– Правда, считаешь, это не стыдно показать? Он для меня кумир, а вдруг он скажет, что это говно? И сценариев других он не берет, сам все пишет, сам снимает. Ему может это понравиться?

Он давно не видел ее такой оживлённой. Ему льстит, что она советуется с ним, строит на его глазах ситуации, придумывает абсурдные выходы из них. Он верит в неё безоговорочно! «Если Итан откажется снимать, мы найдём тебе лучшего режиссёра! Да ты сама можешь быть режиссёром! Ты столько всего уже наснимала!» – Заверяет он. Как он счастлив, что она вернулась к жизни, проблема с наркотиками кажутся ему незначительной ерундой, конечно же, нет у неё никакой зависимости. Они оба – трезвые, счастливые, любящие, с кучей маленьких деток, с планами и перспективами на дальнейшую жизнь! Все неприятности он просто стирает из памяти.

Катя впервые за долгое время едет в Лондон, снова вклинивается в тусовку. Сначала ведёт себя крайне осторожно. Кроме воды, не пьёт ничего. Но не такой она человек, чтобы отказывать себе в небольших слабостях. Начинает с вина. Пара бокалов ещё никому не вредила. Когда видит остатки порошка на блюдце, отводит глаза. Но ее глаз, как рентген. Она может, не задумываясь, сказать, кто под чем и у кого что в кармане. Ее начинает подмывать попробовать ещё разок, ну просто разок, ничего же не будет.

К Итану на первую встречу она приходит под кайфом. Просто было страшно. Просто надо было сделать, чтобы стало не страшно. Катя знает столько знаменитых, влиятельных, богатых людей, но перед встречей с ним превращается в беспомощного котёнка, ведь он главный авторитет для нее. Итан уже ждёт ее в ресторане, она видит его за столиком сразу, но делает вид, что не замечает, пока он сам не машет ей рукой. Надев свою лучшую улыбку, она устремляется к нему. Он встаёт, протягивает ей руку.

– Можно я здесь сяду, на твоей половине, не хочется наклоняться через стол.

Она изначально заказала столик на четверых, ее бесит, когда мало пространства и все друг у друга на головах, еще и орут по британской манере во весь голос. Но сейчас она жалеет о том, что стол такой большой, хочется оказаться поближе к нему. Он любезно отодвигает ей стул рядом с собой. Она усаживается, открывает меню, закрывает, ей все равно, что там. Обезоруживающе улыбается теперь официанту.

– Мы закажем вина и мне что-нибудь на ваше усмотрение, я есть все равно не смогу, – поясняет она со смехом, – но так, чтобы стояло на столе. А курить у вас можно?

– Вообще-то нельзя, – официант оглядывает зал, – но вам я разрешаю, если потихонечку.

Катя разражается смехом.

– Какой вы милый! Вы раньше в Москве не жили, случайно? Там тоже все нельзя, но, если правильно договориться, то можно!

Итану уже весело. Примерно так он себе ее и представлял, читая сценарий – весёлая, безбашенная. Инстраграм он тоже посмотрел, конечно. Смешная, очень смешная, не похожа на обычную богатую женщину в костюме Шанель, хотя в данный момент на ней именно Шанель, а руки и шея в бриллиантах. Но ведёт себя настолько непосредственно!

– Ну! – вопрошает она, пригубив вино и закуривая. Стул свой она разворачивает к нему, Итану ничего не остаётся, кроме как развернуться к ней, теперь они сидят лицом к лицу, практически соприкасаясь коленями. – Мочите меня, я жду!

– Что делать? – смеётся он.

– Расскажите, что это все тупая бульварная писанина для дегенератов, и делать в большом кино мне нечего!

– Почему? Я так не считаю! – Заверяет он. – С большим удовольствием прочёл сценарий. Он вообще, строго говоря, не выглядел как сценарий, скорее, это роман, на этом претензий больше нет.

Она широко распахнутыми глазами смотрит на него.

– А как обычно выглядит сценарий для кино? Я никогда не видела! – признаётся она. Итан хохочет. Ну до чего непосредственная, да, он думал ровно это несколько минут назад, но другого определения не найти.

– Это хорошая литература. Это хорошо придумано, хорошо изложено, это классно, честно! Из этого можно сделать сценарий.

Катины глаза становятся еще шире, она забывает стряхнуть пепел, тот падает на белую накрахмаленную скатерть, она отряхивает ее, оставляя разводы.

– Правда, понравилось? Правда?!!! Берёте? Будет фильм – бомба! Я даже уже актёров знаю!

– Катя, Катя! – останавливает он ее. – Я же никогда не снимаю по чужим сценариям. Да и не факт, что понравится студии, у них свои очень специфические взгляды на то, что будет кассу приносить или нет.

– Я договорюсь со студией. А зачем нам студия? Сколько стоит кино снять? Я сейчас чек выпишу, не вопрос. Главное, режиссёр!

– Все работает немножко не так! – пытается вразумить он ее.

Вторая бутылка вина подходит к концу. Они решают прогуляться. Вообще, он не рассчитывал провести с ней больше, чем час времени. Но Катя легко уговаривает его пойти в парк, она там знает источник, к которому приходят пить олени. Как так он никогда не видел? Нужно срочно это исправить! Дорога до источника оказывается намного длиннее, чем он представлял. Хорошо, что Катя прихватила со стола воду, они пьют из одной бутылки, садятся на какой-то пенек, его ботинки полностью промокли. Олени и правда лакают воду. Красивые, статные. Итан не соображает, пьяный он или какой-то морок находит на него. Она достаёт наушники, один втыкает ему в ухо. «Я уже и музыку подобрала». Как он оказался в этом парке на оленьем водопое, слушающим музыку из ее наушников, он не понимает. Музыка классная, он видит фильм.

Кате стоит усилия воли не соблазнить его. Ее тянет к нему, она равнодушна ко всем вообще, кроме мужа, но этот мужчина ее цепляет. Но нельзя все испортить! Болезненная борьба в душе между вспыхнувшей страстью и перспективой с ним поработать. Нет, они будут в деловых отношениях, решает она. То, что она разведёт его на все, что угодно, она не сомневается. Он поплыл с первых минут, мастерство не пропьёшь – гордится она собой. Будет за ней бегать, как собачка, и никакого секса даже не понадобится. Клиент готов.

Итан предлагает студии ее сценарий при условии, что он будет режиссёром. Они встречаются на обед семьями, где он торжественно сообщает, что съёмки назначены через полтора года. Катино опрокинутое лицо совсем не та реакция, которую он ожидал. Катя бьется в истерике, ведь так долго ждать она не может! Итан объясняет ей, что планирование фильма начинается за несколько лет, что все заняты на существующих проектах – режиссёр, оператор, артисты. Никто не сидит и не ждёт, пока она напишет гениальный сценарий, и все побегут воплощать его в жизнь. Ждать полтора года! Полтора! К этому ее жизнь не готовила! Терпение вообще не Катин конёк! Она горит этим сейчас, она хочет снимать это сейчас! Она требует от мужа сделать что-то, поговорить с кем-нибудь, убедить, надавить, почему он не может ничего сделать? Просто не хочет! Тот в ответ на это только закатывает глаза. Жена Итана интересуется после ужина, уверен ли он, что хочет работать с этой неуравновешенной женщиной.

Все ее расчёты на спокойную жизнь сыпятся. Она не вылезает из клубов, ресторанов, закрытых пати. Летит в Нью-Йорк на пару дней снимать рекламу, зависает там на неделю. В один день ее новый охранник в ужасе звонит Джеймсу. Тот находит Катю в абсолютно невменяемом состоянии. Запирает ее в лондонском доме. Та умудряется выскользнуть, он опять ловит ее в клубе, понимает, что сама остановиться она не сможет. Придётся сказать боссу, который полностью занят своим новым проектом и насчёт жены расслабился. Она убеждает Джеймса не говорить, просит, умоляет, клянётся бросить. Едет в магазин купить детям игрушки в подарок, они собираются лететь домой. Сбегает от охраны через заднюю дверь магазина. Через несколько часов он с трудом находит ее в доме какого-то мутного чувака, угашенной в ноль. Она пытается бежать от него, прыгает через ограду, у неё получается, но парень, который был с ней, сильно ранится, пика на ограде разрывает ему бедро. Пытаясь остановить его кровищу, они с Катей везут его в больницу, на вопрос дежурного, как зовут пациента, Катя сообщает, что первый раз в жизни его видит. Джеймс сажает ее в самолёт, взяв на борт медика с полным набором средств для реанимации, и просто надеется, что она не сдохнет за эти полтора часа. Понимая, что от рехаба ей теперь никак не отмотаться, Катя просит хотя бы дать ей возможность выбрать самой. В Австрии есть один центр.