– Нам повезло, что мы смогли сделать примитивные компьютеры, которые могут считывать эти кристаллы, а то мы бы не узнали вообще ничего, – вздохнул Шами.

– Но их настоящие знания скрыты от нас в каких-то складках других измерений, куда не подключиться без хитрого прибора. Эй, красная голова, ты случайно не умеешь подключаться туда?

– Нет, у меня нет такого интерфейса, я другая модель, – пробурчал карман Шами.

– Печально. Возможно, я переоценил пользу этого кубика, и нам бы стоило его выкинуть, – изрек Лайам, и чуть обернулся, прислушиваясь. Но Салли не отозвался, вероятно, смирившись с судьбой.

Шами проговорил:

– Здесь книг больше, чем во всей нашей библиотеке, Лайам, да ты, наверное, опьянен, таким великолепием!

– Ага, нам бы кто налил этого же пойла, а то, мы как будто на вечеринке, на которую нас не пригласили, – пробормотала Калисса, опершись на стол.

– Свет знаний надо сначала пустить, а потом он доставит удовольствие, – напутствовал Лайам, не отрываясь от своего занятия.

Калисса только фыркнула.

– Так, видимо на этой вот полке, как раз периодические издания, а на этой в основном все по истории, – пробормотал Лайам себе под нос. – Чимер, подставляй мешок.

Плечистый парень, которому, впрочем, было далеко до Буба и Мола, стоящий по другую сторону стола, придвинулся, подставляя раскрытый мешок, и Лайам бесцеремонным движением сгреб все кристаллы с ближайших полок и высыпал туда, они стеклянно звенели.

Вдруг в библиотеку вбежал запыхавшийся Колвин:

– Лайам, пошли скорее, там, на кухне за столовой… это странно, тебе надо взглянуть!

Лайам проворно спрыгнул со стола:

– Ну пойдемте посмотрим, что там еще за напасть.

За большой столовой располагалась кухня, довольно чистая и прибранная для стольких лет, проведенных вне стасис-поля. Блестящие железные столы припорошила совсем легкая пыль, на полках стояли кастрюли. Плиты вдоль стен были причудливого вида.

Ребята, во главе с чернокожим гигантом Ковардом сгрудились вокруг массивной двери, к чему-то прислушиваясь.

С той стороны раздался глухой стук и приглушенный вопль:

– Люди! Выпустите меня, ну же! Я слышал, как кто-то ходил и разговаривал! Откройте же дверь! Они заперли меня здесь!

– Понятно, еще один узник в заточении, жаждущий выйти, что-то нам везет на них, – пробормотал Лайам, подходя.

– Когда мы вошли сюда, из кладовки донесся этот голос, – доложил Ковард. – И… он говорит, что его зовут Харви.

Лайам приподнял бровь:

– Неужели?

– Да.

– Ну, это вообще уже, – выдохнула Мирика.

Лайам приблизился к двери, и деликатно постучал по толстой стали:

– Эй, уважаемый, я руководитель этой группы. Как вы там очутились?

– Я не знаю, как тут очутился, чертов ты руководитель! Эти две ужасные женщины просто заперли меня здесь час назад!

– А чем вы их так разгневали?

– Откуда я знаю, чем я их разгневал, болван? Они были нормальными бабами, все это время… Ну как, относительно нормальными, для электронных баб, но сегодня как моха объелись!

– А вы, значит, человек? – уточнил Лайам.

– А кто я еще, недоумок? Ты что не слышишь, что я человек?

Лайам невозмутимо пояснил:

– Мы повстречали здесь много программ, они довольно реалистичны.

– Может, откроешь, наконец, дверь, чертов учтивый кретин? – потерял терпение пленник.

Лайам ответил:

– Безусловно, но у вас есть какие-то доказательства, что вы человек, а не агрессивный робот, который тут же кинется на нас?

Незнакомец за дверью забулькал и рявкнул:

– Какие доказательства я могу предъявить, сидя в этом чертовом холодильнике?! Земная труха! Да вы что, люди, совсем без сердца? Я думал, вы пришли спасти меня!

– И как же ваше имя? – поинтересовался Лайам.

– Меня зовут Харви! Харви Смелый, молокосос! Неужели тебе ни о чем не говорит это имя? Меня что уже забыли все?! Сколько там времени прошло снаружи? Сто лет, что ли?

Лайам отстранился от двери и переглянулся с остальными.

– Открывай, – кивнул он Коварду.

Тот опасливо поднял запирающий рычаг и медленно отворил дверь.

Все собравшиеся ахнули. Из кладовки вышел толстый низенький человек. Эта кожаная куртка, эти белые закрученные усы, эта нелепая шапка с мотоциклетными очками. Перед ними действительно стоял Харви Смелый, собственной персоной.

Живой и невредимый.

– Вот же квадратный бог! – присвистнул Каниг.

– Что? Что вы на меня уставились как на сраное приведение, ребята? – спросил толстяк, подперев руками бока.

– У нас одна проблема, Харви, – сказал Лайам.

– Какая, древние тебя побери?

– Там у входа, лежит твой мумифицированный труп, – без обиняков сообщил Лайам, доставая револьвер, наводя и с щелчком возводя курок.

– Да ты что, парень?! – сделал шаг назад Харви.

– Ты что убить его хочешь? – совершенно опешил Каниг, от такого святотатства по отношению к ожившей легенде.

– Это зависит от ответов нашего так внезапно воскресшего исследователя. Как вы объясните, господин Харви, наличие вашего трупа у лестницы?

– А почему ты решил, что этот труп – мой? На нем что, написано?

Лайам улыбнулся своей самой нехорошей улыбкой, не опуская дуло револьвера, которое смотрело прямо в красный круглый нос усатого толстяка.

– А чей же это еще труп, господин Харви, здесь довольно нелюдно последние пять лет, знаете ли. А вы пошли сюда последним. На нем была ваша куртка, точно такая же, как на вас, я бы даже сказал, у вас слегка поновее.

– Это бабы! У них такой юмор! Они нашли похожую одежду, изготовили муляж и нарядили его, как меня!

– С какой целью им поступать столь нелогично? – заинтересовался Лайам.

– Чтобы люди из Кадолии пришедшие меня спасать, решили, что я умер и убрались восвояси.

– Зачем компьютерам живой Харви?

– Чтобы изучать людей, – сообщил узник.

Лайам глядел в его ясные серые глаза, толстяк не отводил взгляд.

– Как ты открыл дверь в вестибюле, ведущую в эту часть института? Я был первым из людей, кто ее открыл, – сказал Лайам.

– Да, ты был первым, я не претендую. Видишь ли, она была открыта, когда я вошел туда.

– Что? – ахнули все.

Лайам только кивнул и продолжил:

– И ты прошел через нее?

– Да. Как только я вошел в большой зал, из туннеля раздался звук. Я побежал назад, дверь была намертво закрыта. Меня заперли.

– И ты жил здесь пять лет? Как ты выжил и чем питался? – спросил Лайам, прищурившись.

– В этой столовке полно еды, и это не единственный ее источник. Иногда роботы приносили мне настоящий пудинг! А воду я пил из фонтанов.

– Зачем они тебя здесь сейчас заперли, если сами же предложили нам пойти в столовую и забрать запасы пищи?

– Что? Да откуда я знаю, парень? Может, они хотели, чтобы вы меня забрали? Может, я им уже надоел?! Что ты меня мучаешь, я жил здесь один, столько лет, я устал и напуган, посмотри, как я похудел!

– Похудел твой труп у лестницы, а ты выглядишь довольно цветисто, – проговорил Лайам, внимательно изучая его лицо.

– Ты думаешь, он робот? Но он же из плоти и крови, – прошептал Ковард.

– Лайам, опусти пистолет, вдруг ты его случайно застрелишь, – проговорил Шами.

– Как раз выстрел бы мог быстро прояснить ситуацию, так ли уж он из плоти и крови.

Каниг запальчиво воскликнул:

– Парень, это совершенно точно Харви, поверь мне! Я жал ему руку, когда был пацаном! Харви! Скажи, ты же помнишь, как жал руку маленькому пареньку на центральной площади, и тот еще сказал тебе, что станет полицейским, чтобы быть таким же смелым, как ты?!

– Э-э… – растерялся Харви. – Прости, таких пареньков было сотни, я как всех вас упомню-то?

– Это точно Харви, по крайней мере, очень на него похоже, – хмыкнула Калисса.

– Не горячись, Лайам, давай расспросим, выслушаем сначала, – говорил Шами.

Лайам быстро оценил, что общественное мнение не на его стороне, а Каниг представитель закона и у него автомат.