– Стабилизируй свое сознание, свое зрение. Найди на полу какую-нибудь точку и смотри на нее, не отрываясь. – Говорит она Дане. – Тело само баланс поймает. Не бойся, я тебя держу! Все, отрывай руку.

Но она недооценила его вес и свою силу, они рушатся на пол вместе и лежат, задыхаясь от смеха.

– Может, не надо больше? Я не хочу, чтобы ты из-за меня шею сломал. – Умоляет она, видя, что он опять принимает исходную стойку.

– Нет уж, я хочу научиться.

– Вот же ты настырный!

Но, в итоге, он справляется. Катя скачет от радости и хлопает в ладоши.

– Надо же, получилось! Получилось! Горжусь тобой! И собой!

– Просто ты гениальный учитель. – Он улыбается с этими очаровательными ямочками на щеках, просто сладкий котик, честное слово. Катя млеет.

– Шутишь? – Она проводит рукой по его груди. – Это только ты такой физически одаренный. Мне самой, знаешь, сколько времени понадобилось? Годы! А мне вот интересно, я подтянусь хоть раз? Покажи мне, как это делается.

Она неуверенно смотрит на перекладину, потом просто висит на ней какое-то время, мотаясь взад-вперед.

– Блин, что происходит? Останови меня!

– Стабилизируй свое сознание. – Смешит он ее. – Найди баланс. – Наконец, ловит ее тоненькую фигурку, как бы невзначай тоже проводит руками по всему ее телу, вот провокатор! Катя старается абстрагироваться и сосредоточиться на работе рук и кора. Подтягивается раз, второй. Они уже и так привлекли всеобщее внимание своими занятиями на коврике и весельем, весь зал пялится на них, не скрывая. Все начинают за нее болеть, она слышит одобрительные возгласы. Третье подтягивание дается тяжело, но, приободренная поддержкой, она героически совершает четвертое, подтягивается до талии, повисает на перекладине головой вниз, бессильно свесив ноги и руки, высунув язык, типа она труп. Повисев так некоторое время, спрыгивает, поднимает руки, показывая пальцами «виктори»! Аплодисменты со всех сторон! Она счастливо улыбается и дает Дане пять.

– Ладно, я растяжку сделаю, и все. – Сообщает она.

– То есть, до этого это была не растяжка? – Поражается он.

– Малыш, это был детский лепет. Ты даже не представляешь, как я могу.

– Ну, так, немного представляю. – По-детски искренне улыбаясь, смотрит он на нее.

– Так, тихо! – Якобы, сурово вытаращивается она.

Катя подходит к работающему телевизору, щелкает пультом, переключая каналы, неожиданно находит один английский сериал, который был просто каноническим лет десять назад. Как она фанатела! Делает немного погромче, но в этом даже нет особой необходимости, она знает все диалоги наизусть. Стоит, вперившись в экран – наконец-то она полностью расслабилась и без оглядки на людей тянет плечи, руки, ноги. Стоя на одной ноге вытягивает второю на вытянутой руке вперед, в сторону, вверх в шпагате, назад, прижимая пятку к голове. Неожиданно англичанин подходит к ней и молча утыкается в экран. В один момент они одновременно смеются.

– Это вообще моя любимая сцена, – оживлено, даже как-то не задумываясь, по-английски говорит Катя, – Сейчас он ей скажет: «Не сегодня!» – Они опять смеются в унисон.

– Ты наизусть знаешь? – Спрашивает он.

– Сколько же раз я его смотрела. Ещё на dvd привозила из Лондона в такой подарочной коробке, – показывает руками солидность упаковки.

– Серьезно? Это в каком году было? Сериал же старый уже, даже странно, что ты знаешь.

– В каком-то там году, давно. – Пожимает она плечами. – А они, эти dvd, не стали воспроизводиться в России. Только для Западной Европы оказались. Мне так обидно никогда не было! Но я все равно коробку храню.

– Черт! Не может быть! – Восклицает он. – Какая несправедливость!

Она, наконец, смотрит на него, как будто только заметила. Эх, и голос у него. Низкий, с легкой хрипотцой. Да ему только эротические аудиокниги озвучивать.

– Мы вчера познакомились, помнишь? – спрашивает он. – Нас Антон представил.

Нет, не помнит она, можно подумать! Что за кокетство? Прикольно бы сейчас ответить, типа, ой, не помню, извините, вы кто? И посмотреть на его выражение лица. Конечно, она запомнила его имя – Коннор Филсби. Странная фамилия. И мужчина необычный. Однозначно привлекательный, у него немного хищные черты лица – нос прямой, но кончик загибается вниз, губы тонковаты, несимметричные, когда он говорит, это очень заметно, говорит, как бы, на одну сторону, как будто у него лицевой парез, но это даже нравится ей, есть в этом свой шарм. Улыбка шикарная, широкая, видно сразу все зубы. Глаза. Такого цвета глаз она не видела ни у кого – голубые, при этом как бы прозрачные, самый-самый холодный оттенок синевы. Волосы классные, по ним хочется провести рукой – немного волнистые, рыжеватые. Но главное не внешность, а харизма, которая просто зашкаливает.

Она молчит некоторое время, и он даже начинает сомневаться, а это точно она? Он вчера толком не успел ее рассмотреть, хотя отметил, что приличная девушка. Особенно, по сравнению с теми, с кем его Антон успел познакомить. Это были сначала рабочие лошади, которые больше всего хотят походить на мужчин, чтобы их серьезно воспринимали, а позже вечером – надутые, будто резиновые, куклы, вульгарно одетые и еще более вульгарно себя ведущие. Она же похожа на девочку из приличной семьи, со старыми деньгами, она совершенно спокойно могла бы возникнуть в солидной гостиной где-нибудь в Лондоне или Нью-Йорке. Студентка престижного университета. Наследница миллионного состояния. Уместно одетая, дорогие, но не кричащие аксессуары, никаких признаков вмешательства косметологов во внешность, естественный цвет светло-русых волос. Осанка, словно она выросла при королевском дворе. К сожалению, она сразу ушла, и как ее зовут, у него совершенно вылетело из головы, какое-то типично русское имя. Чем она занимается, он тоже не понял, пишет что-то, журналистка, может?

– Конечно, я помню. – Наконец, очаровательно улыбаясь, произносит она на старательном вестлондонском английском. – Надеюсь, после того, как я ушла, ничего не произошло, и я не осталась последней девушкой в отеле. – Она обводит зал, в котором одни мужчины, выразительным взглядом.

Он не может не рассмеяться. Забавная, это он уже понял по шоу, которое они тут устроили с этим мальчиком, никто не остался равнодушен.

– Не могу определенно сказать, – поддерживает он ее шутку, – я тоже рано ушел. Наверное, всех подвела плохая, зато бесконечная выпивка.

Она улыбается и молчит, не отводя от него взгляда, он понимает, что должен еще что-то сказать, но ничего не приходит в голову.

– Кхм, кстати, ты не похожа на русскую. – Зачем-то признается он.

– Это я просто накладные сиськи и губы из Москвы не прихватила с собой.

Коннор опять смеется своим низким смехом. Надо же, никогда бы по его виду она не подумала, что его так легко рассмешить. Даня, закончивший свою тренировку, подходит к ним.

– Ты все? Пойдём? О, прикольный сериал. – Он тоже утыкается в экран. – Я по нему английский учил, у меня сеструха старшая смотрела 100500 раз, сначала на русском, потом в оригинале, чтобы ни одного нюанса не упустить.

Катя, подивившись такому затейливому способу изучения языка, снова поворачивается к Коннору.

– Мы идём кататься.

– Завидую, а у меня ещё куча встреч.

– Может, получится освободиться? – Выговаривает ее рот до того, как она успевает обдумать эту фразу. Еще не закончив предложение, она уже представляет себе его изумленное от такой наглости лицо.

– Может, – задумчиво смотрит он, протягивает руку в сторону кого-то из своих помощников, в руку тут же вкладывается телефон. – Запишешь номер? И имя. Извини, я вчера не запомнил.

Катя даже не сомневается, что, конечно, не запомнил какое-то там русское имя, которое еше и нарочно переврали.

– Катья ЛебедьЕва? – читает он. – Правильно?

Кате кажется, еще никто так правильно ее имя не произносил.

Через час весь отель через большие окна с завистью наблюдает, как Катя с Даней идут к спуску. Даня несёт два борда, но они настолько легкие для него, что он держит их одной рукой, успевает ещё забегать вперёд Кати, что-то рассказывая и жестикулируя свободной рукой. Походка у него слегка подпрыгивающая, то ли от радости, то ли всегда такая. Катя счастливо смеётся. Подходят к началу спуска, она первая пристёгивается, надевает шлем, очки, крутится на месте, видно, что на сноуборде она чувствует себя очень уверенно, протягивает Дане руку, помогая встать, и они уносятся вниз по склону, поднимая россыпь снега. Их яркие куртки видны ещё некоторое время.