Я ненавидела находиться в центре внимания. Но постепенно я перестала думать о всех остальных в комнате — есть только граф и я. Даже в плаще он как будто источал столь мощную магию, что вся остальная комната будто померкла.

Он сделал шаг в мою сторону, его бледные глаза сияли.

Вблизи я могла немного видеть то, что скрывалось капюшоном — высокие очерченные скулы, резкая линия подбородка. Я подвинулась ближе, и его сила афродизиака омыла меня, просачиваясь в мышцы и заставляя сердце стучать чаще. Мне казалось, будто он влечёт меня к себе так, как луна приманивает за собой волны. Теперь нас разделяли какие-то дюймы, и я смотрела на него снизу вверх.

Совсем как другие женщины, я обняла его руками, запустив их под капюшон и обвив его шею. И я ощутила каждое место, где наша обнажённая кожа вступила в контакт — мои предплечья с его шеей. Чувственный жар целовал моё тело, заставляя дрожать от удовольствия. Мне казалось, будто я свечусь вместе с ним.

Он положил ладонь на мой затылок, и от этого движения моё сердце бешено забилось. От его руки расходился жар, растекавшийся по голой коже моей спины. Он являлся воплощением соблазнительной мощи, и я никогда прежде не сталкивалась с кем-то столь смертоносным.

Даже зная, кто он такой, я хотела стянуть его плащ и ощутить его кожу на своей. И вот почему ангелы опасны, вот почему их надо держать на расстоянии вытянутой руки.

Что-то в его серых глазах изменилось, становясь темнее, теплее. Насыщенная краснота. Пламя. Взгляд свирепой интенсивности. Что-то вроде золотистой татуировки скользнуло по одной скуле.

Кончик его пальца медленно двигался вверх-вниз по изгибу моей спины. И от этого прикосновения расплавленное тепло полыхало во мне, собираясь между бёдер.

Другая его рука сместилась с моей шеи, и пальцы запутались в моих волосах. Он нежно запрокинул мою голову, обнажая горло. На мгновение он показался заворожённым, и я гадала, что он сделает. Поцелует? Укусит? Я знала лишь то, что абсолютно уязвима перед ним, окружённая его сильными руками. Что он убьёт меня в то же мгновение, если заподозрит, что я веду двойную игру.

Он поднял на меня взгляд под капюшоном, и от его испепеляющих глаз мои колени подкосились.

Его взгляд скользнул к моим губам, и его рот находился прямо возле моего. Мои груди напряглись под шёлком платья. Мне хотелось, чтобы он утащил меня в темноту на улицу и содрал с меня шёлковый материал.

Очевидно, это его магия в работе, потому что я ненавидела его каждой фиброй души. Вот каково это, когда тебя очаровывает ангел.

Если мы поцелуемся, мой разум и тело сгорят в огне, от которого никогда не оправлюсь.

И всё же… мне нужно было увидеть его лицо, как он выглядел без плаща. Я потянулась к капюшону и опустила его.

Когда я сделала это, у меня перехватило дыхание от его красоты. Его черты были вручную выточены Богом и расписаны небесной красотой контрастов: тёмные ресницы и серые как шторм глаза, мужественный подбородок и чувственные губы, полные и изогнутые. Отсветы свечей подрагивали на высоких скулах под прямыми бровями. У него был квадратный подбородок с маленькой ямочкой на нём.

Его тёмные волосы слегка отливали каштановым. Кожа была поцелована золотом. Меж чёрных бровей залегла небольшая складка. Неземной.

«Он не в твоём вкусе, Лила». Слишком красивый, слишком иномирный. Мне нравились нормальные парни. Мужчины, с которыми можно попить пива. А его совершенство делало его чужим для моего мира.

И всё же сложно было не таращиться. Его прекрасные губы находились так близко ко мне. Каково было бы ощутить его поцелуй?

Я почувствовала, как вся кровь отлила от моей головы, пока я пялилась на него. «Помни, что он твой враг. Помни, что он может сделать с тобой».

— Скажи мне своё имя, — прошептала я. — Своё настоящее имя.

Он наклонился к моему уху и прошептал:

— Самаэль.

Образ врезался в моё сознание: его имя, написанное кровью.

И этого оказалось достаточно, чтобы вспомнить, кто он на самом деле — убийца.

По моему телу пронеслась дрожь — на сей раз дрожь страха. Он, похоже, почувствовал перемену во мне, его лицо помрачнело. Он убрал руку из моих волос и отпустил меня.

Затем он развернулся, подняв капюшон, и вышел из бального зала.

Холодный дождь промочил мой плащ, и я куталась в него, пока мы сидели в вагоне поезда. Услышать его имя стало хорошим напоминанием о том, кем он являлся. Даже лорд Армарос предупреждал меня о нём.

«Если ты когда-нибудь увидишь его истинное лицо, твой разум уже не оправится».

Подавив дрожь ужаса, я гадала, каково его истинное лицо.

Острые шипы ужаса пронизывали моё сознание, и эта мысль так пугала, что я едва могла об этом думать. Я находилась в одном вагоне с Воплощением Смерти.

Пока поезд ехал над Довреном, я смотрела на Тёмную Реку по правую сторону от нас. Казалось, что она кипит и бурлит как живое существо. Я хотела найти Элис.

Этой ночью я выберусь из комнаты, похожу по замку и попробую найти следы своей сестры.

Лунный свет озарял его лицо под капюшоном, и мне показалось, будто я увидела скорбное выражение в его больших серых глазах.

Затем низкий голос Самаэля выдернул меня из мрачных размышлений.

— Скажи мне, что ты узнала о Свободном Народе.

Когда я полезла в корсаж, где хранила два предмета, его взгляд метнулся ниже, очень тщательно следя за этим движением.

— Я нашла информацию, как вы и просили. Таким образом, вам не нужно вышвыривать меня на улицу и забирать деньги, — я вытащила запонку и маленький кусочек бумаги.

Если знание — это сила, то я находилась в явно невыгодном положении. Даже если бы я сама посмотрела на бумажку, то не сумела бы её прочесть.

— Вот, — сказала я. — Думаю, мужчина, у которого я забрала это, был из Свободного Народа. У них такие же маленькие запонки, как и у мужчины, которого вы сегодня казнили. Серебряные в форме зигзага молнии. Один из этих мужчин передал другому записку.

Самаэль забрал и то, и другое из моей руки, затем развернул записку и прочёл.

Мгновение спустя он снова сложил её и убрал в свой плащ.

— Хорошо. Ты сделала, как я просил.

Я моргнула.

— Что там говорится?

Он повернулся ко мне, и его взгляд сделался ледяным.

— Ты хорошо знаешь мюзик-холл Библиотека.

— Чрезвычайно хорошо.

— Если бы Свободный Народ встречался там, где бы они встретились?

— Думаю, на верхнем этаже. Я там не бывала. Туда пускают только самых богатых членов. Но это похоже на Свободный Народ. На верхний этаж ведёт отдельный вход.

— Они встречаются там завтра ночью. Мы как-нибудь можем подслушать их разговор так, чтобы они не поняли? Думаю, мне могут понадобиться твои навыки чтения по губам.

Финн, кажется, всей душой верил в этих мужчин, и может, мне надо сначала предупредить его. Я всё равно кивнула.

— У Эрнальда наверняка везде имеются потайные комнаты, чтобы люди наблюдали за всякими штуками. И да, я умею читать по губам, если это понадобится.

В этот момент до меня дошло, что в мюзик-холле мы столкнёмся с людьми, которые меня знали. И эти люди будут называть меня Лилой.

— Скажи, как долго ты работаешь на Эрнальда, — пробормотал он.

— С семи лет, — это была правда.

— Но ты же была ребёнком, — его голос напоминал острый клинок.

Мои глаза выпучились.

— О, не как куртизанка. Я помогала ему тайно перевозить товары по городу.

— Звучит как весьма интересный эвфемизм.

— Он уважаемый бизнесмен, — это было любимой ложью Эрнальда.

— Воровка в семь лет. Полагаю, это объясняет, почему твои родители не потрудились обучить тебя грамоте.

Мой желудок скрутило. Умение читать нас не прокормило бы, ведь так?

Мама одна воспитывала меня и Элис. И она была довольно хорошей матерью, пока Элис не пропала. Достаточно хорошей, чтобы мы были чистыми и хорошо накормленными, насколько это возможно. Она заботилась, чтобы на столе была еда, рассказывала нам истории.