– Да.

– Пока! – Катя снова целует его и выходит из машины. В лифте смотрит на кольцо – это редкий розовый бриллиант каратов на пять, может, больше. «Интересно, что мы так и не признались друг другу в любви», – думает она.

Когда на следующее утро в 8-00 Катя выходит из дома отвозить дочку в детский сад, джип, который простоял под окнами всю ночь, едет за ней.

«Да на хер ты был нужен. – Шипит себе под нос Катя. – Я же сказала, все будет нормально».

В 8-30 она в отеле, поднимается на этаж, у лифта, конечно же, Джеймс. Интересно, он дома у него тоже торчит все время? Это что, такая шведская семья будет? Кате неудобно за вчерашнюю истерику, которую она устроила в машине, напугала мужика, похоже. С другой стороны, это, скорее всего, он, Коннора убедил действовать, сам бы тот не додумался.

– Все хорошо? – Улыбается он неуверенно.

– Да.

– По тебе не скажешь.

Вид у неё, точно всю ночь она рыдала, что недалеко от истины, и тональный крем не особо помог замазать синяки под глазами.

– Если честно, это было ужасно, – мрачно признается она. – Он открывает мне дверь, радуется, что я, наконец, дома, понимаешь, радуется! А я ему с порога: я ухожу. Он такого не заслужил, уж точно!

– Ничего себе ты решительная! – Поражается Джеймс.

– Я решительная. А ты еще не понял этого?

– Он оправится, примет это, я уверен.

– Он уже принял, пожелал мне счастья. Такой вот благородный человек. – Опять вздыхает она, вспоминая вчерашнюю сцену. – Но ничего, он не пропадет, такие мужчины в Москве нарасхват. Все равно, конечно, тяжело, и дочку он очень любит. А ещё я не знаю, что будет дальше, я в ужасе. Даже не понимаю, не приснилось ли мне все это. Вот бросит он меня через три недели, и останусь у разбитого корыта. А виноват будешь ты!

– Нормально! – Джеймс аж открывает рот от возмущения. – Это вместо благодарности?

– Что ты ему сказал? Не говори, что он сам догадался, что нужно что-то сделать.

– Сказал, что он сейчас рискует потерять лучшую девушку в мире.

– Дааааа? – недоверчиво тянет Катя. – А почему тогда он ко мне приехал?

– Чувство юмора у тебя точно лучшее.

– Понятно, меня в качестве клоуна взяли в этот цирк. – Катя строит ему мордочку.

– Лучше мне пообещай, что это ты его не бросишь. Он в первый раз в жизни, может быть, поверил кому-то и сам поверил в свои чувства. Я не переживу, если для тебя это игра.

– Клянусь! – Катя таращит глаза и прижимает ладонь к сердцу. Джеймс качает головой, расплываясь в улыбке.

Она заходит в номер, Коннор спит глубоким сном.

«Сука, – думает Катя. – Спит! Как ни в чем не бывало! У людей пиздец происходит, а он спит. Но он даже спит шикарно. Блять, до чего обалденный». Она некоторое время наблюдает за ним, раздевается и залезает под одеяло в это оглушающее тепло и его запах.

– Мммм, дорогая, наконец-то ты здесь.

Она не успевает заметить, как его член уже внутри неё. Что, даже без презерватива? Это какой-то новый уровень доверия? Кончает он быстро. Он вообще в курсе, что она не предохраняется? Они же с мужем планировали второго, опять вздыхает она. Хорошо, что не успела забеременеть, вот это вообще бы был полный финиш.

– Это было невероятно сладко, всегда так делай. – Он вскакивает с кровати так бодро, что она не сомневается, что он прекрасно выспался, и никакие угрызения совести и сомнения его не беспокоили.

Официант привозит завтрак. Коннор выходит из ванной, замотанный полотенцем, красивый невероятно, Катя не понимает, как так получилось, что этот мужчина – её? Ей нравится любая мелочь, которую он делает. Как можно так элегантно наливать кофе из кофейника? Так изысканно держать чашку?

– Что? – улыбается он, замечая ее взгляд.

– Пытаюсь на тебя насмотреться.

– Опять ты меня смущаешь!

– Ну, нравишься ты мне, извини.

– Нравлюсь? Вот это признание!

– Я от тебя и такого не слышала. – Напоминает она.

– Я тебе сделал предложение, помнишь? Можно это засчитать как признание? – Он смотрит на часы, вот эта его привычка без конца контролировать время, наоборот, бесит ужасно. Впечатление, что он вообще не расслабляется. – Поешь чего-нибудь.

– Не хочу, спасибо.

– Слушай, – останавливается он, дожевывая. – Я ни разу не видел, чтобы ты ела. Или пила. Что-то, кроме воды.

– Да я как-то с детства приучена не жрать вообще. Каждый грамм – преступление. Ты знаешь, сколько калорий на этом столе? Мне даже смотреть страшно. А потом, видел ты, как я ела, на горе, помнишь?

– Да, помню, какой-то салат ковыряла, и вообще, давно было дело, пора поесть ещё разок.

– Когда ты со мной рядом, мне как-то хочется совсем не еды.

– Иди ко мне, – протягивает он ей руку, и ноги у нее подкашиваются от этой фразы и этого движения, обращенных к ней.

– От тебя пахнет свежеиспечёнными булочками, – шепчет она.

– А я хочу узнать, как ты пахнешь.

Он доводит ее до оргазма языком, входит в неё, а она только думает, как продлить это время, ведь сейчас он просто кончит и уйдет. И действительно, спустя пять минут он уже застёгивает рубашку.

– Мне нужно ехать.

– Мы так и не поговорили ни о чем.

– Давай сейчас. – Предлагает он, но Кате кажется, что его мысли уже где-то далеко.

– Я ушла от мужа, на минуточку. Ты собираешься уезжать. Мне что делать? Когда мы увидимся опять? Да куча вопросов.

– Поехали со мной. – Так запросто говорит он, как будто речь идет о чем-то будничном.

– Милый, у меня ребёнок сейчас в детском саду, она ждёт, что мама за ней придет вечером!

До него доходит, о чем она говорит, он смотрит на Катю.

– Извини, я о своем думаю. Ты – герой, я горжусь тобой. Сложно было?

– Не спрашивай.

– Детка, я буду с тобой всегда, не сомневайся во мне, окей? Носи мое кольцо, окей? Останешься в этом номере? Жить. Пока не решишь все свои вопросы.

– Да бред, этот номер мне не нужен. У меня есть своя собственная квартира, или у мамы могу пожить.

– Будешь здесь, я решил, ты любишь, когда я решаю. – Тоном, не предполагающим возражений, отрезает он.

Он поднимает трубку, просит соединить его с управляющим отеля:

– Я хотел бы оставить номер за собой, здесь будет жить моя невеста. – Сообщает он.

Невеста! Катя не верит своим ушам.

Коннор просит управляющего все траты в бутиках и ресторанах записывать на его счёт.

– Пожалуйста, купи все, что тебе нужно и не нужно тоже. Я бы сам прошёлся с тобой по магазинам, но времени совсем нет, – он опять смотрит на часы.

– Не нужно решать материальные вопросы, ладно? Меня совсем другое волнует. А деньги у меня есть.

– Класс! Ну, так-то, конечно, видно, что есть. Причем, что они не вчера у тебя появились. Выглядишь роскошно. Папа вкус привил? – Надо же, запомнил про отца. Он зарывается носом ей в волосы, стоя на пороге. – Что за парфюм у тебя?

– Поверить не могу, что ты сейчас уедешь. Пожалуйста, позвони мне.

– Обещаю звонить каждую свободную минуту. И прилечу к тебе на выходные. Или ты ко мне? Что насчёт развода? Как у вас это делается?

– Делается это легко, месяц занимает, если по взаимному согласию, сегодня подам документы. Надеюсь, месяц ты меня подождёшь?

– Что, правда, месяц? – Поражается он, недоверчиво тряся головой. – Это что же за законы такие? Но мы же скоро увидимся, ну не плачь, ну что ты?

Катя вцепляется в него и боится отпускать. К ее ужасу, оказывается, что при наличии несовершеннолетних детей, брак расторгается только через суд и только через три месяца после заявления. Черт, почему она не догадалась погуглить это вчера? Пообещала ему месяц! Как можно было так проколоться! Он же не будет жить с замужней женщиной, это немыслимо! Да и она даже элементарно долговременную визу не получит, на каком основании ей находиться в Ирландии? В панике Катя набирает маме и просит ту приехать, сама же забирается обратно в его постель, зарывается носом в подушку – надо попросить горничную белье не менять. Ее морит в сон, и мама еле-еле дозванивается до нее, уже стоя под дверью. Мама, как всегда, уже с утра с идеально уложенной прической, одетая, словно собралась на обед в шикарный ресторан, в тщательно подобранных под наряд драгоценностях, спокойненько оглядывает номер: