Она только что сказала, что Алисия и Джонатан не жили в одной комнате? Но почему? У них был Эйден, так что, естественно, у них должен был быть секс. И они были не настолько стары, чтобы выбирать отдельные спальни.

Что, черт возьми, происходило в твоей жизни, Алисия ?

Чем больше я узнаю о ней, тем больше мне стыдно за то, что я не нашла времени узнать ее так, как она знала меня.

Правда, я была слишком молода и сосредоточена на чем-то более зловещем, но это не дает мне права полагать, что Алисия была полностью той, какой она показывала себя снаружи.

Игнорируя предупреждение Марго, я выхожу из комнаты и направляюсь к лестнице, по которой мы поднимались ранее. Там есть еще одна мраморная лестница, ведущая на третий этаж.

Сначала я все время оглядываюсь назад, ожидая, что появится Марго и потащит меня вниз за волосы.

Я качаю головой при виде этого образа. Не все дьяволы из моего прошлого.

Понятия не имею, почему Джонатан не дал мне здесь комнату, учитывая, что этаж похож на второй. Почему я чувствую, что ему нравится ощущать свое превосходство, даже когда дело доходит до спальни, в которой я останусь?

Я пытаюсь открыть первую дверь, но она заперта. Кто, черт возьми, запирает дверь в собственном доме? Или он сделал это, потому что с этого момента я живу здесь?

Тот факт, что она заперта, меня раздражает.

Когда я была моложе, я любила загадки, головоломки и находить решения. Раньше я любила наблюдать, затаив дыхание, и ждать, когда добыча выйдет из укрытий.

Он научил меня этим вещам. Дьявол.

Я последовала за ним, не зная, на что он способен. Я последовала за ним, потому что доверяла ему, и это была самая большая ошибка в моем существовании.

После того как он исчез из моей жизни, мне потребовалось так много времени, чтобы избавиться от привычек, связанных с ним, таких как моя любовь к головоломкам и загадкам. Я стерла все привычки, которые он вбил мне в мозги, перестала верить в вещи, считавшие само собой разумеющимися, такие как любовь, забота и даже головоломки.

Одиннадцать лет спустя я все еще чувствую себя не в своей тарелке, когда возникает загадка, которую я не могу разгадать. Как сейчас.

Запертая дверь — это загадка, от которой я должна уйти.

Снова.

Глубоко вздохнув, я иду к следующей двери. Это конференц-зал. Черт. Неужели тиран перевёл сюда весь свой кабинет?

Следующая дверь — приемная с диванами Честерфилда с высокой спинкой и массивной золотой люстрой, свисающей с потолка.

В тот момент, когда я открываю следующую дверь, комната поражает меня.

Ее запах. Это как летний бриз и зефир. Ваниль, лимон и яркость.

Безумие, как я не забыла запах Алисии одиннадцать лет спустя, и как чувствую его здесь, хотя ее давно нет.

Пот стекает по моей спине, а руки дрожат, когда я отпускаю дверную ручку и захожу внутрь. В комнате чисто, но вся мебель покрыта белыми простынями.

Как в гробу.

У меня так и не было возможности попрощаться с ней на похоронах. Я вообще так и не смогла попрощаться.

Мои ноги едва несут меня, когда я пробегаю пальцами по статуям ангелов на ее консоли. Открывая первый ящик, звук эхом отдается в тишине. Ее элегантные украшения и косметика аккуратно сложены.

Я подхожу к ее гардеробу, и там полно ее одежды. Мода устарела на одиннадцать лет, но она шикарна и изысканна, как и все в Алисии. Прижимая платье к лицу, я вдыхаю его. Нет ее запаха.

Он исчез, растворился. Как она.

Слеза скатывается с моей щеки и смачивает ткань. Я вешаю обратно, и закрываю шкаф.

Подхожу к ее кровати, где на прикроватном столике лежит несколько книг.

На них нет пыли. Как и вся комната, она убраны и о ней заботятся. Однако страницы стали желтоватыми.

Три книги черного цвета с жирным белым шрифтом в названии.

Шесть Минут.

Семь Тел.

Восемь Похорон.

Автором является некто по имени Аллен Б. Томас.

На самом деле я не читаю триллеры, так что понятия не имею, кто это.

Открывая первую книгу, я поражаюсь странице с посвящением.

Моей музе,

Пусть каждая муза будет такой, как ты.

Это снова и снова обведено красной ручкой.

Была ли это Алисия?

Слово «муза» вызывает у меня дурное предчувствие. Кто-то другой называл меня так, и я до сих пор не могу понять, что это значит.

Я проверяю две другие книги. Оба посвящения также обведены красным.

Вторая книга посвящена:

Моей музе,

Моему смыслу жизни.

Третья книга:

Моей музе,

Увидимся в аду.

Сидя на полу, скрестив ноги, я открываю три книги и смотрю на них, разложенные передо мной.

Способ, которым они были обведены, агрессивен, даже силен, до такой степени, что оставил отметку в конце каждой страницы.

Должна быть причина, по которой Алисия сделала это. Что она пыталась донести?

Я начинаю читать первую книгу.

Язык, леденящий душу, как в фильме ужасов. В прологе рассказывается о том, как кто-то роет ямы в земле.

Прерывая чтение, мои пальцы дрожат, и струйки холодного пота прилипают к блузке на спине. Сделав глубокий вдох, я продолжаю.

Раскопки продолжаются и продолжаются. Мысли о человеке, который копает, сжимают мой желудок и вызывают острую тошноту в задней части горла.

Воспоминания, которые я так долго хоронила, вырываются на поверхность, как демон, срывающийся со своих цепей. Моя голова наполняется темными, зловещими образами. Черная грязь. Пустой взгляд. Этот...

— Что ты здесь делаешь?

Я вздрагиваю, вскрик срывается с моих губ, когда я захлопываю книгу.

Блядь.

Джонатан возвышается над моей сидячей позой, засунув руку в карман брюк, и его металлический взгляд пронзает меня с крайним неодобрением.

Джонатан. Это просто Джонатан.

Я не знаю, почему мне казалось, что персонаж из книги сейчас выскочит со страниц и задушит меня.

Или затащит в одну из тех ям, которые он выкапывал.

— Ты напугал меня, — выдыхаю я.

— Так что, ты понимаешь, что делаешь что-то не так. Иначе ты бы не испугалась.

Пренебрежение в его тоне выводит меня из себя.

Это почти как совершенно другой мужчина, не похожий на того, кто нажимал на мои кнопки, пока я не развалилась у него на коленях.

Мужчина, заставивший меня почувствовать после того, как я пришла к пониманию того, чего я никогда не почувствую в этой жизни.

Я ненавижу его за это, и никогда не прощу его за то, что он вернул эту часть к жизни без моего одобрения.

— У тебя проблемы с выполнением инструкций, дикарка?

— Что?

— Марго, должно быть, сказала тебе не подниматься сюда.

Я встаю, успокаиваю дыхание, хватаю книги с пола и кладу их обратно на прикроватный столик.

— Я не понимаю, в чем тут проблема.

— Мне не нравится, когда мне бросают вызов, Аврора. Это понятно?

— Тогда тебе не следовало втягивать меня.

Он хватает меня за руку и разворачивает так быстро, что я задыхаюсь, врезаясь в его грудь, моя рука приземляется на его плечо для равновесия.

Джонатан смотрит на меня сверху вниз с такой осязаемой тьмой, что я ощущаю дым, исходящий от него и окружающий меня ореолом.

Вот кто такой Джонатан — дым. Вы не можете схватить его или убежать. В тот момент, когда вы думаете, что в безопасности, он появляется из ниоткуда и сгущается с намерением задушить вас.

— Я уже говорил, и это последний раз, когда я повторяю. Если я задаю вопрос, я ожидаю прямого ответа.

— А если у меня их нет?

Мой голос хриплый, тихий, неправильный.

Будь ты проклят, голос.

— Тогда, — он протягивает другую руку и хватает меня за ягодицу, — Я отшлепаю эту задницу.

Я инстинктивно прижимаюсь к нему. Воспоминания о прошлом вечере мелькают у меня перед глазами, и требуется вся воля, чтобы сдержать чужой звук, борющийся за свободу.