- Что? - застыв от ужаса, переспросила девушка.

Макс прочистил горло и уже было собирался повторить, но замолчал, увидев, в каком она состоянии: побледнела, смотрит оторопело и растерянно и верить услышанному не хочет - это он сразу понял.

- Прости, я не умею подбирать слова, но, на мой взгляд, всегда лучше знать все, чем пребывать в сладком неведении.

- Она жива, да? - тихо прошептала Рита, преданно заглядывая в его глаза.

Макс осторожно взял ее за руку, вложил холодную ладонь в свою горячую и широкую.

- Жива и придет за тобой сразу, как только поправится, правда, кто-то из ее друзей не хочет, чтобы мы с тобой общались, мелкая! Видимо, я не подходящая для тебя компания, - хмыкнул он.

Рита удивленно уставилась на него, порывисто прижалась к его груди и зажмурилась.

- Если ты уйдешь, я останусь совсем одна, - всхлипнув, сообщила она, цепляясь за него, словно утопающая.

- Глупости, тут полно народу, да и ты уже достаточно взрослая, справишься! - попытался успокоить ее парень.

- А если... если он найдет меня и заберет? - хрипло и с отчаянием произнесла Рита.

- Не найдет и не заберет! - твердо и резко произнес Макс, сжимая кулаки от злости.

- А если и придет - очень об этом пожалеет!

Она не успокоилась, обвила руками его талию и улеглась головой на его колени, уткнувшись носом в живот, чтобы не разрыдаться окончательно.

Макс неуверенно теребил светло-рыжие прядки волос и смотрел прямо перед собой, пытаясь усмирить бушующие в груди эмоции.

- Если хочешь, я буду приходить к тебе ночью, когда все будут спать. Это тебя успокоит? - вполголоса предложил он.

Рита посмотрела в его глаза снизу вверх, и начавшийся было поток слез застыл на глазах, придав ее личику особенно жалостливый и беззащитный вид.

- Ты не обманешь меня?

- Неа, а ты никому не расскажешь? - в свою очередь поинтересовался парень, осторожно касаясь маленького подбородка пальцами.

- Не расскажу, - уверенно произнесла в ответ.

Чуть позже Макс поцеловал ее в лоб и распрощался, взяв с нее обещание «быть послушной девочкой, хорошо питаться и слушаться старших». А ночью, как и обещал, вернулся и возвращался так уже третьи сутки: сначала выслушать ее грустные истории о не самом безоблачном детстве, сложных семейных отношениях и прожитом дне. Потом он силком уговаривал ее прилечь, устраивался тут же на той же скамье, обнимал и целомудренно целовал в макушку, а уже через пятнадцать-двадцать минут слушал ее мерное и ровное посапывание.

Она никогда не засыпала до его прихода, и по-прежнему не доверяла остальным парням, жившим в этом доме, даже когда те переселили ее на второй этаж в маленькую, но уютную комнатку, куда Максу пришлось забираться через окно, едва не сорвавшись с узкого карниза.

Он уже двое суток выслеживал ее мужа, запоминая места, где тот бывает, когда остается один, когда находится в компании или просто на виду - надоело ему сидеть сложа руки и ждать, когда Ярослав все-таки осмелится отомстить: «Может, он вообще решил спустить все на самотек? Ни он, ни сестра Риты не видели синяков на теле девочки, не смотрели в запуганные и потерянные глаза, не касались дрожащих от страха рук и не слышали тревожных всхлипов по ночам, а вот мне вполне хватило, чтобы возненавидеть урода, обидевшего ее».

По большому счету он не должен был этого делать и не должен был даже желать этого: «Кем мне, по сути, приходится Ритка? Никем? Совсем никем! Ни родственницей, ни любимой девушкой, она вообще совсем ребенок, слабый и ранимый ребенок!»

И вроде он не из тех, кто жертвует собой во имя справедливости, но... что-то все равно толкало совершать странные и импульсивные поступки, строить планы мести, заботиться о малышке и приходить к той по ночам вовсе не из каких-то там романтических побуждений - он вообще не позволял себя ни единой мысли о ней в таком ключе.

«Может, дело в той встрече в таверне? Наверное, магичка не просто напомнила мне о жизни в приюте, и не просто отомстила, подарив шрам на пояснице, но и заставила меня стать человечнее?»

Ожог был ровным и аккуратным, как она и обещала, да и заживал недолго, но все равно не давал о себе забыть, все время напоминая о своей хозяйке и той ночи, когда он едва ли не изуродовал всю ее жизнь, поддавшись своему безумию!

Ритка снова заворочалась, видимо, почувствовав, что он собирается уйти. Но он ведь и так слишком задержался - светает уже, а у него еще дел невпроворот!

- Спи, светлячок! А я пойду вершить правосудие над этим упырем! - тихо пробормотал он, уверенный, что девчонка спит.

Больше всего в ней настораживала проявляющаяся иногда сквозь толщи страхов и развитых комплексов теплота и даже влюбленность, которой он боялся, как чумы.

Боялся, потому что она слишком хрупкое создание, никак не пара тому, кто вечно ищет неприятности на свою голову и не может долго усидеть на одном месте...

Зелиус не был удивлен просьбой принцессы и даже, судя по всему, знал о том, что той не будет на коронации, хотя и благоразумно не стал задавать лишних вопросов. А вот сама девушка явно недооценила свою теперешнюю значимость и теперь стояла перед ним, совершенно озадаченно уставившись на присланную специально для нее охрану, состоящую из десяти лучших стражей империи: высоких, подтянутых, суровых мужчин-магов в одинаковой темно-синей форме, одаривших ее почтительными поклонами.

- Это что я должна взять ВСЕХ?

Ректор улыбнулся, посмотрев на девушку, как на наивного и ничего не понимающего ребенка.

- За пределами нашей крепости, эти молодые люди всегда будут сопровождать вас, и, должен заметить, что они не имеют права оставлять вас ни при каких обстоятельствах, Ваше Высочество!

- Мда, - с досадой проворчала Валерия, глянула на таких же растерянных и удивленных друзей и поплелась в сторону приготовленной для нее кареты - хотелось бы оседлать Шторма, но поврежденное ребро все же давало о себе знать, а потому приходилось терпеть и довольствоваться тем, что он тоже был в запряженной для нее тройке.

Потрепав лоснящуюся на солнце гриву своего тана и прошептав ему несколько ласковых слов, девушка забралась в карету вместе со своими друзьями.

Было видно, что Шай волнуется из-за сестры настолько, что и слова вымолвить не решается, напряженно вглядываясь в окно и поджимая губы.

Когда они остановились возле указанного Славой дома, она порывисто соскочила со своего места, проворно выбралась наружу, требовательно постучала в дверь, пока ту, наконец, не отворил какой-то незнакомый и заспанный парень.

Он сначала непонимающе оглядел взволнованную целительницу, потом заметил группу сопровождения рыжей гостьи и совсем растерялся, пока не приметил Славу среди нагрянувших.

- Руп, познакомься, это сестра Риты и ее подруга, принцесса Валерия, мы пришли забрать девочку, она уже проснулась?

Парень удивленно моргнул, снова посмотрел на пришедших - было видно, как остатки сна окончательно оставили его, и он все же понял, кто и зачем пришел к ним в такую рань.

- Еще нет, - прочистив горло, проговорил Руп.

- Где она? - нетерпеливо спросила Шайла.

Парень пропустил их внутрь и кивнул в сторону старой и чуть покосившейся лестницы, ведущей на второй этаж дома.

Девушка, не останавливаясь, последовала наверх.

Войдя в комнату, она тут же отыскала взглядом спящую сестру и опустилась перед той на колени, притянув девочку к себе за плечи.

Та нахмурилась во сне, заворочалась, резко распахнула глаза и неверяще уставилась на свою сестру, словно из нее весь дух вышибли.

- Рита, Риточка, прости меня, хорошая моя, как же я виновата! - всхлипнув, прошептала Шайла и прижала ее к себе еще сильнее.

Плечи девочки немного расслабились, она закрыла глаза и прижалась к плечу сестры, заплакала, потом немного отстранилась, вгляделась в такое же бледное и несколько болезненное лицо, как и свое собственное, заметила край повязки, выглядывающий из-за ворота ее рубашки и надрывно всхлипнула.