Актер, играющий Джона, приподнялся и взял меня за трясущиеся руки. Кажется, он тоже вжился в роль и стал мне подыгрывать.

- Он был намного сильнее и больше меня – продолжила я, высвободив пальцы. Слезы, наконец, прорвались по моим щекам.

- Ты можешь не продолжать, если тебе больно – произнес актер, кажется не по тексту.

- Я хочу, чтоб ты знал всё, Джонни. – так же не по тексту сказала я.

Оператор вопросительно посмотрел на Джеффри.

- Стоп! Снято! – крикнул Джеффри. – Браво Кейт! Браво Майкл! – обратился он к парню, игравшему роль Джонни. – Молодцы!

Майкл выпустил меня из своих объятий и с восхищением уставился на юное дарование.

Утерев слёзы, я, понемногу, приходила в себя. Некоторые члены съёмочной группы негромко аплодировали нам.

- Вранцузский ее отвратительный, - брезгливо поджав губы, произнесла Натали. Она даже не задумывалась о том, что я могй это все слышать. – Да и санглийский тоже. Кто она такая? Ладино?

- Я – версилонка! – с гордостью произнесла я. – Но родилась в Тирославии.

- Даже не знаю где такая страна, небось где-то в Гафрике…

- Нет, не так уж и далеко от Вранции. – Парировала девушка.

Фыркнув, Натали Де Моне, демонстративно встала и покинула помещение с высоко поднятой головой.

Ко мне тут же подошел молодой мужчина с папкой в руках, сидевший до этого в зрителях.

- Я - Дэниэл Прайм, сценарист, - доброжелательно улыбнулся он, - у меня есть пара вопросов к тебе, как к автору, и, раз уж ты тут, грех этим не воспользоваться. Пойдем ко мне в офис, там спокойнее.

Я поискала глазами Джеффри, но увидев, что тот занят, и не думает подходить ко мне, решила пойти со сценаристом.

Дэниэл оказался гостеприимнее остальных. Он заварил мне кофе и выставил на стол вазочку с печеньем. Я взяла трясущимися от холода и возбуждения руками чашку бодрящего напитка и оглядела святая святых производства сериала – комнату, где в умах сценаристов, рождались будущие серии фильма. В закутке Прайма творился страшный бардак. Повсюду валялись кипы распечатанных листов, перечеркнутых, смятых, правленых. Открытый ноутбук покоился на горе из блокнотов и сшитых, спиралью, книг. Пепельница, полная окурков, с дымящейся, не затушенной сигаретой украшала стопку Нью-Бйоркских газет, а чайник, молочник и испитые чашки, зерном рассыпались на захламленном до ужаса столе.

Над всем этим жутким беспорядком, словно апофеоз, возвышалась прямоугольная доска, сработанная из опилок, на ней, точно белые флаги, были пришпилены половинки листов, на которых были написаны ключевые моменты сцен.

- Это будущие сцены первой серии! - догадалась я. – Невероятно… вот он, новый фильм, раскадрованный, точно кинопленка, и представленный на доске.

- Соображаешь! – улыбнулся Дэниэл, быстро закатывая рукава помятой рубашки песочного цвета. – Теперь, посмотри сюда. – Он указал рукой, на запястье которой, сверкнули стальным циферблатом, крупные часы.

Я обернулась на противоположную стену и увидела еще одну доску, раза в четыре больше первой, на которой красовались все три с лишним десятка серий, так же схематично расписанные, но уже на полноформатных листах.

- Ух ты! Так вот, как это делается! – восхитилась я и подошла поближе, разглядеть поточнее, что же там было написано.

- Да! – Не без гордости отозвался Дэниэл, подходя ко мне. – Наша работа, хоть мы и существуем в тени режиссеров и актеров, является основополагающей. Это мы, в таких жутких, каморках, без сна и отдыха, в отсутствии свежего воздуха и выходных, создаем основу – основ. Сценарий будущего проекта. Его канву. Наше творчество – незаметно, но незаменимо, и высокооплачиваемо, к тому же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  - Вы начали с конца! – удивилась Катя, кивая на первый листок у большой доски. - Джонни ведет диалог с кольтом в конце романа, а у вас в начале. Как же так? И поездка в Кливленд отсутствует…

- Всё верно подмечено, - кивнул Дэниэл, и, обернувшись, взял из стопки несколько белых листов и черный фломастер, обдав меня при движении папиросным духом и запахом не очень чистого тела. – Поэтому, я и позвал тебя. Клод передал мне, что ты тоже непротив поработать над сценарием. Готова помочь мне с пилотами?

- С удовольствием! – воскликнула я, ведь это предложение означало, что даже если меня не возьмут на роль, я всё равно останусь в команде проекта.

- Тогда, я объясню тебе кое-что. Нам надо показать, что Джонни раскаивается в содеянном, и вызвать симпатию зрителей к нему. Лучше всего это делать вначале. – Он глянул на меня, взъерошивая без того торчавшие, в разные стороны, волосы, - Если что-то пойдет не так, мы всегда можем переделать или переписать сценарий. Мы ведь, люди творческие.

И еще какие! – подумала я. – Неужели и Дэвид такой же фанат своего дела?

В кабинете Джеффри трое мужчин - режиссер, его ассистент и оператор, столпились у монитора, на котором шла запись прослушивания Кати.

- И что ты думаешь Олден? – спросил режиссер у оператора.

- Камера её любит. Что я еще могу сказать? – пожал плечами Олден. – Крупный план шикарен. Хорошо двигается. Сыграла всё без листка. В меру импровизирует. Вон как вжилась в роль. Аж вся трясётся и рыдает по-настоящему. Но не переигрывает, рук не заламывает. А Майкл… даже он включился в игру, значит, понравилась ему партнёрша.

Джеффри и сам всё видел. Девчонка права. Лучше нее никто не сможет сыграть персонаж Джоанны.

 - Де Моне убьёт тебя, – подал голос Клод, - или её.

- Тоже мне, звезда фигова! Ничего, сыграет Мартину, сестру Джоанны. И по возрасту она на эту роль больше подходит. Ну не выглядит Натали на восемнадцать лет.

- Ну что. – скорее утвердительно, чем в виде вопроса произнес оператор. – Снимаем пилот с девчонкой?

- Ох, не знаю Олди, снимем два пилота, и с той и с той. Стремно не профессионалку брать. Потом я приму окончательное решение.

***

Поздним вечером я возвращалась в клинику, окрыленная и полная радужных надежд. Лиловое послезакатное небо отражало все огни огромного Нью-Бйорка, а в груди у меня все сладко замирало от предвкушения чего-то невероятного. Режиссер пообещал начать снимать пилотные серии через пару дней, но я была готова работать прямо этой ночью – так меня вдохновили сегодняшние пробы и знакомство с Дэниэлом. Что может быть лучше обретения опыта в сценарном деле, чем работа с реальным профи? Ведь я была на пути к мечте, на пути к Дэвиду.

В холле реабилитационного центра меня встретил хмурый секьюрити. Больше в вестибюле никого не было в этот поздний час. Одна, в тишине я доехала на лифте на нужный этаж и прошла по пустынному коридору. Как же мне хотелось поделиться со всем миром охренительными переменами в судьбе, произошедшими за этот день! Но, увы, даже Анки на посту не было.

А потом меня накрыло вдохновение, и вместо того, чтобы умыться и переодеться, я схватила печатную машинку и…

Очнулась от писанины, я лишь, когда в окнах забрезжил рассвет. Я быстро позавтракала в столовой, и, справившись у дежурной медсестры, где находится ближайший к больнице недорогой торговый центр, в уже не свежем летнем платье, прихватив все оставшиеся деньги, купила штаны, пару дешевых рубах по пять гульденов за каждую, и недорогую, легкую куртку.

Стуча зубами от холода, я вернулась в реабилитационный центр, быстро переоделась в обновки, получила разрешение от доктора Залепилли, на то, чтобы покинуть госпиталь на неопределенное время, и, зажав печатную машинку подмышкой, отправилась прямиком на киностудию, в захламленную каморку Прайма.

Пилотные серии были успешно сняты и одобрены фокус-группой. Мне был выплачен гонорар в сто тысяч гульденов – за съёмки в главной роли, за выкупленную идею для сериала и за помощь Дэниэлу Прайму.

Посол Капэлла помог оформить мне вид на жительство, а, так же, разрешение на работу в ВЗА. Полученный гонорар я решила пока положить на счет в банке. Все равно более-менее приличного жилья на эти деньги купить было невозможно, а так, хоть какие-то проценты .