– Тебя не было семь лет, Мэнгл, теперь ты явился и заявляешь о своих королевских правах. Ни в одной из четырех земель Живых миров никогда не было королей, так зачем нам они сейчас нужны. У нас харейцев самыми почтенными жителями всегда считались люди в возрасте, которые результатами своей жизни заслужили место авторитета.

– Я полностью поддерживаю мнение Дарса, – взял слово ещё один член харейского Совета Картэс, – харейскому роду нет нужды в короле! И зачем тебе самому, Мэнгл, это стремление повелевать нами, ты и без этого титула можешь занять достойное место в нашем обществе, ты в расцвете сил, все удивились, увидев тебя, особенно женщины. Они сразу определили, что ты не то, что не постарел за семь лет, а даже помолодел. Скоро состязания, так и покажи нам свою удаль и получишь свое законное право на особое к тебе отношение. К чему менять устои?

Мэнгл слушал членов Совета с тиснутыми зубами и напряженной складкой губ, – сколько вам ещё объяснять, – парировал единственный кандидат в короли харейские, – то, воля Великого жреца Истрагора, который перед своим уходом сказал: "Заканчивается власть жрецов, и наступает власть четырех королей!" – Мэнгл на разные лады уже рассказывал всем членам Совета и на собраниях, и в личных беседах о том, чем он занимался все эти семь лет, почему жрецы ушли и что будет лучше повиноваться воле богоподобных, ибо их видение мира, куда более прозорливое, но упрямство его сородичей было стоическим и непоколебимым.

– Я понимаю, вам трудно поверить, что вашим сознанием частично управляли жрецы, я тоже не сразу это смог принять. Когда я это узнал, то был сильно возмущен. И только после усвоения многих премудростей жрецов я понял всю опасность негативного мышления и благо, которое нам дарили жрецы, руководя нашим сознанием. Истрагор предупредил нас, что нам придется встретиться с неким тайным врагом, поэтому, пока не поздно, пора принять решение. В новых условиях всей Харейе необходим правитель, который наделен не просто житейской мудростью и опытом, а энергиями жрецов! – он это сказал с особой гордостью, окинув взглядом всех присутствующих.

– Да…, Мэнгл, ты либо плохо знаешь свой народ, либо жрецы совсем тебе просушили мозги! В Харейе либо все будут королями, либо никто! Каждый харейец – гордец по натуре и только сила может убедить его, а не твои заносчивые слова. Даже если бы сам Истрагор пришел объявить тебя королем, харейцев все равно бы это не убедило. Хотя лично меня смущает тот факт, что Истрагор лишь тебе сказал о твоих королевских правах, – заносчиво высказался один из самых старых харейцев, делая сильный акцент на последней фразе.

– Я и сам много думал над этим, но у Истрагора было особое мнение на то, как складывается судьба человека, она есть результат его состояния души! И это совершенно логично, никто не может прожить жизнь другого человека, а только ту, что вшита в его существо. А сегодня только у меня может быть такое состояние души, которое соответствует состоянию души правителя! А то, что именно я оказался более подходящим на эту роль, а не кто-то из вас, тут уж извините, спорить с мнением богоподобных существ бессмысленно, и вы об этом знаете не хуже меня! – Мэнгл совершенно распалился, аж испарина выступила на его высоком лбу.

– Хватит! Хватит нам внимать этому чересчур возгордившемуся харейцу! Я закрываю Совет! – резко заявил самый старый член Совета Крут и, направляя свой костыль на Мэнгла, прошипел! – А ты, Мэнгл, если всё, что ты говоришь правда, а Великий Истрагор действительно желал, чтобы Харейя обрела правителя, должен предъявить нам неоспоримые доказательства твоей королевской природы! И пока каждый харейец не примет тебя королем, не бывать тому! И да простят меня Великие жрецы!

Распаленный Мэнгл рванул домой, ему была необходима поддержка, теперь он мог найти её только в объятиях своей верной жены Тамилы. Она все приняла как есть, Мэнгл всегда в её глазах был самым лучшим, она очень сильно его любила и рожала ему сыновей. Ей хотелось, чтоб весь мир заполнился маленькими Мэнгилятами. Когда она увидела своего мужа после семилетней разлуки, то захотела всего того же, что и раньше, но с утроенной силой. Мэнгл был в восторге, семь лет строгого режима, только добавили ему сил и страсти, да так, что молодость не входила ни в какое сравнение! Ай да жрецы, как им это удалось, они воистину богоподобные существа, думал Мэнгл жарко обнимая свою прекрасную Тамилу.

Он залетел в дом и с порога стал изливать свои претензии на Совет старейшин.

– У меня все клокочет, как мне достучаться до этих твердолобых олухов! Что им не ясно, жрецы ушли и больше некому заботиться о благополучии харейского народа! Представляешь, они потребовали от меня доказательств! Ну и задал мне задачку Истрагор! Как я должен стать королем, если все против меня, если мне приходится доказывать свои права?!

– Дорогой, а может просто надо пойти другим путём, – спокойно сказала Тамила.

– Что ты имеешь ввиду? – продолжал в запале Мэнгл. – У меня нет доказательств слов Истрагора, кроме тех знаний, которые я приобрел В Храмовом городе. Мой ум в смятении, ведь даже старейшины, самые мудрые из харейцев, не способны уловить эти истины из-за своей гордости и упрямства, они меня называют гордецом! А я лишь стремлюсь выполнить волю Истрагора. Они и на километр не приближались к Храмовому городу, а я там семь лет провел, бок о бок с жрецами, я такие божественные состояния переживал там, что даже близость с такой великолепной женщиной как ты, меркнет, в сравнении с ними! Прости меня великодушно, дорогая, но это так! – подавленность резко сменила горячность в его лице.

Тамила очень хотела помочь мужу и вкрадчиво начала наводить его на размышления, о которых сама уже успела подумать, пока он впадал в яростное изречение своих претензии:

– Скажи Мэнгл, кого харейцы почитают больше всего?

– Духов, конечно, – и он вдруг осекся, – а ведь ты права, надо идти к Духам и просить помощи у них, только Хар и Хара способны вразумить этих упрямцев, – Мэнгл не успев договорить уже оказался у выхода.

– Подожди! Горячая голова, – Тамиле пришлось прикрикнуть на мужа, – надо прежде успокоиться и всё обдумать. Что ты будешь просить у Духов и как? Вспомни, как твой дед получил кинжал, который ты носишь. Во-первых, он не один пошел в Священную долину гейзеров, иначе упрямые харейцы не поверили бы, что это именно Духи сделали ему такой подарок.

– Да, тогда возник спор, в состязаниях по метанию кинжалов, победили двое, мой дед и чемпион прошлого года. И сколько они не назначали дополнительных раундов, их силы оказывались равными! Тогда несколько членов Совета, дед и этот чемпион ушли на несколько дней в долину, они все молились и совершали ритуалы, чтобы Духи указали победителя. Тогда Хар и Хара сказали им пройти над жерлом гейзера. Дед первым вошел в фонтан гейзера, не задумываясь, и вышел невредимым да ещё с этим кинжалом в придачу, а того чемпиона гейзер обжог. Тогда стало ясно, почему так вышло, именно он настаивал на новых состязаниях, а мой дед говорил ему: "Хватит, мы оба можем быть победителями!" А тот все настаивал и настаивал, хотел быть единственным. Но самое интересное, ведь никто больше не смог повторить фокус деда! Слушай, я как-то забыл за этот случай, а ведь он многое объясняет. Может в моём роду действительно есть особая сила, а они из зависти не хотят это признавать? А? – Мэнгл просветлел в лице. – Действительно, ты права Тамила, надо идти в долину со свидетелями! А то доказывай им потом, что ты не осёл. Хорошо, а что просить-то, как ты думаешь?

– Давай подумаем, – протяжно произнесла верная спутница, – они хотят убедительных доказательств твоих королевских прав, так это и надо просить, Духи видят людей насквозь и сами в состоянии решить, какая вещь будет убедительней. Они не могут не знать намерений Истрагора. Поэтому ты не можешь просить у них конкретную вещь. Пусть Духи Хара тебе дадут то, что убедит всех харейцев, без исключения, признать тебя королем всего харейского народа.