БАХ! БАБАХ!
Выстрелы прозвучали со стороны банка, изнутри.
– Отец! – закричал Сэм и бросился к зданию.
– Сэм! Стой! – кинулся вдогонку Док, с револьвером в руке, а за ними и кузнец.
В первые секунды Лор растерялся и сообразил, что делать, когда его за собой потащил Гренье, туда же, к банку, но только немного левее к оставленной кем-то телеге без лошадей.
– Я сам! – вырвался из захвата Лор, когда они уже были недалеко от входа.
БАХ! БАХ!
Возникшая, на секунду, смелость, возбуждённая недовольством от волочения, внезапно, куда-то исчезла. И парень, непонятно как, в одно мгновение ока, оказался на корточках выжатый в деревянное колесо телеги. Монах, оглянувшись, и убедившись, что его подопечный в относительном порядке, бросился в банк на выручку своей команде. Но как только он исчез в проеме, почти сразу, появился вновь, с поднятыми над головой руками и шагая назад, вперёд спиной. Когда монах отошел шагов на семь, из банка появился пистолет, направленный на него. После, рука, что держала этот пистолет, а затем и сам преступник, удерживающий на мушке его, Лора, спутника, да нет же, друга! Что-то в этот момент изменилось внутри сельского парня. Ему по-прежнему было страшно, страшно до жути, но ничего не сделать он уже не мог. Машинально подобрав с земли кусок выбитой брусчатки, Лор встал и замахнулся в попытке бросить камень в обидчика своего друга, благо он его не заметил. Но за секунду до броска прогремел выстрел, и из груди, не состоявшейся жертвы камня, вырвалось кровавое облачко. Пораженный, явно из револьвера Дока, преступник, крутанулся на месте и, заглядывая в полумрак помещения банка, завалился вниз и набок, с неприятным булькающим хрипом, вырвавшимся из него с последним выдохом.
– Вы как? Целы?
К изумлению парня, на улицу выскочил не Док, а кузнец, сжимая в руке длинный кусок стальной трубы, один из которых он забрал с дирижабля.
– Да, в норме, – кивнул в ответ Жан, – а как у вас, там?
Кузнец только тяжело вздохнул. Отец Сэма, владелец банка Туманных холмов, был тяжело ранен и умер буквально в первые секунды боя. Как предполагал потом монах, первый выстрел, скорее всего, и был в него. Док пытался что-то сделать, но, к сожалению, по его словам, такие ранения не лечатся. Была, если можно так выразиться, в данной ситуации, и хорошая новость. Одного из грабителей удалось взять живым. Но отец Сэма, похоже, был непросто знакомым Доку, а близким другом. И если не здоровяк Илья Никитич, оттаскивавший от уцелевшего, попеременно, то Дока, то Сэма, которые хотели голыми руками разорвать того на мелкие кусочки, они бы не узнали, во всяком случае в полном объеме, что же творилось в Туманных холмах, пока их не было в городе. Допрос пленного состоялся поздно вечером, когда все уже поостыли. В нём принимали участие только Док, Сэм и, конечно же, кузнец, на всякий случай, если вдруг они решили бы не дать пленнику дожить до утра.
На следующий день, с восходом Док отправил наиболее лояльных к нему шахтёров, чтобы те уведомили весь город, что в обед назначен общий сбор на главной площади. К этому времени подготовили небольшую сцену, со стороны собора, чтобы тех, кто будет вещать было видно всем. И когда, по мнению, негласного, защитника шахтерского поселения, собралось достаточное количество жителей, он вышел вперёд.
– Жители Туманных холмов! Вы все меня давно знаете. Я никогда не желал ничего плохого никому из вас, наоборот, всегда старался помогать каждому, кто обращался за помощью. Сколько нас уже терроризируют банды в округе? Сколько можно ещё терпеть? Сколько ждать помощи? Всё! Хватит! Вчера, если кто ещё не знает, грабителями был убит господин Голдфрид! – Док указал рукой на Сэма, что так и не сменил замызганную в отцовской крови одежду, – Кому чего плохого сделал этот человек? Нет же, на его деньги был восстановлен госпиталь! Это он продвигал идею механизировать работу в шахтах, дабы облегчить тяжелый труд шахтёров! И как мы его за это отблагодарили? Оставили один на один с бандой преступников, грабителей?
Толпа гудела и шумела, иногда что-то, нечленораздельно выкрикивая.
– А где был сотник в это время? Где он, и его люди сейчас? – распылялся Док, и, казалось, попади ему на глаза старший служитель правопорядка, он превратит его в решето, – А я вам скажу, где он! Во время боя в банке мы захватили одного из грабителей. И он поведал нам, с чьей руки и дозволения творилось это беззаконие, последние два дня. Илья Никитич….
Док кивнул кузнецу, и тот вывел на сцену побитого грабителя с завязанными за спиной руками и мешком на голове, впрочем, который и сорвал водрузив того, на всеобщее обозрение.
– Как выяснилось, – продолжал Док, переведя испепеляющий взгляд с преступника обратно на толпу, – изначально, в планы грабителей не входило устраивать погромы в городе. Не для кого, наверное, не секрет, история о рухнувшем в долине, в горах дирижабле? Вот, – Док указал на стоявшего рядом со сценой Лора, – человек который является единственным выжившим в этом крушении. И по своей наивности, первым делом он обратился к сотнику Коржу. Но его нельзя за это винить, он жертва! И он поступил так, как должен был бы поступить любой житель, любого государства! Но выяснилось, что изначальной целью, этих грабителей, и как мы поняли из допроса, не только для них, был не дирижабль, а все то, что можно было бы собрать с тел погибших! Мародёрство! Вот чем бы закончилась эта, и без того ужасная история, если пять дней назад мы не отправились к месту крушения, для того чтобы захоронить тела. Но кто-то их вовремя предупредил. Кто-то сообщил, что через три дня, после нашего отбытия город покинут стражники!
По толпе прокатился недовольный гул.
– И когда это случилось…, вы лучше меня знаете, что произошло…
– А есть ли прямые доказательства вины кого-то из личного состава королевской стражи? – раздался голос из толпы, и вперед выдвинулся молодой, крепкий человек.
– А какие вам еще нужны свидетельства? И кто вы? Я не припомню вас среди наших жителей.
– Арсеньев Константин Константинович! Я являюсь старшим инспектором королевского указа! И с недавних пор, Надзорным по северными землями Южной Тартарии! – громко, что бы услышали многие, произнес парень, – И, господин Гааз, свидетельства, это еще не доказательства! А посему, не стоит вводить народ в заблуждение!
Внезапно, с противоположной стороны от сцены, на другой стороне площади начались непонятные волнения. Люди заголосили, призывающие заулюлюкали, и Док отвёл злой взгляд от представителя королевского правления. Его морщины на лице разгладились, а рот растянулся в довольной ухмылке. Под конвоем, голый по пояс, в окружении своих же, по-видимому, уже бывших подчинённых, к ним приближался сотник.
– Десятник, Дрозд, соизвольте объясниться! – как только странная процессия приблизилась, приказал одному из стражников прибывший чиновник.
– Господин, инспектор?! – видимо, не ожидал, не молодой стражник, встретить здесь столь знаковую фигуру, да еще и при таких обстоятельствах, – Десятник королевской стражи, Дрозд Яков Иваныч, ваша светлость! Будучи в составе прикомандированного в шахтерское поселение Туманные холмы десятка, поступил в распоряжение сотника Коржа!
– Отставить, десятник! – командирским тоном остановил служаку Арсеньев, – Давай проще, не на параде.
– Как скажете, ваша светлость! Два дня назад злоумышленниками была ограблена ювелирная лавка местного жителя, Овчинникова Павла Акимча, по приказу сотника Коржа, мы, всем десятком, во главе с самим сотником, отправились в погоню. След был чёткий, наши следопыты не сбились ни разу, но потом начались странности. След стал петлять, но самое странное было то, что с каждым часом, количество следов на тропе уменьшалось. Словно из города вышли около десяти пар ног, а к вечеру следопыты насчитывали только пятерых. Погоня продолжалась до позднего вечера, и мы слишком далеко отошли от города. По приказу сотника, хотя некоторые из нас возражали, заночевали в лесу. Ранним утром нам повезло! Один из часовых, заметил движение и решил проверить. Ну, и наткнулся на одного из той пятерки. Схватил. Мы его тут же допросили, и с его слов получалось так, что никакого ограбления не было. Их было трое, они вынесли входную дверь и устроили небольшой погром, после чего сразу же поторопились оставлять следы. Так он выразился. Сколько мы его не пытали, он так и не выдал каким образом им, троим, удалось оставить отпечатки около десяти пар ног.
