меня это говорить.

— Да, — шепчу я. — Я хочу доставить тебе удовольствие.

Он подносит губы к моему уху и что-то шепчет между поцелуями.

— Ты всегда так делаешь, Солнышко.

Я откидываю голову назад и позволяю ему добраться до моего горла, которое он нежно целует.

— Ублажи меня сейчас, — говорит он мне. — Наклонись над столом и раздвинь для меня ноги.

Я делаю то, что он говорит. Он стягивает с меня трусики и трогает меня пальцами, в то время как другая его рука шлепает мою задницу. Жестко. Я издаю звук, и я знаю, что он его не слышит, но он чувствует, как мне это нравится. Как сильно он мне нравится таким.

Он снова шлепает меня по другой ягодице, а затем грубо раздвигает их рукой, разминая плоть под пальцами. А потом он отступает, оставляя меня неудовлетворенной и раздраженной.

— Сядь на стол и поиграй с собой, — говорит он мне. — Я хочу посмотреть.

Когда я снова оборачиваюсь, он сидит в своем кресле. Медленно и неторопливо поглаживая член. Наблюдая, как я делаю то, что он говорит.

— Заставь себя кончить, — говорит он. — И сделай это быстро. Или я не буду тебя трахать.

И снова я делаю то, что он просит. Как марионетка. Как будто я принадлежу ему. Но когда я смотрю на него, я знаю, что это так.

Я ненавижу, когда он так делает. Когда он забирает то, чего я хочу от него больше всего. Это не то же самое, когда мне приходится делать это самой. Но я все равно заставляю себя кончить, просто наблюдая, как он гладит себя.

— А теперь трахни меня, — умоляю я его.

— Назови мне три причины, — отвечает он. — Скажи мне, что ты сделала, чтобы заслужить это.

— Потому что тебе это нравится, — говорю я ему. — И я заставлю тебя кончить.

— Я мог бы кончить вот так, — говорит он.

— Но тебе больше нравится делать это со мной.

Он лишь улыбается.

— А что еще?

— Я позволю тебе работать до конца дня, не отвлекая тебя.

Он заставляет меня ждать ответа. Но его глаза устремлены на меня. И я знаю, что он собирается сдаться. Ему просто нравится мучить меня. Заставлять меня умолять об этом. Из-за него.

— Иди сюда, — наконец говорит он мне. — И оседлай мой член.

Я это делаю. Без капли раскаяния или стыда. Он наблюдает, а затем приказывает мне оседлать его. Я так и делаю. Его руки остаются по бокам, глаза закрыты, и это расстраивает меня.

— Ты не прикасаешься ко мне, — говорю я ему в правое ухо. — И даже не смотришь на меня.

— Ты этого хотела? — спрашивает он. — Или ты хочешь, чтобы хозяин трахнул свою рабыню?

И теперь я знаю, что он пытается доказать свою правоту. По поводу моего предыдущего замечания.

Он сжимает мои волосы в кулаке и притягивает меня ближе, его рот так близко к моему, что я почти чувствую его вкус.

— Я буду смотреть на свою жену, когда захочу, — говорит он мне. — И никогда не говори мне иначе, Солнышко. Ты будешь близка со мной. И ты никогда не спрячешься от меня.

Его слова резки, но поцелуй нежен. И он дает мне то, что мне нужно. Его руки на моем теле. Его тепло, его звуки и его удовольствие. Он входит в меня со вздохом и остается там долгое время, держа меня в своих объятиях.

Никто из нас не двигается, и я знаю, что между нами что-то меняется. Формируется. Растет. Но я боюсь спросить, что это такое. И Алексей тоже об этом не упоминает.

Он просто держит меня.

И на данный момент этого достаточно. 

Прошло два месяца.

Наши гости разошлись, и я благодарна им за это. Если не считать шума, который я слышала наверху, я их почти не видела. Но что бы ни происходило, в конечном итоге это отняло у Алексея уйму времени. Я счастлива, что дом вернулся в распоряжение нас четырех.

Алексея и меня, Франко и Магды. А вскоре здесь появится еще один маленький Николаев.

Это сюр.

Сегодня утром мне сделали УЗИ, и я продвинулась дальше, чем мы оба подозревали. Алексей просидел весь процесс, спокойный и непоколебимый, рядом со мной. У нас будет мальчик. И когда он узнал, то улыбнулся.

Это была прекрасно.

Напряженность между нами меняется с каждым днем. Барьеры рушатся быстрее и быстрее. И эта тема все время вертится у меня в голове. Что, может быть, на этот раз все будет по-другому. Что, может быть, на этот раз я смогу доверять.

Днем Алексей по-прежнему занимается своими делами. Работает в своем кабинете. Но по вечерам мы ужинаем вместе. И ложимся спать вместе. И он обнимает меня. Иногда мы занимаемся сексом. Но иногда у нас есть только наше время вдвоем.

Со временем печаль постепенно отступает. Она не исчезает полностью. Этого никогда не происходит. По-прежнему бывают и плохие дни. Дни, когда воспоминания преследуют меня. Когда боль кажется неумолимой и безжалостной. Но я учусь, как справляться с ней.