Город вырос перед нами в одночасье. Внезапно, прямо из леса мы въехали на оживленную улицу Манауса, никаких пригородов в этом городе не существовало. Дэвид прекрасно ориентировался на освещенных фонарями улицах и вскоре припарковал байк на стоянке у здания ночного клуба.

Благополучно преодолев фейс-контроль – охранник растеряно уставился на молливудскую звезду и пролепетал: проходите, пожалуйста – мы оказались в забитом прыгающими людьми темном прокуренном зале. Музыка орала громче, чем в моих наушниках, но это никого не смущало.

Устроившись на небольшом, местами протертом и прокуренном диванчике мы выпили принесенные официанткой местные коктейли и Рэйн вывел меня на танцпол. нас окружала какофония звуков и потные счастливые люди, двигающиеся в такт битам. Песня плавно сменилась знакомой мне мелодией. Точно! Старая версилонская дискотечная песня, которую я знала наизусть еще в школьные времена, орала на весь клуб и окрестности Армазонии. Огромная волна счастья и тоски по Родине, по родному языку захватила меня, и я растворилась в импровизированном танце, подпевая певцу и не обращая внимания ни на Дэвида, ни на других людей на танцполе. Несколько туристов из Версилонии, по-видимому, и заказавших песню, так же отрывались под нее, одобрительно косясь на меня.

Дэвид принес еще выпивки. Музыка отдавалась битами в грудь. Уши ломило от громкости. Было темно, душно и жарко. Алкоголь делал свое дело. Ром, несомненно, был крепче Мартини, но, у непьющей меня, уже основательно кружилась голова после трех бокалов терпкого сладкого напитка. Дэвид так же был немного пьян.

- Поехали отсюда? – слегка заплетающимся языком проорала сквозь музыку я.

Актер кивнул, и, расплатившись, мы вышла на улицу. Несмотря на поздний час, молодежь курила около клуба. Осуждаю. Пить и курить очень вредно для здоровья. Ночные бабочки, точно мотыльки облепившие вход в злачное заведение, с интересом уставились на Рэйна. Из дверей клуба вырывался дым и рев музыки. К нам подошли трое взрослых мужчин бандитской внешности. Лысеющие и бритоголовые, пузатые, с перстнями на могучих руках, с неприветливыми лицами.

- Версилонцы что ли? – гулким басом спросил один из них на чистом Версилонском.

Дэвид непонимающе уставился на него, инстинктивно прикрывая меня собой.

- Я – версилонка, - выглянула я из-за могучей спины актера, - он – нет.

Лица мужчин расплылись в довольной улыбке.

- Надо же, в этой глуши, соотечественницу повстречали! - Хохотнул второй из троицы. – Ты из Версилонии?

- Нет, из Тирославии, - не стала вдаваться в подробности я.

- А мы как раз оттуда, туристы, типа. – заржал третий.

- Удачного вам путешествия, - пожелала я.

- И вам! – не остался в долгу первый заговоривший.

Мы с Дэвидом прошли к месту, где оставили мотоцикл. Голова закружилась вновь, от выпитого, и от духоты, которая не спадала тут даже ночью.

- Кто были эти мужчины? – поинтересовался Рэйн.

- Туристы из Версилонии. Знаешь такую страну? – ехидно улыбнулась я.

- А ты говоришь по-версилонски? – вместо ответа прозвучал вопрос Рэйна.

- Конечно, еще бы! – я улыбалась вовсю, осмелевшая, под действием горячительных напитков.

Рэйн присвистнул и достал сигарет.

- Будешь? – предложил он мне. Я отрицательно покачала головой. – Не против?

- Кури. – разрешила я, и тут же добавила: – Но помни, что это очень вредно. Я родилась в Тирославии. Эта страна лишь недавно получила независимость от Версилонии.

- А сюда как попала? – Дэвид облокотился на своего железного коня.

- Чудом. – судорожно вздохнула я, морщась от сигаретного дыма собеседника. – Именно чудом. Иначе это не назовешь. А вообще это – длинная история. Расскажу как-нибудь, если тебе это будет интересно.

Докурив, Дэвид завел байк. Я, окончательно осмелев, уже по-свойски обняла его мускулистую спину.

- Ты пьян Дэвид, - зачем-то произнес мой язык.

Вместо ответа, актер помчался по ночному городу, разрывая тишину ревом железного коня. Центральная улица так же резко оборвалась ухабистой проселочной дорогой. Мотоцикл, то и дело, подпрыгивал на камнях и проваливался в ямки, и каждый раз мое сердце уходило в пятки. Дорогу нам освещал один единственный мотоциклетный фонарь, вырывавший из темноты фрагменты зарослей джунглей.

По расчетам Дэвида, мы уже давно должны были вернуться в киношный лагерь, но, почему-то, дорога никак не приводила нас на место. Мы заблудились. Едва эта мысль промелькнула в моей голове, как мотоцикл чихнул и встал, как вкопанный.

- Что случилось? – сонно спросила я.

- Бензин кончился, - буркнул мой кумир, - и мы, похоже, свернули не на ту дорогу.

Я опустилась на землю рядом с мотоциклом. Слишком устала за этот долгий и полный разных событий день. Сонливость добавляло мне и выпитое горячительное. Дэвид вытащил сотовый телефон.

- Чёрт! Сети нет! – с досадой воскликнул он и обернулся на спящую меня, – Кейт! Здесь нельзя спать. Пошли.

Поковырявшись в багажнике и вытащив складной охотничий нож, он решительно взял меня за руку и повел в сторону реки. На берегу, в нескольких метрах от воды, вверх дном валялась прогнившая рыбацкая лодочка. Усадив меня полусонную на камень, Рэйн перевернул лодку и, светя фонариком мобильного телефона, осмотрел дно. Деревянный пол зиял пустотой и речным песком. Оглядевшись вокруг, актер принес несколько упавших, но свежих пальмовых листьев, и устлал ими дно.

- Номер отеля готов. – Пошутил он и помог мне прилечь на импровизированную кровать. Сам лег рядом, даже слишком близко, - лодочка была довольно узка, не позволяя свободно улечься, двоим взрослым людям.

Прижавшись друг к другу, мы оба уставились на фантастический вид ночного неба, усыпанного миллиардами разноцветных звезд, висевших, казалось, очень низко.

- Дэвид, - осмелела я, - у тебя есть девушка?

- Нет, - немного помолчав, ответил он. – А у тебя парень?

- Нет. – поспешила я с ответом.

- Спокойной ночи. – пожелал мне, отворачиваясь в сторону, кумир.

- Сладких снов! – прошептала я, прислушиваясь к мерному дыханию его тела, и погружаясь в липкую дрёму.

Утром меня разбудила истошно чирикающая незнакомая яркая птица. Солнце уже стояло довольно высоко. Дэвида рядом не было. Зажмурившись, я вылезла из лодки и отправилась к реке – умываться. Взглянув на свое отражение в водной глади, морщась от потревоженного ранения, я поняла, что смыла косметику, камуфлирующую синяк, и тот, во всей красе обрамлял мой глаз и часть щеки.

Умывшись, я с облегчением увидела Дэвида, неподалеку молотившего тонким прутиком по водной глади. Вот он застыл на мгновение, а затем, резким движением выдернул палочку из воды с рыбой на другом конце. Отшвырнув улов на песок, он точным движением острия палки, проткнул рыбе голову и отбросил ее к остальному, выловленному ранее, улову.

Я поспешила подойти к нему.

- Пираньи! – Дэвид с нескрываемой гордостью показывал мне небольших зубастых рыбок. – Могут и палец оттяпать, если вовремя не прибить.

Несколько минут он побродил в чаще и вернулся оттуда с охапкой хвороста и двумя кусками лиан.

- Вот кофе – пошутил он, протягивая мне кусок, - там освежающий сок, - пояснил актёр и жадно припал к своей лиане.

Осушив ее, он развел костер, и вскоре вкусно запахло жареной рыбой.

- А вот и завтрак, - мило улыбнулась я. – Вкусно то как! Где ты научился выживанию в джунглях?

- Да, это знает каждый, - отмахнулся Рэйн. – Ты мне лучше скажи, Кейт Сноу - это же твой псевдоним. А как тебя зовут по версилонски?

- Катерина Снежинская, - и, увидев его замешательство труднопроизносимыми словами, я добавила, - Катя. Коротко меня зовут Катей.

- Катя, - практически без акцента повторил Дэвид. – Необычно. Когда же нас теперь найдут, Катя?

Несмотря на опасения Дэвида, нашли нас достаточно быстро. Съёмки продолжились. Мой синяк облегчал труд гримеров, так как долго не проходил и был много великолепнее нарисованного ими, если так вообще можно говорить про синяки.