— Красиво здесь, не так ли? — вопрос эльфийки не нашел ответа. — Ты когда-нибудь бывала на юге? Необычайно теплая погода, даже для весны…
Юнуши покачала головой, затем, попытавшись собраться с мыслями, перевела взгляд на теряющиеся в вышине верхушки древних сосен и вновь пристально уставилась на собеседницу.
— Где мой зверь? — спросила она наконец, когда поняла, что эльфийка больше не намерена мучить ее своими лирическими отступлениями.
Юнуши едва доходила своей спутнице до груди. Ее бордовые волосы были небрежно зачесаны на бок, одета она была в тёплый шерстяной костюм, который надевала под броню, и, несмотря на то, что здесь, на юге, в нем было достаточно жарко, другой одежды у нее с собой не было. Она привыкла к тому, что, даже будучи самой титулованной дамой в округе, ей частенько приходилось смотреть на окружающих снизу вверх, и научилась при этом не терять своего достоинства. Однако чуть ли не половину населения Шуттгарта составляли гномы, так что она всегда ощущала себя на своем месте. Попав же в Орен, населенный по большей части людьми и эльфами, она впервые в жизни почувствовала себя действительно маленьким созданием, хотя старалась и виду не подавать, что она этим обескуражена или как-то расстроена. И, запрокинув назад головку, полными уверенности глазами она теперь смотрела в мягкие голубые глаза темной эльфийки, рассчитывая стойко закончить этот разговор и выйти из него победителем.
— Твой ящер накормлен и устроен в зверинец, — мягко произнесла эльфийка и снова застыла в молчании.
Юнуши показалось, что и ее спутница не знает, как начать этот разговор, поэтому она решила перейти прямо к делу.
— Вчера я все уже рассказала и не знаю, с чего это Вам вздумалось затевать эту утреннюю беседу. Виды, безусловно, заслуживают внимания, да и пейзаж радует глаз. Но… Я бы предпочла немедленно отправиться в Гиран, тем более что и так уже потеряла два дня пути, пытаясь спасти жизнь этому неблагодарному однокрылому существу, — выпалила Юнуши и, скрестив руки на груди, обдала свою высокую собеседницу надменным взором.
— Девушка сильно расстроена — не принимай на свой счет, — попросила эльфийка, ставшая накануне невольным свидетелем их с камаэлем перебранки.
Вместо благодарности однокрылая знакомая тогда осыпала ее проклятьями за то, что гномка спасла девушку против ее воли. Но боль от потери близких, усталость от долгого забега и бесконечная тревога о будущем дали о себе знать, и Юнуши не была намерена так просто простить несправедливые осуждения камаэля, хотя умом и понимала, что оснований злиться и проклинать весь белый свет у Рай было предостаточно.
— Я нашла ее раненую в ущелье, — обратилась она к эльфийке. — Если бы у нее на лбу было написано «Не трогайте меня, я хочу умереть», я бы палец о палец не ударила, чтобы рисковать из-за нее, тратить свои нервы и силы, уж поверьте, — Юнуши нахмурилась.
— Ты сделала то, что считала правильным. Остальное уже пусть будет на ее совести, — эльфийская женщина старалась быть учтивой и доброжелательной, но Юнуши дала понять, что совершенно не нуждается ни в чьих утешениях.
— Не могли бы мы уже просто перейти к делу? — Юнуши буквально пронзила взглядом голубые глаза собеседницы. Эльфийка, прокашлявшись, кивнула и после заметила, что слышала, как камаэль назвала гномку Юнуши.
— А нам ты представилась как Мэй, — сказав это, эльфийка слегка нагнулась, чтобы видеть отведенный от нее взгляд.
Зрачки розовых глаз Юнуши быстро двигались, она отчаянно старалась придумать себе оправдание, но ничего дельного на ум не приходило.
— Так как же тебя на самом деле зовут? — осторожно поинтересовалась эльфийка.
— Зовите меня как хотите, — огрызнулась Юнуши. — Все, что я хочу, — это продолжить свой путь.
— И продолжишь, когда все мне расскажешь…
Юнуши попыталась сделать непонимающий вид — это у нее плохо вышло. Затем она почесала затылок и, махнув на все рукой, снова подняла взгляд на спутницу.
— А, былане была, — вздохнула она. — Правда в том, что я — жена наследника престола Шуттгарта, мерзкого гнома, которого я презираю всей душой. Он убил моих друзей и хотел поступить со мной очень неблагопристойным образом, — Юнуши говорила с жаром, то и дело сжимая свои маленькие кулачки. — Поэтому мне пришлось бежать. Но остальное Вы уже знаете…
— Про камаэля у границы и сестру в Гиране? — уточнила эльфийка.
Юнуши простодушно кивнула, но эльфийка явно не собиралась на этом оканчивать свой допрос.
— Ты, как особа привилегированная, должно быть, знала о планах Альянса напасть на Аден… — вслух задумалась эльфийка и снова направила на Юнуши мягкий пытливый взор.
— Ничего конкретного, — пробурчала Юнуши. — Но ведь не за этим Вы привели меня сюда, подальше от посторонних глаз, чтобы обсуждать мою личность?! — вскричала она, чувствуя необычайное напряжение.
— Как ни странно, именно за этим, — почти прошептала эльфийка в ответ. — Ты ведь меня не помнишь, да? — она, прищурившись, посмотрела на Юнуши.
Юнуши широко раскрыла и без того огромные глаза и, неожиданно хлопнув себя по лбу, ответила:
— Не часто к нам в Деревню наведываются темные эльфы, но я до того была занята своим побегом, что даже позабыла про тот случай.
— А я помню… — улыбнувшись, отозвалась эльфийка. — У меня, знаешь ли, превосходная память на лица и имена. И я уверена, что именно тебя я видела тогда в Храме Мафр. Ты ведь младшая сестра жрицы?
— Да, я сестра жрицы и дочь Верховного Жреца Зименфа, — призналась Юнуши. — Я назвалась другим именем из страха, что меня смогут выследить и вернуть на север. Но я даю Вам честное слово, что не имею никакого отношения ни к войне, ни к королю или Альянсу, — Юнуши бессильно опустила руки вдоль тела и устало уставилась в землю. — Это вся правда, и больше мне нечего добавить.
— Юнуши, — эльфийка аккуратно приблизилась к гномке и снова пригнулась, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты никак не могла рассказать всю правду, так как всей правды ты, похоже, и не знаешь…
Юнуши сдвинула брови, затем вновь скрестила руки на груди и недоверчиво уставилась на собеседницу, силясь понять, пытается та ее запутать или действительно ей естьчто сказать.
— Давай сделаем так, — предложила эльфийка. — Ты права. У нас действительно нет причин тебя удерживать здесь. Даже наоборот, мы стараемся всех отсюда быстрее выпроводить, опасаясь внезапного нападения Альянса. Поэтому послушай мою историю, в которой я поведаю то, что известно мне, а потом ты сама решишь, что тебе следует предпринять, — голос ее звучал доброжелательно, и Юнуши решила, что кроме времени она ничего не потеряет, и, поудобнее устроившись на покрытой молодой травой, согретой солнцем лужайке, уставилась на неподвижную гладь воды.
Эльфийка, бережно поправляя свой наряд, присела на колени рядом с ней и, помедлив минуту и задумчиво разглядывая вяло плывущие по небу облачка, начала свой рассказ.
Часть про рождение и детство эльфийки-полукровки показалась Юнуши весьма занятной. Она с интересом следила за ее рассказом про мать, бежавшую на север, а потом обратно на юг, про ее добровольное изгнание и про внезапное появление темной эльфийки в человеческой деревне. Про обучение и службу в храме Юнуши слушала уже менее внимательно, и, вероятно заметив, как слушательница зевает и ковыряется палкой в земле, Аделаида перешла к описанию более поздних событий. Вкратце упомянула она о войне с Грасией и службе у лорда Глудио, о плаваниях с наемниками, а потом начала рассказ о своем путешествии. Эта часть гномку весьма заинтересовала, и она даже время от времени вклинивалась в спокойное повествование Аделаиды, задавая неожиданные вопросы об обитающих в разных частях света чудищах и диковинных землях. На рассказе о службе в Орене у командира Каена и походе в Башню Крумы глаза гномки уже начали довольно блестеть, а за повествованием о Башне Баюма и опасном задании, в которое путешественницу втянула демонесса, гномка следила и вовсе задержав дыхание. Но рассказ на этом не заканчивался. Солнце поднялось высоко над лесом, когда началась часть про суд, бегство и скитания темной эльфийки по восточной части Адена и поход в Пещеру Гигантов. С нескрываемым изумлением Юнуши узнала, как знакомый ей с детства старикашка-гном, нелюдимый замкнутый Дорф, помог Аделаиде бежать в Деревню Гномов, где они и встретились, когда Аделаида посещала храм Мафр. Но в итогепочти сказочное повествование о том, как Аделаида обучалась танцам с необычным учителем, приходящим к ней во сне, насторожило Юнуши, и когда Аделаида призналась, что ее отцом оказался не кто иной, как известный всем герцог Хаэл, лорд Годдарда, ее слушательница и вовсе потеряла всякое самообладание.
