Его взгляд снова скользнул по моему телу, и я чуть выше приподняла подол платья, почти показывая красные трусики. Легчайшие искорки пламени зажглись в его глазах.

Итак, мне нравился Ангел Смерти. Не моя вина, что он горяч.

— Мои сны также говорят, что ты опасна, — его голос сделался хриплым, языки пламени подрагивали ещё ярче.

Моя атака продвигалась. Я позволила платью спасть с одного плеча, обнажая верх моей груди и красное кружево лифчика. Я подвинулась ближе, находясь в считанных дюймах от места, где он сидел.

Его глаза пылали, тело сделалось совершенно неподвижным.

Моё сердце колотилось так сильно, что я была уверена — он это слышит.

— Я не представляю, как может быть, что это я тут опасна. Ты Ангел Смерти.

И всё же судя по тому, как напряглось его тело, как его глаза светились огнём… Самаэль выглядел так, будто почуял угрозу. Я была угрозой.

— До сегодняшнего вечера ты никогда не пробовал виски, — сказала я, передавая бутылку обратно ему. — А что насчёт женщины?

Всё его тело задрожало. Его рука так стиснула бутылку, что угрожала сокрушить её.

— Я никогда до этого не интересовался смертными женщинами.

— Никогда до этого?

Его пронизывающий взгляд разбирал меня на кусочки.

— Что я тебе говорил про любопытство?

Воспоминание о нашем поцелуе на судне вспыхнуло в моём сознании вместе с тем, как ощущался контакт наших тел. Как его ладони собственнически стискивали меня, заставляя изнывать по нему.

Даже если он был злом, я его хотела. Может, дело в том, как он временами смотрел на меня, вот как сейчас. Будто он искал у меня ответы, интенсивно пытался прочесть меня.

Совсем как танцовщицы, которых я видела в мюзик-холле, я скользнула на его колени и оседлала его. Теперь наши лица оказались так близко, и от него исходил жар. Мои бёдра обхватили его талию, платье задралось.

Всё его тело напряглось, челюсти сжались.

— Это плохая идея, — хрипло сказал Самаэль. — Ты не знаешь, на что я способен. Когда дело касается тебя, я и сам этого не знаю.

Что-то побудило меня прикоснуться к его щеке. Когда моя ладонь прижалась к его коже, в руку хлынуло тепло.

— Почему это плохая идея?

Он закрыл глаза.

— Я Воплощение Смерти. И когда появляется моё истинное лицо, обычно случается нечто ужасное.

На войне приходится рисковать. Так что я провела ладонью по его груди. Он зашипел, резко втянув воздух. Я ощутила, как напрягся его пресс.

Самаэль держал глаза закрытыми.

— Я предупреждал тебя быть осторожной, — его низкий, чувственный голос как будто накалял воздух вокруг меня. Но он не совсем останавливал меня. Просто предупреждал.

— Я рискну.

Проведя пальцами по его жёстким кубикам пресса, я упивалась тем, как они напряглись под моими руками.

Я скользнула лёгким поцелуем по его шее, ключицам, и его тело между моих бёдер окаменело, жилистые мышцы напряглись.

— Если ты не слезешь с моих колен, — проурчал Самаэль, — я не знаю, что я могу сделать.

Но низкий чувственный тембр его голоса указывал на то, что он хотел, чтобы я осталась. И я чувствовала, насколько твёрдым он был. Мои груди задели его грудь. Я прижалась губами к его горлу, лаская языком, посасывая…

Самаэль издал низкий животный стон, который скользнул в меня и скрутил моё нутро. Он вот-вот сорвётся, в любой момент. Слетит с катушек. А потом я сделаю его уязвимым.

Я потянулась к подолу своего платья и начала медленно поднимать его до талии, чтобы обнажить красное кружево трусиков. Но соблазн был дразнением, так что я опустила подол обратно и прикрыла трусики.

— Может, ты прав. Это плохая идея.

Самаэль посмотрел на меня так, будто я только что отвесила ему пощёчину. Непонимающий… снова растерявшийся. Ищущий ответов.

— Но если ты правда хочешь меня… — я позволила лямке платья спасть ниже, обнажая больше моей груди. Затем я приподняла платье, показывая просвечивающее красное кружево.

Тогда-то что-то в нём как будто сломалось. Его глаза полыхнули пламенем, и я почувствовала, как нечто иное берёт верх — его тёмная, звериная сторона. Проблеск золота скользнул по его высоким скулам. Самаэль потянулся к моим бёдрам, крепко стиснув. Он пригвоздил меня к своим коленям именно там, где ему хотелось.

С низким рыком он отбросил мои волосы назад, и его зубы оказались на моём горле. Он не прокусывал кожу, лишь легонько сжимал передними зубами. Я глубоко дышала, задевая его грудью.

Моё сердцебиение зашкаливало, страх смешивался с предвкушением.

Он скользнул зубами ниже, затем стал покрывать поцелуями мои ключицы, как я делала с ним. Он оставлял след опаляющего жара, испепеляя меня, и Боже, это было приятно, греховно приятно. Моё сердце забилось чаще.

Вот она я, очарованная моим худшим врагом. И это безумно возбуждало меня.

Волны нужды прокатывались по моему телу, и я осознала, что медленно покачиваю бёдрами, желая толчков. Его губы скользили по моей коже, язык неторопливо ласкал. Его рот ощущался изумительно. По мне пронеслась волна удовольствия. Я таяла рядом с ним, полностью находясь в его власти.

Теперь его поцелуи опустились ниже, на изгиб моих грудей. Затем Самаэль с тихим рыком потянулся к переду моего платья и разорвал его. Опустив взгляд, я увидела свои соски, затвердевшие под красным кружевом. Его взгляд скользнул к ним, и выражение его лица казалось голодным. Теперь пути назад явно не было.

Его глаза были чистым огнём, и на скулах сверкали золотые татуировки.

Страх полоснул по моему сердцу словно тень, и я закрыла глаза. На мгновение я почувствовала, что стремительно падаю.

Затем Самаэль пробормотал одно слово на незнакомом языке, и когда я вновь открыла глаза, освещение погасло.

Он скользнул ладонями под мою попку и встал, подняв меня. Мои руки обвили его шею, ноги обхватили его талию. Я чувствовала, как движутся мышцы между моими бёдрами, пока он нёс меня. А когда он медленно и чувственно поцеловал меня в губы, страх ушёл из моего разума. Он сменился глубинным пульсирующим жаром, который хлынул от живота к бёдрам.

В моём сознании вспыхнул образ волнительного света, пронзившего ночное небо над городом из золотистого камня.

Самаэль положил меня на постель, и я почувствовала, как он встаёт на колени между моих бёдер. Он стянул кружево моего лифчика, и я ахнула, когда его рот сомкнулся вокруг моего соска, а язык принялся кружить. Я запустила руки в его волосы. По мне проносились волны чувственного удовольствия, и я слышала, как шепчу его имя. Никогда прежде я не думала, что такое удовольствие возможно… и уж тем более с моим худшим врагом.

Моя спина выгнулась ему навстречу, и я смутно осознавала, что стону его имя. Мне было нужно, чтобы он скользнул в меня, наполнил меня.

Мой разум переполнился потоком эротических образов, но лишь одно было ясно: никогда прежде в истории человечества не было сражения столь приятного.

Такое чувство, будто тысяча лет подавляемого желания сейчас вышла на передний план, выжигая каждый дюйм моего тела.

Мной овладело какое-то странное неистовство. Я никогда прежде не понимал плотские удовольствия и то, как они могут привести ангела к падению.

Но во имя ада, целовать её груди было интенсивным удовольствием, и я начинал понимать. И то, как она произносила моё имя…

Контроль. Контроль. Сохранять контроль.

Будучи существом божьего гнева, я наказывал тех, кто мне противился. Но когда я думал о том, чтобы наказать её, всё было совершенно иначе. Мне хотелось задрать её платье, нагнуть её. Я хотел мучить её лёгкими эротическими касаниями поверх лоскутка красного кружева меж её ног до такой степени, чтобы она не могла вспомнить своё имя и умоляла об утолении желания.

Она была моим врагом, а я хотел, чтобы она беспомощно стонала подо мной. Скользкая от желания, дрожащая. В моём распоряжении.