— Господи, какой ужас, — я до сих пор не могла поверить в то, что узнала. — Значит, те два покушения на меня не были случайностью? — да, теперь я начинаю понимать, что к чему.

— Та-а-ак! Очень интересно! — воскликнул Парфёнов. — О каких покушениях ты говоришь?!

— Да так, ничего серьёзного, — отмахнулась я.

— Алина, — назвал он меня настоящим именем. — Не глупи, ты сейчас находишься в серьёзной опасности. Рассказывай.

— Я не хочу тебя впутывать в это, — снова отмахнулась я, но только Сергей Парфёнов не тот человек, который бросает что-то на полпути.

— Я уже достаточно туда впутался, — она снова взял меня за руки, — давай рассказывай, Алина Веселова, во что ты вляпалась.

Он назвал меня моим настоящим именем, смакую каждую его букву, словно это доставляло ему огромное удовольствие. Я не знала, могу ли я ему доверять, но он знал обо мне всё, даже больше, чем я сама, поэтому на свой страх и риск, я решила ему довериться.

— Спустя несколько дней, после того, как я появилась в доме, — начала я свой рассказ, — меня пытались задушить подушкой. А совсем недавно подожгли в своей комнате.

— Разве пожар не был нечастным случаем? — удивился он. — Я разговаривал с пожарными, они сказали, что замкнуло проводку.

— Это отец им заплатил, чтобы не выносить сор из избы, как он сказал. Об этом я сама только недавно узнала. Очаги возгорания были у балкона и двери, к тому же когда я ложилась спать, дверь была открытой, а когда Артём пытался меня спасти, дверь была заперта.

— Ну, тогда это точно покушение? Подозреваешь кого-то?

— Когда меня душили подушкой, я ударила его вазой. После этого с синяком был Артём и отец. Но как оказалось это они подрались между собой. Ещё меня сильно ненавидит бабушка горничной Даши, ну не меня, а Маргариту, — поправила я. — Но ей шестьдесят восемь лет, вряд ли она так быстро бегает и обладает той силой, которая была у того, кто на меня покушался. А больше не кому. Может это человек вообще как-то проникал в наш дом, а после покушений просто уходил. — Предположила я, потому что кого подозревать, я не знала.

— Да, дело ясное, что дело тёмное! — сделал вывод мой друг детства. — Как-то надо мне брать ситуацию в свои руки, а то снова пропадёшь, Алина Веселова.

Я не знала, кому верить, как себя вести. Я поняла, что попала в замкнутый круг. Но винить в этом было некого. Потому что во всём, что сейчас со мной происходит, виновата только я сама.

Я променяла свою пусть и не богатую, пусть и без семьи, но спокойную жизнь на жизнь полную тайн и интриг. И эта жизнь могла оборваться в любой момент. Кто и за что ненавидел Маргариту лютой ненавистью, я не знала, но этот кто-то непременно хотел добиться своего, хотел убрать Маргариту Полонскую со своего пути.

Могу ли я сейчас довериться Сергею, я не знала. Да, в детстве он был моим другом, моим сказочным принцем, который подкармливал разными вкусностями девочку сироту. Но всё это было в детстве. С тех пор прошло больше десяти лет, и он мог очень сильно измениться. Причём далеко не в лучшую сторону. Но и одна разобраться во всей этой ситуации я не могла. Поэтому на свой страх и риск, я решила довериться Парфёнову.

— Ты чего уснула? — очнулась я от того, что меня кто-то тормошил за плечо. Это был Сергей.

— Что? — спросила я, словно очнувшись ото сна.

— О чём задумалась, спрашиваю? — повторил вопрос он.

— Да так, ни о чём, — отмахнулась я, на сегодня с меня откровений было достаточно.

— Что, думаешь, стоит ли мне доверять? — с хитрым прищуром поинтересовался он.

Он что умеет читать мысли? Я только об этом подумала, а он уже в курсе.

— Да, не умеешь ты врать, Алина Веселова. А если не умеешь, то и не стоит браться, — он улыбнулся. — У тебя же всё на лице написано, ровно, как и сейчас читается вопрос о том, откуда я узнал твои мысли. Я прав? — в ответ я молча кивнула.

— Ты слишком плохо разбираешься в людях, а вот я вижу их насквозь. В моей нынешней жизни мне это просто необходимо. А вот с тобой у меня вышла заминочка, хорошо, что хоть сейчас всё встало на свои места.

— Не поняла.

— А что тут непонятного. Мне казалось, что я знаю Маргариту Полонскую, знаю как себя с ней вести, а тут вижу её полную противоположность. И понять не могу, неужели потеря памяти может так кардинально изменить человека. Я всё голову ломал с этим тендером, доверять, не доверять. Решил рискнуть, чтобы понять, в чём дело. Рискнул и не прогадал. Всё встало на свои места, когда я точно узнал, что ты не Маргарита. Ты сделала с этим участком земли то, что Полонская никогда бы не сделала. Я удивляюсь, что твои домашние тебя не раскусили.

— Мне кажется, что они тоже что-то начинают подозревать, — призналась я.

— Понятно, ну значит, нам с тобой нужно разбираться во всей этой ситуации, как можно быстрее, — объяснил Парфёнов.

— Сергей, — обратилась я к нему, — скажите мне, пожалуйста, зачем вам всё это? Зачем вам мне помогать? Ну не из-за детской же дружбы! — задала я ему прямой вопрос, ожидая услышать прямой ответ. — Только не говорите, что вы не преследуете никаких целей.

— А я и не говорю, у меня, девочка моя, в этом во всём есть свой интерес, но тебе об этом знать пока рано.

Ничего себе откровения. У него какие-то свои планы, а знать мне об этом пока рано. Отлично! Мне непременно хотелось продолжить этот разговор, но он не дал мне этого сделать, оповестив, что мы прибыли на место, а точнее к моему дому.

— Приехали! — оповестил Сергей. — О, да тебя уже встречают! — он не двусмысленно усмехнулся.

И действительно, у ворот стоял Артём. Скрестив руки на груди, он навалился на забор и недовольным взглядом смотрел на нас.

За всеми этими разговорами, я не заметила, что было уже совсем поздно. Хотя и было лето, но уже стало смеркаться. Да, ничего себе, заговорились мы.

— До свидания, — просто попрощалась я с Парфёновым и вышла из машины.

— До свидания, Маргарита Викторовна! — как можно громче попрощался со мной мэр, а затем, едва я вышла из машины, надавил на газ и помчался в город.

— Браво, — театрально захлопал в ладоши мой муж, — Браво.

— И тебе добрый вечер, — стараясь не обращать на него внимания, я пошла в дом.

После откровенного разговора с Парфёновым у меня уже не осталось сил что-либо объяснять.

— Ничего объяснить не хочешь? — недовольно спросил Артём.

— У меня был очень трудный день, я устала, извини. — Объяснила я и продолжила свой путь.

Но Артём не позволил мне этого сделать, он схватил меня за руку, больно сжав мне запястье, а затем резким движением привлёк к себе. До чего же у него дурацкая привычка, как чуть хватать меня за руки.

— Отпусти, мне больно, — стараясь сохранять спокойствие, попросила я.

— Больно ей, — он усмехнулся, но хватку не ослабил. — А мне, думаешь не больно!

— Артём, ты о чём? — не поняла его претензий я.

— А мне не больно видеть, как ты с мэром крутишь! Конечно, он гораздо лучше меня, солидный, при деньгах, при власти. Куда уж мне! — начал он высказывать свои недовольства.

— Артём, я ни с кем не кручу! У нас с ним чисто деловые отношения, — постаралась объяснить я, как можно спокойнее.

— Ой, вот только не надо мне сказки рассказывать! Деловые отношения! Настолько деловые, что днём укатила с ним с объекта и вернулась только сейчас! Это, какими же такими делами вы занимались!? Не хочешь рассказать!

— Артём, уже поздно, я не собираюсь с тобой выяснять отношения! — я постаралась освободить свою руку, но тщетно, муж отпускать меня не планировал.

— Ты моя жена, и должна ответить на мой вопрос! — прошипел он.

И сейчас я в нём не узнавала того Артёма, который ещё совсем недавно был со мной нежен и ласков, который ещё совсем недавно признавался мне в любви. Он смотрел на меня злым испепеляющим взглядом, и поэтому взгляду можно было скорее прочитать ненависть ко мне, нежели любовь.