Сегодня шатенка, как и в любой день, забежала к своим матери и отцу после учебы, проводя пару часов свободного времени в кругу семьи за долгими разговорами и пустым блужданием по комнатам в поисках интересного занятия, а также преследованием бедного, ничего не понимающего кота.
– Тебе точно хорошо одной? Совсем не скучаешь? – шутил ее отец.
– Скучаю. Но, кажется, ты говорил о самостоятельности? Или это был кто-то другой?
– Ты ее не там проявляешь, – помотал головой мужчина. – Ладно. Все равно уже съехала. Главное, что у тебя есть голова на плечах и ты не тупая, что несомненно радует. Ведь жизнь полна дерьма.
– Спасибо, пап. Я тебя услышала и приняла к сведению, – усмехнулась девушка.
– Не обращай внимания, – посмеиваясь, мама стала провожать уже собравшуюся дочь к двери. – Он просто стесняется сказать, как сильно скучает. Хотя именно в такие моменты я понимаю, в кого ты пошла.
Попрощавшись с родителями, Кора вернулась домой – на этот раз уже к себе. Там, пройдя в комнату и включив настольную лампу – что крепилась к мебели прищепкой и меняла освещение с белого на синее, затем зеленое, потом желтое, красное, а в конце переходило к розовому – шатенка открыла окно, когда сильные порывы ветра моментально снесли на пол почти все бумаги, лежавшие в ровной стопке у ноутбука. Крайне небрежно кинув свою сумку в другой конец спальни, с хрустом в коленях приседая у стола, девушка принялась собирать конспекты. В тот момент Кора заметила, что температура вокруг резко понизилась – слишком резко для такого короткого промежутка времени. Шмыгнув заледеневшим носом, она потянулась за последним листом, когда увидела чужую, но уже такую, в то же время, знакомую тень.
Девушка не стала подниматься с пола и, положив бумаги рядом, безразлично обхватила колени руками. "Знаешь, я должна бы терять сознание от страха при виде такого, – решила обратиться она к тени, – как нормальный человек. Но как же ты меня задолбал!" – тихо на выдохе произнесла Кора, опуская голову и топя лицо в тени от своих волос. Черный силуэт еле заметно двигался, как листья на дереве при ненавязчивом ветерке, будто внимательно слушая и размеренно дыша. "Столько боли, страданий и крови, – в голосе Коры промелькнули ноты раздражения, – а мне бы хотя бы узнать, за что? И кто ты? Послушай, – вполголоса обратилась шатенка, – почему бы тебе не сгинуть? Мое желание тут никак на это не повлияет, разумеется… Но, может, ты все-таки уже испаришься? И оставишь бедную студентку, которая совсем ничего не понимает?" – наглость, выдавливаемая страхом и изнуренностью, вызвали недобрую улыбку на лице девушки, что была надорвана подрагивающим от огорчения уголком губ. Секунды шли, глухое тиканье небольших наручных часов казалось самым громким звуком в мире, разъедавшим любую мысль, что только смела появиться в голове.
"Почему бы тебе не сказать мне это лично? – нарушил тишину хриплый мужской голос. – Не боишься проснуться удушенная собственными кишками?" Девушка медленно обернулась. "Не тут", – раздался наполненный едким ожиданием голос. Кора посмотрела вправо, затем влево. "И не тут", – тягучий шепот пронесся по всей комнате. Тогда шатенка поднялась и на дрожащих ногах направилась в ванную. "Ты знакома с болью во всех ее проявлениях и степенях, – довольно протянул голос, пока девушка неподвижно стояла у двери. – Не стоит перечить мне. Я не привык к такому. Боль… Это ведь уходящее. Но я в состоянии сделать ее постоянной, ежесекундной, и даже не посмею дать тебе умереть. Позволь рассказать тебе, что случится, дитя: глубокие раны каждый день, агония каждую минуту, пытки каждую секунду. Ты будешь мучиться очень долго, а слезы выжгут на твоих щеках две полосы от избытка соли и страшных рыданий, превратившись позже в памятные шрамы". Слушая столь отвратительные речи, девушка испытывала ужас той же степени, что и тогда, когда впервые столкнулась с произносящим их существом. Вспотевшая рука легла на выключатель, нажав на него, и тут же со скрипом соскользнула вниз. Но шатенка все так же стояла на пороге, не решаясь войти в собственную ванную. "Ты познаешь истинный ад – место не лучшего вида для таких, как ты", – довольно прошипел почти над самым ухом голос. Кора шагнула в комнату, нехотя поднимая голову и выглядывая из-под спадающих на глаза волос. В зеркале отражается не она, а вновь тот мужчина с пепельными волосами и облаченный в бардовый костюм. Девушка тяжело дышит через слегка приоткрытый рот, пряча свой страх за грозным выражением лица. Грозным настолько, насколько ей позволял внутренний ужас, выедавший прочие эмоции. Мужчина же абсолютно спокоен, смотрит на нее как-то блаженно, будто видит в ней все то, что она пытается скрыть. О, нет, он точно знает каждую ее эмоцию. Противное беззвучие вновь вдавливало Кору в пол, ожидавшую, пока "это" снимет с нее свой пристальный взгляд. Она определенно не хотела начинать опасаться тишины, но после того, что с ней происходило, это уже неизбежно. Мужчина криво улыбается: "Ну что? Ты, кажется, хотела мне что-то сказать". Шатенка кратко дергает бровью. "Пугаю? Тебе стоит меня бояться… Но где же твоя храбрость? – щурится незнакомец, – Кора". По спине молчаливой собеседницы пробегают мурашки, но она так же не подает виду, удивительно спокойно смотря на мужчину. "Осталось немного, ты уж потерпи", – прикусив нижнюю губу, мужчина поднял руку в прощальном жесте и растворился, вернув на свое законное место отражение девушки.
"Я терплю уже несколько лет…" – тихо бросила шатенка в пустоту.
Днем, в на редкость солнечную субботу, идя к Джемме по забитым людьми улицам, Кора вертелась, точно юла. Ни один из прохожих не старался ее обойти, упрямо двигаясь напролом и выводя девушку из себя. Не то, чтобы шатенке было столь непривычно видеть подобные столпотворения, но иногда люди переходили все границы допустимого, стараясь доказать, что Эшвилл вполне себе резиновый и таковым будет вечно. Какая-то прыткая дама, несомненно, так же как и прочие спешащая по уж очень важным делам, едва не ампутировала своей набитой под завязку сумкой руку бедной Коре. Та, раздраженно сдувая прядь пушисты волос, упавшую ей на лицо, рванула быстрее, припоминая себе, что ненависть к людям не должна расти в геометрической прогрессии. Однако никто этого все же не запретит.
Демон сосредоточенно смотрел на голую стену в своей обители. Глаза постепенно начали заплывать черным цветом, впитывая в себя и зрачки, и мужчина, сложив изящные руки в замок, уперся локтями в колени, устраиваясь поудобнее. В это время девушка, летящая по улицам Эшвилла на встречу, схватилась за руку, недовольно кидая в воздух: "Сейчас?". Она увидела красную полосу, следующую к пальцам. Приподняв рукав куртки вместе с бежевой толстовкой, шатенка печально хмыкнула. "Я ведь только вчера постирала!" – расстроено протянула Кора. Долго решаясь на следующие слова, она все-таки осторожно произнесла: "Совести совсем нет", уворачиваясь от очередного прохожего, что едва не пролил на нее свой американо в пафосном стаканчике. На лице демона, наблюдавшего за ней на расстоянии, появилась едва заметная улыбка, и в ответ последовало: "Совсем." Из-за внезапного голоса, исходившего, казалось бы, отовсюду – глаза Коры вмиг расширились. "Где ты?" – она нескромно надеялась на ответ. "Повсюду и… Нигде", – пронеслось эхом. – Добровольно идешь со мной на контакт? Какая храбрость, ах!" – словно хваля ребенка, демон произносил слова театрально, высокомерно. Вслед за речами, шатенка, заслушавшись, теряет всякую внимательность. Отвлекаясь на последние слова демона, она, обходя на большой скорости прохожего, не замечает внезапно выходящего из-за него мужчину, и на лету впечатывается в последнего, падая вместе с ним наземь. Он успевает аккуратно схватить Кору за запястье, увлекая ее за собой и кидая поверх своего тела.
