Я боролась, тыча его в бок. Он хмыкнул, остановился, перекладывая меня на другое плечо, но двинулся вперед. Приказы были отданы. Заказы будут доставлены.

— Сэнг, — позвал отец.

Габриэль остановился на полушаге.

Я извивалась.

— Дай я посмотрю, чего он хочет. Я скажу ему, что ухожу с тобой. Я скажу ему, чтобы он не звонил в полицию и не подумал, что ты меня похитил. Я пойду с тобой.

Габриэль хмыкнул, но поставил меня на землю. Его рука нашла мою, его рот был плотно сжат, его хрустальные глаза потемнели. Он расправил плечи и повернулся вместе со мной, чтобы посмотреть, что происходит.

На дороге перед домом стояла машина "скорой помощи". Каталку втащили в кузов. Парамедики закрыли задние двери и повернулись к моему отцу.

Отец стоял посреди двора и смотрел нам с Габриэлем вслед.

— Подождите секундочку — сказал он, явно не желая обращаться к медикам или разговаривать с нами.

Я кивнула ему. Габриэль сжал мою руку.

Когда мой отец, казалось, был уверен, что мы подождем, он повернулся, чтобы обратиться к медикам, сказав, что скоро приедет на своей машине. Ребята из "скорой помощи" повернулись, чтобы посмотреть мне прямо в лицо, когда мой отец повернулся, чтобы идти обратно к нам.

Мистер Блэкборн и Доктор Грин.

Академия забирала ее. Мой отец понятия не имел. Они перехватили звонок?

Откуда они взяли скорую?

Отец трусцой побежал к нам через двор.

— Сэнг, — сказал он, останавливаясь в нескольких футах от нас и бросая вопросительный взгляд на Габриэля. — Кто это? Это твой парень?

— Да — сказал Габриэль, прежде чем я успела ответить. — Эта дама заперла ее в чулане на весь чертов день. Где, черт возьми, ты был?

Отец откинул голову назад.

— Я был на работе.

— Ты не был, — рявкнул на него Габриэль. — Мы звонили, но тебя там не было. Какого черта, чувак? Ты даже не хочешь свою собственную гребаную дочь.

— Габриэль, — сказала я, сжимая его руку и потянув. — Не надо…

— Ты знаешь, через что ей пришлось пройти? И я знаю, что это так, потому что ты только что признался в этом! Ты же видел ее шрамы. И ты уходишь и оставляешь ее этой сумасшедшей женщине? Ты хотел, чтобы она умерла? Чертовски здорово. Без проблем. Просто позволь мне взять ее, и я сделаю это…

— Подожди, — сказал отец, отступая на полшага. — Просто подожди.

— Чего?

— Пусть она останется, — взмолился он. — Пожалуйста, — я не знала, искренна ли печаль в его глазах. Я не была достаточно хорошо знакома с ним, чтобы знать.

Неглубокое эхо, имитирующее шаги, приблизилось. Две фигуры спрыгнули с ограждения переднего крыльца. Кота и Натан. Они были в доме.

С другой стороны улицы послышались шаги. Группа парней мчалась по дороге в нашу сторону. Я узнала Норта и Сайласа, а за ними Люка и Виктора.

Мой отец сделал шаг назад, когда Кота и Натан обошли его и направились ко мне.

— Что это? — спросил отец. — Кто они?

— Моя семья — сказала я, слова слетели с моих губ. На мгновение мне показалось, что это может показаться ему оскорбительным. Эта мысль быстро прошла. Мне было все равно, что думает отец.

Кота добрался до меня первым, обнял за талию, поднял с земли и крепко прижал к себе. Я позволила ему взять меня. Я больше не могла сопротивляться. Остальные окружили меня, я чувствовала их запах. Я чувствовала, как их руки касаются моей спины, лица, волос.

— Подожди, — снова взмолился отец.

— Она не останется, — крикнул Габриэль. — Ни секунды больше.

— Сэнг, — позвал меня отец. — Не оставляй Мари.

Эти слова ужалили меня. Я отстранилась от Коты, встретив его обеспокоенное лицо. Зелень его глаз терялась в отсутствии истинного света.

— Отпусти меня, — попросила я.

— Нет, — сказал он.

— Пожалуйста.

Он хмыкнул, но опустил меня, пока я не встала. Остальные расступились, давая мне возможность увидеть моего отца.

Теперь мой отец выглядел побежденным. Его плечи ссутулились, как всегда, когда моя мать кричала на него, и он ускользал, чтобы постирать белье или пойти на работу, чтобы избежать этого.

— Сэнг, — сказал он. — Мне очень жаль. Я знаю, тебе было тяжело. Пожалуйста, останься с Мари. Я поеду в больницу… с ней. — Он сглотнул. — Не оставляй сестру.

— Мы не оставим Сэнг, — решительно сказал ему Кота, и в его голосе звучала непреодолимая команда.

Мой отец моргнул, вопросительно глядя на группу вокруг меня.

На него смотрели решительные лица. Чужие ему. Мне казалось, что я знаю их лучше, чем его. Я прожила с ним всю свою жизнь, и он был чужаком среди нас.

— Я останусь, — сказала я. Кота и остальные начали оживляться, но я заговорила с ним прежде, чем они смогли сказать мне не делать этого.

— Я останусь, но они должны остаться со мной.

— В доме не должно быть мальчиков, — сказал отец.

— Или они останутся, или я уйду, — сказала я, чувствуя, как ко мне возвращается уверенность. — Они останутся, или я расскажу полиции, что случилось. — Я понятия не имела, что бы могла сказать полиции, и знала, что не стану этого делать, но не хотела, чтобы мне говорили, что лучше для меня сейчас. Он прибыл слишком поздно, чтобы диктовать мне родительские правила.

Его глаза сузились.

— Отлично, — сказал он. — Просто оставайся здесь, пока я не вернусь.

Мои губы снова склеились, но я кивнула.

Он снова перевел взгляд на остальных, разглядывая семерых парней, окружавших меня. Он подбежал к машине, припаркованной посреди подъездной дорожки, затем сел в машину, завел мотор и уехал.

— Не прощаюсь ни с одним из них, — донесся до меня голос Натана.

Кота спал со мной в одной постели. Остальные валялись на полу, повсюду были разбросаны одеяла и подушки. За ночь я несколько раз открывала глаза, мне становилось тепло от того, что я вижу их здесь.

Мари была в своей комнате одна. Она возразила, что нам незачем оставаться, но я дала обещание отцу и сдержала его, как могла. Я не позволила Мари спать одной в доме, несмотря на то, что она принимала в этом участие. Никто не заслуживает оставаться в одиночестве. Не сегодня.

Где-то на рассвете звук удара металла о металл пробудил меня от сна. Кота что-то пробормотал рядом со мной, но сел, протирая глаза.

— Что это? — спросил он.

— Не знаю, — ответила я. — Пойду проверю.

Я наклонилась к краю кровати, поднимаясь на ноги. Когда я встала, я покачнулась, вздрогнув.

Кота встал, нашел свои очки.

— Я пойду.

Остальные устроились в ожидании на полу. Норт хмыкнул, перекатился на спину и зевнул.

— Я пойду.

— Это не Бугимэн, — решила я.

Я перешагнула через чью-то голову и на цыпочках подошла к двери.

Коридор был пуст, как я и ожидала, но выглядел странно сюрреалистично для меня. Я, спотыкаясь, спустилась по парадной лестнице, Кота следовал за мной, а Норт — за ним. Тени. Волна дрожи прокатилась по мне. Этого бы никогда не случилось, если бы моя мать все еще была в доме.

Я проверила спальню родителей. Она была в том же состоянии, что и прошлой ночью. Ни матери. Ни отца.

Я все еще думала о ней как о своей матери. Привычки было трудно сломать, но каждый раз, когда я это делала, память о том, что она не моя настоящая мать, не обновлялась сама собой. У меня не было другого понятия, чтобы назвать ее, и у меня не было никого, кто мог бы заменить это имя. У меня еще не было времени все это обдумать.

Стук продолжался. Норт указал на заднюю часть дома. Мы собрались на кухне и вместе двинулись к окнам, выходившим на задний двор.

Отец сидел во дворе, перед ним был разбит большой батут. Он сколачивал края вместе.

— Какого черта он делает? — Сказал Норт, зевая, и почесал грудь.

— Пойду поговорю с ним, — сказала я. — Оставайтесь здесь.

— Слушай, как она отдает приказы. Разве это не мило? — сказал Норт.

Кота нашел мою руку и сжал ее.

— Мы останемся, — сказал он. — Мы будем наблюдать.