— А девушка?

— Она тоже. Озеро забрало ее к себе. Видимо, бог Нейнке не захотел, чтобы она принадлежала кому-нибудь еще, кроме него.

Креат, продолжая рассказ, подходил все ближе к воде. У самой кромки он наклонился, разыскивая что-то на земле. Удовлетворенно кивнув, он наступил на плоский, ничем не примечательный камень. Раздался тихий звук, и неизвестно откуда появился узкий, без поручней, мост. Правитель, продолжая удерживать женщину за руку, ступил на него. Мост состоял из отдельных блестящих ступеней, которые вздрагивали и немного опускались под его тяжестью, когда мужчина ступал на них.

Комда все еще стояла на берегу. Озби подошел ближе и положил руку ей на плечо, пытаясь остановить. Женщина оказалась меж двух огней. Она повела плечом, сбрасывая руку вагкха, и сделала шаг вперед. Серебристая ступенька, как живая, сама нырнула ей под ноги. Комда медленно шла, держась за руку Креата. Они постепенно приближались к камню. Озби, оставшийся стоять на берегу, не слышал, о чем они говорят, но видел, что глаза правителя горят все ярче. Около камня они остановились. Креат, удерживая теперь обе руки женщины в своих длинных, заканчивающихся острыми ногтями пальцах, проникновенно заговорил:

— Я рассказал легенду об озере, а теперь добавлю к ней еще одну небольшую историю. Каждый день, ровно в двенадцать, воды Дримса покрываются мелкими волнами, и на этот камень выползают змеи. Их собирается так много, что камень меняет цвет и становится зеленым.

Он посмотрел на солнце и добавил:

— Сейчас почти полдень.

Сразу же после этих слов Комда увидела, как по озеру пошла мелкая рябь. Если у берега вода еще оставалась спокойной, то возле камня она уже начинала бурлить. Женщина с удивлением увидела, что над поверхностью воды появляются приплюснутые головки змей. Одна за другой они выползали на камень, и скоро тот из черного стал нефритовым. Змеи переплетались между собой, сверкая красными глазами на солнце.

— Правитель… Креат… Что же будет дальше?

Мужчина с удовольствием отметил про себя, что она первый раз назвала его по имени.

— Через несколько минут они покинут камень и опять уйдут под воду. Говорят, что это дети бога Нейнке и красавицы-девушки. Каждый день, в полдень, они выбираются на камень, чтобы отец увидел и благословил их.

Комда задумчиво произнесла:

— Красивая легенда.

Креат почувствовал, что настал решающий момент. Он снял с пальца кольцо с крупным рубином и, повернув его так, чтобы лучи солнца освещали кроваво-красный камень, сказал:

— В этом прекрасном месте, в тот день, когда мы впервые остались наедине, я хочу преподнести тебе подарок, подобный тому, что сделал бог Нейнке дочери вождя. Прими от меня это кольцо.

Она подняла на него синие глаза. И вдруг они стали таким холодными, что напомнили ему застывшие льдинки. Голосом, который звучал слишком спокойно, женщина произнесла:

— К сожалению, я не могу его принять. У меня уже есть одно.

Она вытянула вперед руку, на пальце которой сверкал крупный черный камень.

— И потом, насколько я помню, дочери вождя не принес счастья подаренное богом кольцо.

Гдаш уже несколько часов бродил по пескам Лаира. Сейчас, в полдень, когда солнце стояло высоко в небе, он старался держаться в тени пирамид. В душе он злился на себя за то, что не последовал примеру Мстива и не остался в храме. Пирамиды вблизи оказались совершенно одинаковыми каменными глыбами. Жрицы, которые сопровождали его по приказу Креата, не позволили ему заглянуть внутрь. Они утверждали, что боятся потревожить дух Нейнке, живущий в одной из пирамид. Но в какой из них временно поселился бог, они не знали, поэтому из осторожности не заходили ни в одну. Вагкх оказался в затруднительном положении. Когда он уже окончательно отчаялся, в воздухе показалась точка, которая, увеличиваясь, приобрела форму гостевого челнока. Небольшой корабль приземлился недалеко от Гдаша, и из него показался Мстив.

— Ты еще не устал бродить по жаре?

Шеф разведки явно был в хорошем настроении.

— Жрицы в храме уже накрывают на стол. По-видимому, правитель, капитан и Озби скоро вернутся. Если ты все уже здесь осмотрел, собирайся, полетим назад.

Гдаш облегченно вздохнул. Он обрадовался, что нашелся такой легкий выход из положения, а потому торопливо забрался в корабль и, уже находясь внутри, крикнул оставшимся стоять около пирамид жрицам:

— Благодарю за экскурсию. Прощайте. Нужно срочно улетать!

После этих наскоро брошенных слов Гдаш откинулся на спинку пассажирского кресла и, наслаждаясь царящей в кабине корабля прохладой, расслабился. Мстив сидел рядом, в своей обычной позе, сложив руки в замок и устроив на них острый подбородок. Через несколько минут полета показалась крыша храма. Корабль начал тормозить и скоро мягко опустился у бокового входа. Вагкхи увидели, что около дверей стоит группа паломников. Точнее, люди не стояли, а с громкими возгласами падали ниц, распластываясь на каменных плитах около дверей храма. Они поднимались и опять падали перед этими черными, ничем не украшенными дверьми. Мстив обратил внимание на то, что плиты были отполированы до блеска ногами и руками паломников. Дверь приоткрылась, и сквозь узкую щель наружу выскользнула Аэйке. Ее появление никак не повлияло на поведение молящихся. Она, в свою очередь, равнодушно смерив их скучающим взглядом, направилась к стоявшим в стороне вагкхам.

— Правитель известил, что скоро будет. Прошу вас следовать за мной.

Маневрируя между падающими то справа, то слева телами, мужчины поспешили за жрицей.

Креат, услышав отказ Комды, почувствовал досаду. Старательно скрывая ее, он в молчании направился по неустойчивым ступеням мостика к берегу. Сделав несколько шагов, он вдруг услышал ее голос:

— Правитель, после сказанных мною слов вы и руки не хотите подать?

Он остановился, словно споткнувшись, и резко развернулся на месте. Женщина стояла там, где он ее оставил. В ее глазах была обида. Креат мгновенно понял, какую глупость совершил и, быстро ступая по мосту, вернулся назад.

— Прошу простить меня, дорогая Комда. Эмоции затмили мой разум. Я повел себя как обиженный ребенок. Позвольте, я помогу вам вернуться на берег.

Она протянула ему руку. Креат поспешно схватил ее и, осторожно удерживая, повел женщину за собой. Ощущая ее теплую ладонь в своей руке, он шел, мысленно ругая себя за допущенную оплошность. Усилия, которые правитель прилагал все последние дни, чтобы сблизиться с этой загадочной женщиной, чуть не пропали даром. «Я слишком поторопился с подарком», — думал он. Креат расслабился и, соответствующим образом настроившись, ощутил ее эмоции. Женщина была обижена. Еще раз укорив себя за глупое поведение, он стал срочно искать повод для примирения.

— Боюсь, мое поведение испортило все впечатление от красоты озера. Чем я могу заслужить прощение? Любое ваше желание будет с радостью мною исполнено.

Уже ступая на берег, он поспешно добавил:

— Комда, может быть, вы хотите отправиться куда-нибудь еще?

— Если нет возражений, я хотела бы пообедать.

Креат радостно улыбнулся:

— Это совпадает и с моим желанием. Я сейчас же прикажу накрывать на стол.

Правитель торопливо направился к челноку, не обращая никакого внимания на Озби, стоявшего у него на пути. Он отпустил руку Комды, но только затем, чтобы нежно обнять женщину за талию. Когда они прошли мимо вагкха, он повернул к нему лицо и, посмотрев в глаза, вызывающе усмехнулся. Заметив, что в глазах мужчины зажглась ненависть, он еще более откровенно, стараясь унизить, оскалил в улыбке острые зубы.

Гдаш и Мстив в ожидании правителя, капитана и Озби мерили шагами комнату, в которую их привела Аэйке. Около окна стоял накрытый стол. Посуда и приборы были уже разложены. Жрицы не подавали горячее, дожидаясь своего повелителя. Вдруг двери в зал широко распахнулись. На пороге стояли Креат и Комда. Озби не было видно за их спинами. Правитель оставался любезным и внимательным. Комда казалась спокойной, как всегда.