– Джиту тоже, да, – согласилась Майя. Софи уже поняла, что почему-то она не любит говорить об этом йоге.

– Вот оно что, Джиту, значит. Знакомы, знакомы… – пробормотал садху без всякого выражения. Было совершенно непонятно, что он думает по поводу упомянутого йога.

– Гуру-джи, расскажите, пожалуйста, что вы узнали сегодня в деревне Бенигандж? – сменил тему Акас. С Майей он поговорит позже. А пока очень интересно узнать последние новости.

– Ну что ж, дело путаное… – начал садху. – Пандид храма Вамана-Бхуджи – многорукой богини-матери Дурги – мой учитель и наставник. Он очень встревожен тем, что пути расследования пропажи, а теперь убийства, детей постоянно заводят к нему. Издавна он является для нас, странствующих садху, и для живущих в Кхаджурахо йогов самым чистым и полным источником и центром знаний о тантре в этих краях. Если бы что-то происходило среди местных, стремящихся к освобождению через тантру, – он бы это знал. Но учитель говорит, что энергия не изменилась и никто из его людей не имеет отношения к таким вещам, как похищение детей…

Представления Софи о тантре сводились к распространённому в широких массах пониманию её как каких-то таинственных эротических собраний в храмах. Она сдерживала усмешку, представляя участником таких собраний добродушного старого паломника, уплетающего перед ней пури. Поймав на себе невыразительный, но прямой взгляд Акаса, Софи взяла себя в руки, подавила улыбку и сконцентрировалась на рассказе садху.

– Однако непонятно, почему среди людей постоянно появляются слухи про связь йогов тантры с этими печальными событиями. Все повторяют, что открылось зло. Более того, говорят о том, что в Кхаджурахо поселился великий мудрец, прошедший весь путь тантры. Новый и непонятный человек, ни разу не пришедший на даршан в храм Вамана-Бхуджи – место, которое посетит каждый садху и йог. Вроде бы он обитает где-то в небольшой пещере в Горах-Зубах. Кто его ищет – найти не может, он всегда вовремя уходит. А те, кто, по-видимому, с ним общается, – садху бросил быстрый взгляд на Майю, – ничего не говорят. Люди ходили в полицию, но даже инспектор будто бы игнорирует эту тему. Учитель решил сам найти гостя. Завтра он проведёт большую пуджу и отправится на прогулку в горы.

– А можно спросить у гуру-джи, кто такие йоги тантры? – шёпотом обратилась Софи к сидящей рядом безучастной Амрите.

Индианка повернулась к ней, очнувшись от раздумий, убрала со лба растрепавшиеся из косы налипшие пряди волос, поправила блеклое горчичное сари в выцветших подсолнухах и пятнах масла и удивлённо спросила:

– Как кто такие, дорогая? Это же все знают… Вот детали их учения держатся в большом секрете. Спрашивать и думать о них бесполезно: ты нигде не прочитаешь и никто, кто знает, тебе не расскажет – даже не думай.

– Диди, – вмешалась в разговор Анжу, – ты же много общаешься с ведеси, знаешь, что у них всё по-другому. У них ни садху, ни тантры – ничего такого нет. И не знают они ни-че-го! – Анжу важно поправила металлические часы, которые получила в подарок от одной американской художницы, проживавшей у них два месяца прошлым летом. Анжу предпочитала их индийским украшениям, а вместо сальвар-камиза – свободного костюма из туники и штанов, как всегда, надела джинсы, хотя летняя жара уже вступила в свои права, да и сидеть по-индийски на циновке в хлопковых шароварах было бы куда удобнее. – Хотя есть и у них те, кто называют себя кришнаитами или буддистами, обряды проводят у себя в стране. Слушала я их – такие глупости говорят, совсем не так, как дедушка меня учил или пандид-джи. Я так смеялась!

– Ты, дочка, не будь строга к тем, кто думает не так, как мы, или обряд творит по-другому. Ты, я вижу, девочка образованная, Бхагават-Гиду – сосредоточие мудрости индуизма – наверняка читала. И знаешь, что единственно верного пути нет. Люди вправе выбирать тот путь к богу, который им ближе. Прекрасно уже то, что они ищут этот путь. Будь добрее и делись знаниями, если считаешь, что чего-то наши гости-иностранцы не знают, – произнёс садху по-доброму и без упрёка. Но Анжу всё же потупила глаза и вернулась к своему тали, в котором вместо пури к карри была двойная порция огурцов и помидоров – как у иностранных девушек. Пури, конечно, вкусно, но Анжу хотела всегда быть стройной, как европейки, выглядящие в тридцать пять лет моложе, чем многие индианки в двадцать пять.

– А про тантру разговор долгий, да и ненужный. Излишнее любопытство к чему? Это не шутки… Но пару слов скажу. Тантра для нас – это один из путей, который приближает к богу. Это долгая и упорная работа со своей энергией. Управление этой энергией. Когда поток энергии достигает огромной мощи, у души появляется возможность освободиться из сансары – колеса перерождений. В практике тантры мы используем мантры – священные звуки, янтры – священные формы, медитации и обязательно пранаямы – дыхательные практики. Знаю, что всем вам, приезжающим в Индию, интересно одно, но могу сказать, что практики соединения мужской и женской энергии являются лишь небольшой долей того, что представляет собой тантра.

– А правда ли, что йоги тантры – колдуны и могут совершать сверхъестественные вещи? – не удержалась Софи.

– Сверхъестественного не бывает, дочка. Всё – естественное и всё – божественное в этом мире, – улыбнулся мудрец. – Великие гуру тантры лишь умеют управлять частицами, из которых состоят их тела и этот мир. Они видят, знают и чувствуют больше, чем обычные люди.

– А правда, что йоги тантры живут на кладбищах?

– Живут. Но не все и не всегда. Вот смотри: ты хочешь попасть из Кхаджурахо в Дели. Ты можешь поехать туда поездом напрямую за двенадцать часов. Можешь быстро прилететь самолётом за пару часов. А можешь ехать автобусами до Джанси и там сесть на экспресс. Или долгим кругом, заехав по дороге в Варанаси, за два дня. Но в итоге ты всё равно попадёшь в Дели. Изменить своё сознание и силу тоже можно множеством путей. Есть пути длинные, есть более короткие. Тебе не обязательно заезжать в Джанси, чтобы попасть в Дели. И кладбищ можно избежать, а освобождения всё равно достичь. Всё зависит от гуру. Без гуру путь тантры невозможен. И если ты нашла себе гуру и гуру принял тебя – ведь тантра не для всех, то дальше учитель сам выберет для тебя путь. Слово и любое решение гуру – это закон, святая веда, вырезанная на камне.

Софи посмотрела на Майю. Девушка давно затихла и сидела над почти не тронутым тали. Поймав внимательный взгляд подруги, она как будто разозлилась.

– А как гуру выбирает ученика, почему тантра не для всех? – Софи решила воспользоваться возможностью и задать как можно больше вопросов.

– Душа должна быть на довольно высокой ступени своего развития. Она должна стремиться к божественному, а не искать способ получить необычные, как ты говоришь – сверхъестественные, способности, чтобы ещё глубже погрязнуть во зле материального мира. Но иногда гуру ошибается в выборе. Или что-то сбивает ученика с пути. И тогда могут твориться страшные вещи… – мудрец вздохнул и задумался. – Что-то я засиделся. Спасибо за гостеприимство хозяйкам. Спасибо за еду и беседу. Но мне пора в путь.

– Куда вы пойдёте на ночь глядя, гуру-джи? Оставайтесь у нас! – поднял голос обычно молчавший отец.

– Спасибо, но что-то мне хочется ночевать на природе. Я иду к горам. Сегодня мой путь ведёт туда…

Слишком много непонятного и нового. Незнакомые слова. Чуждые рассуждения. Софи была заинтересована, но не знала, как отнестись ко всему услышанному за прошедший день. Она привыкла доверять только тому, что видела собственными глазами. И каким бы заманчивым ни казалось погружение полностью в жаркую, душную, ленивую индийскую жизнь со всей её необычностью, загадочностью и мистичностью, Софи всё же предпочла остаться ногами на твёрдой земле и сохранить холодный московский рассудок, взращённый папой-физиком.

«Итак, что у нас есть…» – девушка закрылась в комнате, открыла свой блокнот-дневник и принялась записывать то, что её беспокоило.