— Черт вас подери, он же был там десять минут назад! Давайте, ищите, идиоты! Не найдете через пять минут, я ваше заведение наизнанку выверну! Иван, не выпускай никого из здания под пулом пистолета! Вызови подмогу!

""" """ """

Стоя у панорамного окна, я отрешенно наблюдала за жизнью огромного города. С высоты пятидесяти этажей он казался муравейником. Каким образом в этих бесконечных лабиринтах улиц, сети дорог, потоках машин можно было отыскать крошечное существо без имени, без документов и особых примет, я не понимала, поэтому не надеялась ни на что.

Мне объясняли, что моего сына не могли вывезти из города, потому что все дороги и вокзалы, автостанции и аэропорты перекрыты. Полиция проверяла все сумки, рюкзаки, коляски, цыганок с новорожденными детьми. Служба безопасности Светозаровых во главе с Кириллом шерстили своих служащих, начиная с уборщиц и кончая топ-менеджерами. Подозревали, что ребенка похитили ради выкупа, однако никто не звонил, не требовал денег…

За мной неотступно следовал Иван. За мной сейчас нужен глаз да глаз, я сама это знала. Пошел дождь, и я невольно сжалась, представив, что под этот самый дождь может попясть мой Кирюша; одет ли он, сыт, жив ли вообще? Все девять месяцев я общалась с ним то мысленно, то вслух, чувствовала его очень хорошо, а теперь наша связь разорвалась. Внутри меня образовалась пустота, ни чем не заполняемая, сквозная дыра, сосущая из меня силы и желание жить.

— Алена, — Иван возник у меня за спиной. — Пришла Янина Борисовна. Хочет тебя видеть…

— Я никого не хочу видеть, не сейчас. Пойми ты, — выговорила я резко и также резко обернулась. Наткнулась на невозмутимую фигуру охранника. — Чего вы ко мне пристали? Алена так, Алена, эдак! Мне плохо, я не желаю выслушивать соболезнования и глупые предположения!

Все хотели меня утешить, отвлечь, а на деле бередили мою свежую рану, поэтому я запретила тете Жанне приезжать и звонить. Она все правильно поняла, поэтому не обиделась. Не такой она человек. Зато Светозаровы лезли ко мне с тупыми предложениями — уехать загород, посетить психолога, принимать таблетки.

Янина, одна из этих приставал, не стала ждать моего разрешения войти, как обычно одетая с иголочки, она пршла в гостиную, где я обитала второй день, и сказала:

— Здравствуй, Алена! Я не займу у тебя много времени, хочу поддержать тебя в беде. К твоему малышу я привязалась еще до его рождения. Очень жаль…Что-нибудь известно о том, кто похитил мальчика?

На лице женщины была гримаса сочувствия, в глазах блеснули слезы, она шагнула ко мне, раскрыв объятия. Я раздраженно отстранилась, отошла, промямлив:

— Нет! Спасибо за беспокойство, извини, мне сейчас не до чего…

Вернулся Кирилл. Его голос, отдающий приказы Ивану, нервно зазвучал в коридоре. Я кинулась к нему, побежала чуть ли не вприпрыжку, надеясь, что он принес хорошие новости. Увидев меня, он раскинул руки, и я с удовольствием обняла его, при этом вопросительно заглядывая ему в глаза, которые он медленно отвел.

— Ничего не нашли? Кирилл, прошу тебя, скажи мне, скажи, иначе я умру! — тихо умоляла я, не отводя взгляда.

— Кое-что есть, — ответил он, аккуратно отстранив меня и «на автомате» достав из кармана пиджака айфон. — Пошли со мной…

На вышедшую из гостиной Янину Кирилл не обратил никакого внимания. Она не сказала ни слово, лишь посмотрела на него пристально.

Мы прошли в спальню. Дверь Кирилл запер, из чего я поняла, что он не хочет ни с кем делиться информацией, потом присел на кровать, движением руки предлагая мне сесть рядом. Я сделала, как он велел, холодея от нетерпения и страха. Примерно то же самое чувствовал Кирилл, у него дрожали руки, на бледном лице горел нездоровый румянец. Найдя в телефоне видео-файл, Кирилл запустил его, говоря:

— Съемка с камер роддома. Взял в полиции. Смотри! — На черно-белом видео появилась женщина с ворохом белья в руках. — Неизвестная, предположительно работница прачечной, вышла из детской в тот момент, когда пропал малыш…

— Она вынесла его в грязном белье, вот сволочь! Зачем он ей? Именно мой ребенок. Значит, она следила за мной, знала, в каком я роддоме, — поняла я, не сводя глаз с размытой картинки. Почему-то она успокоила меня и придала боевой злости, мне захотелось найти эту женщину и как минимум ткнуть ее головой в унитаз. — Уже знаешь, кто это?

— Ты права во всем. Полиция тоже считает, что кто-то заказал кражу ребенка. У меня нет права лезть в их работу. Все, чего я могу, вести собеседования с нашими служащими и следить за их реакциями и поведением. Пока ничего подозрительного я не нашел, — сказал Кирилл, ставя на паузу видео. Косо взглянув на меня, он предупредил. — Никому ни слова об этом видео…

— Я же не дура! — меня тряхануло от злости. — Неужели ты, крутой профайлер, не можешь узнать, кто украл нашего ребенка! Возьми меня с собой завтра, Кирилл, я просто не могу сидеть тут одна целыми днями. Я буду молчать, хочешь, буду подавать тебе кофе, бумажки, хоть что-то делать! Не возьмешь, я сбегу. Сама начну поиски…

Он погладил меня по голове и, пытаясь успокоить, прижал к себе. Я порывисто вырвалась, не в сидах вернуться в состояние апатии и режим ожидания. Во мне все вибрировало и горело.

— Ладно, пойдешь со мной, — не стал спорить мужчина, наверное, видя насколько я возбуждена. — Не хватало мне еще тебя искать. Только, пожалуйста, не жди чудес. Возможно я ищу не там, но я тоже не могу сидеть сложа руки. Дело, как говорят полицейские, заказное, а значит, все хорошо отлажено. Единственная зацепка эта видеозапись.

— Думаешь, мы найдем его? — спросила я. Продолжить: «думаешь, он жив?» мне было страшно.

Кирилл утомленно нажал на глаза пальцами и утвердительно закивал:

— Конечно, я не сомневаюсь…

Чашка крепкого кофе на ходу, обмен сосредоточенными взглядами. Кирилл был предельно собран, одет в черный костюм, гладко выбрит. Впервые я видела его при исполнении непосредственной работы профайлера. Весь день я провела в его небольшой «команде», — с ним работали полиграфолог и женщина физиогномист средних лет. В таком составе они собирались не каждый день, только когда случались заказы от государственных компаний и структур. Помочь Кириллу распознать среди сотни служащих похитителя его сына напарники считали делом чести, поэтому работали так, словно это был гос. заказ. Затея Кирилла казалась его напарниками, да и мне тоже, бессильной попыткой сделать хоть что-то. И это что-то вносило сумятицу в наши жизни.

— Топчемся на месте! Люди напуганы, на них наехали трое кадровиков с репутацией, прямо скажем, легендарной. Перепахали всю подноготную, подозревают в похищении младенца. Есть от чего впасть в ступор…

В перерыве ко мне подошла Сабрина, сотрудница Кирилла. Женщина с волевым лицом, проницательными карими глазами, с резкими манерами дворового мальчишки, одетая в черную футболку и джинсы. Короткая стрижка дополняла имидж «своего парня».

— Нам нужно найти малыша, пока не поздно, — пролепетала я, подавая ей кофе. — Я места себе не нахожу! Не сплю три дня…

— По тебе видно. Я просила кофе с сахаром, — улыбнулась Сабрина, отхлебнув кофе. — Послушай меня, — добавила она серьезно. — Новорожденных крадут нечасто, обычно это делают женщины из мести, или не имея возможности родить. Вот что, Алена, уговори Кирилла проверить женщин внутри семьи. Здесь мы ничего найдем, я по опыту знаю. Теряем драгоценное время.

— Я подозреваю Янину Светозарову и Катю, жену Кирилла, — призналась я, устало присаживаясь за стол напротив Сабрины. Та понимающе кивала, соглашаясь со мной. — Но как мне сказать об этом Кириллу? Эти женщины очень влиятельные, мое слово против их бесполезно вставлять…

— Да брось, хуже уже не будет! Просто скажи ему о подозрениях. Приведи доводы, если нужна будет моя помощь, я готова в любое время дня и ночи, — поддержала меня Сабрина.