Я молилась на телефон в темноте, надеясь, что Кота поймёт. Я была в безопасности сейчас. Но если уйду, то не буду. Если мой отец просто вернётся на минуту, он станет единственным, кто может всё исправить.

Телефон зажужжал.

Кота: 8.

Я пристально посмотрела на экран телефона Габриэля.

Что это значит?

— Это значит, что у нас есть время до восьми, — прошептал он. — Если твой отец не появится до восьми, я тебя вытащу отсюда.

— Он поможет? Он попытается достучаться до него? — спросила я.

Лицо Габриэля исказила ухмылка.

— Ты забываешь, кто мы.

У нас было время. Я расслабилась в руках Габриэля. Возможно, всё будет хорошо. Если у кого-нибудь получится найти моего отца, то это у парней. Я была уверена, что им удастся поговорить с ним и они вернут его. Я не хотела, чтобы полиция приезжала. Это всё была моя ошибка. Им не нужно было влезать в эту проблему со мной. Даже если её можно предотвратить.

Габриэль обещал Коте, что если что-нибудь изменится или если он вытащит меня, мы дадим им знать. Нам нечего было делать, только считать время. У нас есть четыре часа.

Из-за звука телевизора тяжело было определить местонахождение моей матери. Я не была уверена даже, дома ли ещё Мэри. Случайно я услышала скрип наверху, и подумала, что это Мэри или просто звуки дома.

Габриэль держал меня на коленях, время от времени меняя положение. Внезапно он потянул меня на себя, пока не упёрся спиной в стену, он вытянул ноги. Я слетела с его коленей, и приземлилась попой на пол рядом с ним. Я опустила футболку ниже и обернула вокруг бёдер.

Габриэль глубоко вдохнул, убрав мои ноги.

— Повернись.

Моё сердце снова часто забилось.

— Куда?

Он показал жестом.

— Просто посмотри на стену.

Я повернулась, села на пол лицом к стене, посмотрела на неё. За моей спиной раздались звуки растегивания ремня, ширинки и падения одежды. Я напряглась. Он раздевается?

Я сказала себе доверять ему. Габриэль обещал. Здесь он рискует собственной свободой, что вызовут полицию, из-за того что он остался со мной. Доверяй ему.

Шорох. Стук по плечу.

— Всё хорошо.

Я повернулась. Он снял обувь, она стояла рядом с ним. Штаны были на нём. Ремень висел на коленях, он держал в руках трусы.

Он достал телефон и нажал на кнопку, экран засветился.

— Держи его экраном ко мне.

Я взяла телефон, держа его над плечом. Я переместилась, так чтобы он не светился под дверью.

Габриэль держал трусы близко к лицу, вытащив карманный нож из заднего кармана. Он измерил ширину ремня, и начал делать прорези в трусах, в виде петель для ремня. Он закусил кончик губы, пока работал.

— Купи ей чертов новый гардероб, и она будет носить мою одежду, — бормотал он.

— Мне нравится твоя одежда, — прошептала я. Она всегда такая цветная. Я не могу представить ни одного человека, который бы одевал оранжевый и неоновый зелёный, и сережки, которые подходили к его стилю.

— Тихо или я вытяну тебя отсюда прямо сейчас, сказал он, сосредоточенный на трусах. Когда он закончил, он продел ремень через самодельные петли.

— Одень это. Если позже нам придётся бежать, будет легче, если ты не будешь полностью голой.

Я вздохнула, повернувшись. Я протянула руку, чтобы взять трусы, но вместо этого он нагнулся ко мне, держа трусы так, чтобы я шагнула в них. Моё сердце забилось быстрее, когда я шагнула в трусы, и он скользнул вверх материалом по ногам, касаясь моих бёдер.

Когда они были одеты, он повернул меня и стянул концы ремня вместе. Он натянул его туго на моих бедрах, хмурясь.

— Ты такая маленькая.

Он достал карманный ножик, найдя острый штопор, начал делать другую метку.

Когда он закончил, конец ремня почти сложился вдвое. Он снова протянул его через петли, которые сделал.

Трусы были удобные. Я теперь была лучше подготовлена для побега.

Он снова встал на колени, прислонившись спиной к ковру. Я скользнула рядом с ним на пол. Он прижал меня, обняв руками за плечи. Он тянул меня, пока я не оказалась на нём, мой живот на его. Мои колени были на полу на другой стороне около его бёдер. Его рука нашла мою щеку, и он прижал мою голову к груди. Было почти удобно.

Я опустила глаза. Я была напряжена всю ночь с Натаном, обеспокоена и в ужасе всё утро, пока была заперта в шкафу. А теперь со мной был Габриэль. Мне было тепло, я колебалась. Я знала, что мне нельзя спать. Я должна быть бодрой и готовой в том случае, если нам нужно будет бежать или если отец появится.

— Сэнг, — прошептал он.

— Да? — прошептала я в ответ, следя за маленьким лучиком света под дверью.

— Ты под чертовым домашним арестом.

Я прижала лицо к его груди, вцепившись в майку и поглаживала, хихикая.

— На какое время?

— Навечно.

— Ты сумасшедший?

— Да.

Мне не следовало быть счастливой, но я была. Я снова улыбнулась.

Он положил правую руку под голову. Другой рукой он массажировал мою голову, проводя пальцами сквозь мои волосы.

— Я сделаю тебе милую прическу, и покрашу несколько звёзд и сделаю всё это дерьмо для тебя. "Эй Беда пошли и я спасу тебя". "Нет, Злюка, я останусь здесь". Какого черта ты так разговаривала со мной?

— Я говорила тебе, чтобы ты ушел.

— Ты шутишь, — Кота застрелил бы меня. Мистер Блэкборн снял бы шкуру. Я бы не смог жить.

Мы притихли. Я прислушалась к звуку, издаваемому матерью. Звучало так, как будто она была в кровати. Может быть, она уснула.

— Злюка?

— Да, Беда?

Я закусила нижнюю губу.

— Что с нами произойдёт?

Габриэль вздохнул. Он осторожно поднял меня и переместил так, что я оказалась спиной к ковру. Он перебрался на свою сторону, его спина была прислонена к двери шкафа, как будто был между мной и мамой. Он завис надо мной, оперевшись одной рукой, а другую положив мне на живот. В его тени я могла только увидеть контур его волос, щеки и шеи.

— Я скажу, что произойдёт. Кота собирается найти твоего отца. Я не знаю, что он скажет, но это неважно. Ты пойдешь с нами.

— Я не смогу, жить с вами, — сказала я.

— Ты будешь, если захочешь.

Его рука на животе сжалась, большим пальцем он провёл по рубашке.

— Твои родители… Я имею ввиду, разве они не заметят другого человека в доме?

— Так вот о чем ты беспокоишься? Что подумают мои родители? Господи Иисусе, Сэнг. Тебя держит в заложниках твоя собственная ма…… - Он замолчал, сглотнув. — Прости.

— Почему ты так уверен, что я смогу остаться у тебя? — спросила я, не желая говорить о ней. Я не знала, как думать о ней сейчас. — Полиция…

Его рука скользнула выше по моему животу, пальцы сжали меня и вызвали циклон теплой дрожи.

— Беда, ты хоть раз поверишь мне? — его голова опустилась вниз, пока его лоб не прижался к моему плечу. — Пожалуйста? Милая, пожалуйста? Я позабочусь о тебе. Ты можешь остаться со мной. Ты можешь остаться с Котой. Ты можешь остаться с Натаном. Какого хрена ты вообще хочешь? Мы что-нибудь придумаем. Мы сделаем это вместе.

Его слова ошеломили меня. Это было то, чего я хотела, то, о чем я думала в глубине души. Я заботилась о них, поэтому хотела быть с ними. Почему я испугалась, когда, наконец, столкнулась с этим? Если я сейчас уйду с ним, смогут ли они это сделать?

Я подняла руки и обвила ими его шею. Мне хотелось верить. Я сделала. Я просто устала и больше не могла терпеть его мольбы. Я знала, что пойду туда, куда он попросит, куда они захотят. С ними было так много того, за что я была благодарна. На самом деле мне было немного жаль, что они так усердно работали над моей комнатой. Теперь я чувствовала себя такой пустой тратой, если бы в конечном итоге осталась жить с ним или с кем-нибудь из парней.

Он обнял меня, уткнувшись носом в мою щеку.

— Не волнуйся так сильно. Теперь у меня есть ты. Я тебя не отпущу.

Я вздохнула, прижимаясь к нему, заставляя себя поверить.

Время шло. Ни слова от Коты. Габриэль часто водил пальцами по телефону, но больше не посылал сообщения. Он сказал, что если они заняты, было бы рискованно прерывать их. Он просто очень хотел узнать последние новости.