Кати нигде не было, как и схвативших её мужчин. Я собирался заглядывать в каждую юрту в надежде найти девушку, но из самой крайней от меня вышел знакомый мужчина, ведя с собой Катю. Подойдя к ближайшей х-образной конструкции, он привязал её к ней. Решив приблизиться, я стал двигаться от юрты к юрте и, добравшись до предпоследней, услышал голоса изнутри.

– Давненько мы не ели свежатины, да ещё и такой упитанной. И где только Вулш с Растом откопали сие чудо? А вот Скар с ребятами вновь облажались.

– Кажется, им не хило досталось. У Хаска обгорело лицо, а Карта кто-то избил. Теперь он выглядит не краше, чем головы на пиках, что мы вешаем.

И они засмеялись.

Когда я добрался до последней юрты, мне в глаза бросилась яма, где лежали человеческие останки. Отвернув голову, я посмотрел на Катю и заметил у неё синяк на носу и красный символ на лбу, состоявший из направленной вверх дуги и точки внутри.

Из шалаша, за которым я прятался, вышел второй знакомый мне мужчина. Он подошёл к приятелю. Когда они поговорили, привязавший Катю направился к самой приметной юрте – у входа в неё стоял незнакомец с открытым торсом и неизвестными красными символами – и зашёл внутрь. Пробыв там буквально минуту, мужчина вышел и направился к сарайчику.

Вскоре из яркой юрты показалась лысая старуха. На ней была изорванная шерстяная юбка, а на плечах висела шкура волка; на груди её имелись неизвестные красные символы, смотревшиеся отвратно на фоне обвисших грудей. Она подошла к Кате и, что-то сказав ей, повернулась спиной.

– Пора приступать к ритуалу! – прокричала старуха.

Из юрт начали выходить люди, в основном мужчины, но среди них присутствовали женщины и несколько детей. Большинство одеты по пояс с набитыми на груди татуировками красного цвета, только у детей не имелось таковых. Также один из незнакомцев вынес из сарайчика большую чашу и огромный нож и передал их мужчине, который привёл Катю.

Я должен срочно что-нибудь придумать, пока не стало поздно! Но что я мог сделать против толпы? Покажись им – я буду следующим за Катей. Вернуться обратно не представлялось возможным – у выхода собрались люди, – да и бросить девушку на растерзание я не мог. Что же мне предпринять?

Пока я думал, к старухе подошёл мужчина с ножом и чашей, наполненной кровью. Когда она взяла её и подняла над головой, стоявший рядом с Катей незнакомец сорвал с неё футболку и, порезав ножом лямки лифчика, снял его. Толпа начала радостно кричать, а старуха подошла к плачущей девушке и нарисовала на её груди кровью из чаши символ в виде дуги и точки.

– Кровавый бог услышал наши молитвы! – развернувшись к толпе, прокричала старуха. – Он даровал нам одно из лучших своих творений. Поэтому мы вернём ему часть дара в качестве подношения для того, чтобы, умилостивив его, он даровал нам ещё больше таких даров. А теперь, как и подобает ритуалу, прежде чем предать жертву кровавому богу, я выпью её кровь вместе с кровью предыдущей жертвы.

– Во имя кровавого бога! – радостно закричали одни.

– Режьте уже её! – поддержали другие.

Я словно прирос к земле и не мог пошевелиться. Мне хотелось бежать и вернуться к ребятам – но как же Катя?

Стоявший рядом с девушкой мужчина одним движением порезал ей левую руку, и она вскрикнула. Старуха поднесла чашу к её ране, и кровь начала медленно туда капать. Посчитав достаточным, она отошла от девушки и подняла чашу над головой, а после начала пить. Испив до дна, старуха отдала чашу мужчине, который ранее принёс посудину, и забрала у него нож. Когда он удалился, она направилась к Кате.

– Режь! Режь!.. – радостно начала кричать толпа.

Она сейчас убьёт её! Я должен это остановить! Но почему я сижу на месте?

Пройдя примерно половину пути до девушки, старуха остановилась. Выронив нож, она схватилась за шею и начала кряхтеть; изо рта её выступила пена. Упав на землю, она начала дёргаться. Публика молча наблюдала за ней.

– Ведьма! – указав на Катю, крикнул кто-то из толпы, когда старуха прекратила дёргаться.

– Её кровь проклята! Убейте и сожгите её! – подхватили другие.

Что произошло? Я не верил своим глазам, и Катя, видимо, тоже: она удивлённым взглядом смотрела на происходящее. Неужто судьба дала мне очередной шанс спасти её? Но что я должен сделать?

Стоявший рядом с Катей мужчина потянулся за висевшим у него за пазухой ножом, но остановился и начал смотреть в другой конец деревни. Посмотрев туда же, я заметил, что сарайчик горит.

– Она и на нас наслала проклятие! – в панике закричал кто-то из толпы, и люди бросились врассыпную: одни разбежались по юртам; другие остались снаружи, пытаясь потушить пожар, пока огонь не перекинулся дальше.

Мужчина, видимо, решил закончить начатое и достал нож. Я осознал, что слишком долго медлил, и хотел броситься к девушке на помощь, но, когда он приблизился к ней, ему на голову кто-то упал. Я не сразу понял, что произошло. Только когда неизвестный поднялся, я узнал в нём Дамира.

Дамир! Как я мог забыть о нём? Видимо, он взобрался на стену и спрыгнул с неё. Я так рад!

Парень забрал нож у лежавшего на земле мужчины и, подойдя к Кате, принялся перерезать верёвки.

– Берегись! – крикнула девушка.

Увидев, как на Дамира бежит незнакомец, я выбежал из-за юрты и набросился на приближающегося врага. Свалив его с ног, я собирался ударить ему по лицу, но мужчина смог оттолкнуть меня. Он подобрал нож, лежавший рядом с телом старухи, и набросился на меня сверху, собираясь воткнуть лезвие в грудь. Я изо всех сил пытался удержать его руки и понимал, что, если ослаблю хватку, он отправит меня прямиком за старухой.

Я не понял, что конкретно произошло дальше, но, кажется, Дамир оттащил от меня мужчину. Поднявшись, я заметил, что напавший на меня лежит без сознания, а Катя стоит рядом и выглядит ужасно. Мало того, что её лицо заплаканное и измученное, так меня смущало отсутствие на ней верхней одежды.

– Скорее уходим! – беспокоился Дамир.

Мы побежали к выходу.

В суматохе люди не обращали на нас внимания: они старались спасти свои пожитки и потушить пожар, перекинувшийся на соседние юрты. Пробегая через проём в ограждении, я заметил лежавшего на земле мужчину, охранявшего вход. На его голове было кровавое пятно, что немного удивило меня, но я быстро забыл об этом, услышав крик сзади:

– Идиоты! Схватить их! Хаск, Карт, живо за ними! Это ваш шанс исправиться за прошлый раз!

Убегая, мы заметили двух преследовавших нас мужчин. У одного обожжённое лицо, а у второго, отставшего от первого, оно изуродовано ранами и синяками.

– Нет, я не могу! Я боюсь высоты! – запаниковала Катя, подбегая к мосту, и остановилась.

– Ты хочешь вернуться назад? – запыхался Дамир, и девушка с жалостным и напуганным лицом покачала головой в знак отказа. – Тогда бежим!

К счастью, Катя «взяла себя в руки». Благополучно перебравшись через ров, мы побежали к холму, где впервые нашли её. Добравшись до него, мы обнаружили, что за нами никто не гонится, и остановились.

– Артём, а ты это не плохо придумал с пожаром, – улыбнулся Дамир.

– А? Я думал, это ты его устроил.

– Как бы там ни было, это сыграло нам на руку.

Сняв футболку, Дамир отдал её прикрывающей грудь руками Кате. Она оказалась ей впритык, но девушка поблагодарила его. После мы поспешили к реке, где ждали нас двойняшки и Лизи.

Вот они удивятся, увидев, кого мы привели.

«11:35» 166.71/Си

Одиноко пробираясь сквозь густые заросли травы, Лёха прокручивал в голове минувшие события: когда туман накрыл их, он стоял вместе с Катей, наблюдая за мывшими посуду девушками; почувствовав нехватку воздуха, парень попытался выйти из облака, но не успел и отключился. Очнулся он в поле, где паслась одинокая лань. Когда Лёха поднялся, она ускакала.

Парень шёл, не обращая внимания на слепней, пытавшихся полакомиться его кровью и потом. От стоявшей жары Лёху мучила жажда. Он был готов отдать свою одежду и лежавший в кармане телефон за бутылку прохладной воды. Когда парень добрался до чащи, дорога стала уходить вниз.