Танр шёл, не оглядываясь, несколько часов. Он потерял чувство тела, конечности двигались на автомате. Чем дальше он уходил от Храмового города, тем больше он начинал думать о жене и детях. Странно, все эти семь лет он практически о них не вспоминал и не беспокоился. Такова сила жрецов, констатировало его сознание. Жрецы управляли сознанием людей, но теперь этого влияния не будет, а что же будет, беспокойство стало нарастать. Стоп! Танр знал, что сила чувств должна быть осознана и он может ее контролировать, но как же быть с другими людьми? Это одна из задачек жрецов, которую должен решить Танр-Король! Полдень неумолимо приближался, заставляя его найти удобное место для наблюдения за Храмовым городом. Он нашел небольшую возвышенность и удобно устроился ждать. Перед ним лежало поле, а в центре великолепный Храмовый город в кольце воды и леса! Тишина! Вдруг такая оглушительная тишина поглотила Танра, все травинки и кустики замерли, птицы стихли, движение воздуха совершенно прекратилось.... И....началось…

Все кристаллы на храмах вспыхнули и соединились лучами с центральным кристаллом Истрагора. Гул прокатился по земле. В этот момент Танр внутренним зрением стал видеть, как тела жрецов сливаются в едином свете с кристаллами. Энергия волнами перетекает из тел жрецов в кристаллы. Сначала эти волны шли редко, потом все чаще и чаще. Танр испытывал сильное чувство восторга, любви и благодарности к жрецам. Эти существа божественны по своей природе, в этом нет сомнений. Своей мощной коллективной энергией они участвуют в построении целых миров. Но как же быть ему Танру? На его одинокие плечи ложится забота о множестве людей! Жрецы не передали ему способность вникать в сознания множества людей и управлять ими. Придется все делать другими внешними способами и в этом должно быть его творчество. Так учили жрецы, и Танр верил, он верил, что у него получится. Пульсация энергии между телами жрецов и кристаллами нарастала и сопровождалась сильным гулом. Вся долина вибрировала в унисон этим волнам. Танр видел, как тела жрецов постепенно превращаются в свет и перетекают в кристаллы. Этот процесс продолжался до заката, и постепенно все успокоилось. Природа заиграла привычными вечерними красками. Яркое ночное светило озарило просторы долины. Танр не мог двигаться, все его тело словно устало от вибраций энергии жрецов, а сон под открытым небом казался так приятен и сладок. Он видел всех своих близких: папу и маму, Хана-Фалая, жену, детей, Шамтара, тигров и еще кого-то. А с первыми лучами солнца тепло растеклось по всем конечностям и знакомое дыхание прямо в лицо пробудило будущего короля дарейского.

– Полосатый, ты? Как ты узнал, что я иду? Вот это друг, вот это чудо какое-то! Как я за тобой соскучился! – вне себя от радости Танр утонул в гриве тигра, а тот хрюкал и посапывал от удовольствия долгожданной встречи. – Поехали, поехали домой! Теперь мы с тобой не расстанемся, это тебе обещает не просто Танр, а Танр со жреческим образованием, – вскакивая на спину животного, ухмыльнулся Танр.

Полосатый несся на всех парах, он был счастлив, семь лет ожидания большой срок для тигра.

Полосатый летел со скоростью ветра, все его мышцы радостно играли силой и мощью, шерсть танцевала в разные стороны, его счастью не было предела. Сколько он тосковал по своему любимому седоку, как же долго он вглядывался в сторону Храмового города, чтобы увидеть знак. Тигр своим звериным чутьем знал, что жрецы обязательно подадут знак. Так и случилось. За три дня до событий в Храмовом городе Полосатый потерял сон и понял, пора идти встречать друга. Вспышки света развеяли все сомнения и Полосатый прибавил ходу. Какие сильные чувства их связывали, детство и юность бок о бок, годы учебы у Хана-Фалая, когда все трудности делили поровну. Этого не могло забыть бесхитростное сердце зверя.

Танр почти терял сознание от переполнявших его сердце чувств! Что с ним было все эти семь лет, сила жрецов так действовала на него, что он совершенно забыл свои чувства к Полосатому и похоже к жене и детям. Ведь он не забывал о их существовании и полностью отдавал себе отчет в том, что семь лет достаточно большой срок! Как это они могли так подавлять его волю? Картинка Храмового города и жрецов, в его сознании, стала обретать очень строгие и однообразные черты. Чем дальше он отдалялся от города, тем отчетливее возвращалась его прошлая жизнь в его сознание. Он обнимал шею своего тигра и испытывал любовь, безмерную любовь свою и любовь зверя.

Когда Полосатый исчез, Илма поняла, Танр возвращается, Кари тоже трепетала от ожидания:

– Мама, Полосатый ушел сегодня, как-будто что-то взволновалоего, мам, неужели...., неужели он возвращается? Мать и дочь молча переглядывались глазами полными слез. Их ожидание было самым трудным, пожалуй. Им приходилось выдерживать взгляды других дарейских женщин, у которых трудно укладывалось в голове, как это можно так долго оставаться без мужа в тереме. Но самое главное, никто не знал точно, почему и зачем Танр ушел в Храмовый город. Этот вопрос, особенно в первый год, сильно занимал общественность. Ранее никто так не поступал. Некоторые наставники из дарейского рода бывали у жрецов, но недолго. Считалось, что людям нельзя долго находиться в Храмовом городе, ходили легенды, что все кто там бывал, возвращались оттуда другими.

Самый волнующий момент приближался. Танр скользнул со спины тигра и не мог решиться двигаться дальше. Дверь в дом была в двух шагах, а он не мог в это поверить. За семь лет забвения, его душа словно хотела наверстать упущенное. Тело двигалось, а дух замирал в исступлении чувств. Дверь распахнулась, знакомая обстановка и запахи окутали его, ступенька за ступенькой, шаг за шагом и он в широком холле видит только глаза двух женщин. Мгновение растянулось… и вот он уже горячо обнимает их обоих, жену и дочь.

Кари была совершенно юна, когда Танр ушел, он стал говорить о своем сожалении, что не видел, как она взрослела. Кари заливалась слезами, а он утирал их с нежных щек и все продолжал повторять:

– Кари, прости меня, я всегда хотел быть рядом с тобой, ты всегда была моим самым красивым цветком, я хотел любоваться тобой и видеть твой расцвет, прости меня, прости меня, это моя судьба, я такой неудачливый отец!

–Что ты такое говоришь, мне не за что тебя прощать, в чем твоя вина, то Высшие силы так распорядились, мы наверстаем отец, наверстаем, теперь мы все вместе! – она гладила его по одному плечу, а на другое положила голову.

Немного успокоившись Кари оставила родителей.

Илма смотрела на Танра, и недоумение все больше рисовалось в её выражении лица. Да, семь лет это большой срок и любой человек изменится, но те изменения, которые она увидела, ее не просто испугали, она никогда не видела своего мужа таким. Хан-Шамтар в разговорах с ней часто высказывал предположение, что Танр не может вернуться из Храмового города прежним, и ей надо быть к этому готовой. Планы жрецов не могли быть доступны дарейцам, поэтому очевидность любых поворотов событий была ясна. Танр всегда был очень красивым мужчиной, но то, как он выглядел сейчас перед Илмой, ее просто изумляло. Он казался еще моложе, чем уходил, в лице была такая свежесть и румянец, что позавидовала бы любая юная девица! Движения были плавными и уверенными, на мгновение ей показалось, что он весь светится каким-то мягким едва уловимым светом.

Танр не мог ничего говорить ей, такая длительная разлука создала некий барьер между ними. Муж и жена связаны невидимыми узами, но эти странные годы и такие разные задачи, их сильно отдалили. Она продолжала жить старой жизнью, которая ещё и была омрачена одиночеством. Перспектива её жизни состояла в одном, дождаться мужа, в ней не могло родиться другой идеи, слишком однообразно была устроена жизнь дарейцев. Благочестие женщины страны лесов состояло в служении мужу, детям, семье. Боготворились те женщины, у которых были здоровые и счастливые дети. Это было основой их жизни. Все их творчество шло на благо семьи. Женщина могла увлекаться любым искусством, но это должно было приносить благо семье, в первую очередь. Мужчина тоже всю свою деятельность строил на благо семьи и только если он желал стать наставником, ханом, и на то была воля духов, тогда его статус менялся и автоматически менялся и статус жены. Структура общества была достаточно жесткой и не предполагала разнообразия в занятиях и статусах. То, что произошло с Танром, сделало Илму почти изгоем, отсутствие мужа изолировало её от общения с другими женщинами, т.к. одинокой женщиной в Дарейе могла быть только очень старая женщина, тогда это было нормально. В Дарейе был старинный закон, если что-то случалось с мужчиной, например, он погибал или умирал в молодом возрасте, его жена должна была очиститься и выбрать другого мужчину и вместе с детьми принять его как мужа и отца, часто приходилось становиться второй женой. И целый год, прежде чем она могла войти в опочивальню нового мужа, ей предписывалось пройти обряд очищения. Суть обряда состоял в полном воздержании, которое она должна была провести в молитва Духам Дара у Дерева Даров. Целый год такая женщина молилась и употребляла в пищу только плоды Дерева Даров, летом свежие, зимой сушеные. Таким образом, она очищалась, ведь у чистой женщины муж не может погибнуть до рождения первого внука, так считали дарейцы. Мужчина, ставший вдовцом, также очищался и после этого обряда мог взять другую женщину в жены, если, конечно, та была согласна воспитывать его детей. Но, надо сказать, что такие ситуации были в дарейском обществе большой редкостью, так как дарейцы практически не болели, а причин для их гибели просто не было, разве, несчастный случай какой. Их культура общения с духами и влияние жрецов на их сознание практически не позволяли случаться таким кризисным и негативным вещам. А этот закон и обряд очищения существовали в качестве теории. Многие дарейцы даже и не слышали о таком законе, ханы, конечно, знали, но предпочитали не распространяться о нём, дабы не создавать даже гипотетический образ таких ситуаций. Но, когда ушел Танр, ханы оказались в замешательстве, они просили Духов Дара дать совет. Дар и Дара сказали, что Танр вернется, а Илме надо только помочь с заботой о земле. О сроке возвращения Танра Духи сказали так: "Чтобы все созрело к его возвращению, должно пройти время!" Такой ответ, конечно, был убедительным, но совершенно не вносил ясности. Некоторые ханы, по поводу этого ответа шутили: "Что ещё могут сказать Духи, владеющие священным деревом с плодами!".