— Ирас, — донесся до него пронзительный крик графини, и он замер на месте. — Ирас, уходи! Это ловушка! — почти взмолилась Юнуши, и он начал вертеть головой, внимательно высматривая, откуда может появиться неожиданная засада, но все было тихо. — Да уходи же ты… — на глазах гномки выступили слезы. Она стояла у самого края леса — хрупкая, в потертом шерстяном костюме, безоружная, и, заламывая свои маленькие ручки, давала ему знак бежать прочь.

«У меня в любом случае было немного шансов уйти отсюда живым», — решил Ирас и сломя голову бросился в ельник, прикрываясь на всякий случай щитом и держа меч наготове. Он очень удивился, когда понял, что его и не думают атаковать и что он целый и невредимый стоит в густых еловых зарослях, а Юнуши крепко сжимает своими тонкими ручками его прикрытую металлическими пластинами шею.

— Графиня, нам нужно уходить, — озираясь, прошептал Ирас, отстранив от себя гномку и пригнувшись к самому ее лицу.

Та, похоже, пребывала в необычайном волнении. Она то, не говоря ни слова, начинала судорожно трясти своей растрепанной головкой, то бормотала что-то нечленораздельное про засаду и как ей жаль, что она подвела отца…

— Теперь все будет хорошо. Герцог доставит тебя к твоему отцу, жрецу, найдет тебе достойного учителя, и больше никто никогда не сможет тебя обидеть.

— Отец… отец… — твердила Юнуши, и Ирас, пытаясь как можно скорее выполнить свое задание, легонько тряхнул гномку за плечи и сказал, что теперь все будет хорошо и что им надо идти.

— Ты не понял, Ирас, — словно бы очнувшись, уставилась на него Юнуши и прошептала: — Хаэл — мой отец.

Сказать, что произнесенные гномкой слова удивили воина, значит даже частично не отметить всей гаммы его потрясений: он даже открыл было рот от изумления, но тут же снова собрался с духом и сказал, что главное для них сейчас — пересечь прогалину, и посмотрел в сторону благоухающей первыми весенними цветами поляны, которая казалась ему теперь огромной мышеловкой.

— Хаэл с подкреплением ждет тебя там, на другой стороне этого поля, — сказал Ирас.

— Тем более, ты должен увести их, сказать отцу, что мне так жаль…

— Ты сама ему все скажешь, — поняв, что их беседа никуда не ведет, Ирас убрал меч в ножны и, подхватив легкую гномку правой рукой, бросился прочь из еловой рощи.

Сердце отчаянно пыталось прорвать его исполосованную давними шрамами широкую грудь, но ноги послушно, шаг за шагом, совершили несколько быстрых рывков, и тут до него донесся свистящий гул, и в тот же миг он почувствовал, как его стремительно мчащееся тело несется навстречу земле. Он вовремя сгруппировался, чтобы не придавить хрупкую женщину своим массивным, в многокилограммовой латной броне телом. Придя в себя, он тут же нащупал рукоятку своего меча и одним движением перерезал опутавшие его ноги веревки метко брошенного боласа. Юнуши, прикрыв голову руками, лежала неподалеку. Рядом с ней на земле Ирас заметил отлетевший от неожиданного удара о землю щит. Глаза Ираса лихорадочно шарили по поляне, по окружающим его зарослям.

— Ты его не увидишь, — шепнула Юнуши. — Твой противник — тень.

— Ему придется показаться, рано или поздно, — отозвался Ирас, вставая на ноги и стараясь прикрыть гномку своим могучим телом.

Та, поднявшись, заняла позицию прямо позади Ираса и, подобрав с земли круглый щит, протянула его было своему защитнику, но Ирас не успел его принять из рук гномки, так как почувствовал, как холодное лезвие кинжала коснулось его плоти. Удар пришелся точно в сочленение его доспехов. Припав на одну ногу, темный паладин порадовался про себя, что его атаковали вблизи, и тут же прочитал наговор, возвращающий ударившему его ассасину часть нанесенного им только что урона.

— Он же прямо перед тобой, — вскрикнула Юнуши, и тут же высокая тень накрыла паладина. Он сделал было выпад вперед, но противник оказался проворнее. Следующий удар клинка пришелся слева, прямо под ребра. Выпустив меч из рук, Ирас схватился за кровоточащую рану и тут же увидел появившегося в нескольких метрах от себя темного эльфа: эффект тени пропал. Голубые льдинки пронзительных глаз пристально смотрели в искаженное болью лицо человека. Не дав лучнику совершить заключительную атаку, Ирас, из последних сил взмахнув руками, произнес быстрое заклятие, на недолгое время дарующее ему защиту от любых воздействий, и сделал это вовремя. Две смертоносные точки уже неслись в направлении его лица, когда плотное магическое облако обволокло его тело, и стрелы, достигнув его края, мгновенно застыли в воздухе и с тихим звоном упали на траву у самых ног паладина.

— Юнуши, — окрикнул Ирас стоящую за пределами его защитного поля гномку. — Прочти свиток, и окажешься в безопасности, — с этими словами он достал из-за пазухи окровавленный свиток телепортации и протянул его гномке, не способный сойти с места на все время действия своего заклинания.

— У тебя есть еще? — спросила Юнуши.

Ирас мотнул головой, судорожно протягивая гномке свиток, понимая, что, как только магическая защита спадет, он окажется беззащитен перед целящимся в него лучником. Юнуши, сомневаясь, все же протянула руку Ирасу, но тут стрела, пролетев между ними, приземлилась за спиной гномки, заставив ее отлететь в сторону, а темный эльф уже вкладывал в тетиву очередную тяжелую стрелу, которой не составляло труда пробить даже самый плотный доспех.

— Читай сам, спасайся, пока можешь, — крикнула ему Юнуши, даже не пытаясь подняться после резкого удара о землю, но не в привычках Ираса было проваливать свои миссии.

— У Хаэла есть лишний свиток — мы все должны спастись, — заявил он, стараясь выглядеть уверенно. Его меч лежал вне досягаемости, и Ирасу оставалось лишь безвольно следить за стрелой, направленной в него, готовой сорваться молнией по воле ее хозяина.

Действие защитного поля вот-вот должно было подойти к концу. Эльф оставался невозмутим, и рука, растягивающая упругую тетиву с вложенной в нее отяжеленной массивным наконечником стрелой, даже не думала дрогнуть.

«Еще пара секунд — и все», — почувствовал Ирас и задержал дыхание, словно бы надеясь отсрочить финальный аккорд своей прощальной арии. И как раз в тот момент, когда эльф уже максимально оттянул тетиву, приготовившись отправить стрелу в полет, прямо перед Ирасом возникла хрупкая фигурка Юнуши. Эльф, явно ошарашенный столь отчаянным жестом гномки, едва успел в последнюю секунду перенаправить лук в землю, и тут же раздался мощный выстрел, откинувший Юнуши и стоящего за ее спиной Ираса в разные стороны.

Ослепленный яркой вспышкой, отброшенный сокрушительной взрывной волной, Ирас, тяжело дыша, лежал лицом в землю. С трудом повернув голову набок, он словно сквозь пелену увидел Юнуши. Гномка попыталась встать на ноги, но тут же снова, шатаясь, упала на примятую траву — на ее разодранной поддеве виднелись пятна свежей крови, лицо было испачкано грязью и выражало высшую степень отчаяния. В нескольких шагах от нее стоял темный лучник, готовясь спустить очередную стрелу. Приглядевшись, Ирас удивился, так как целился эльф совсем не в него. Скользнув взглядом по земле, он приметил идущего на лучника Микаэла. Вечерний полумрак украсил красно-белую сверкающую броню темного рыцаря черными переливами. В руке он держал такой же блистательный щит. Ирас увидел, как стрела, ударившись о зачарованный щит Микаэла, блеснув, отскочила от него, словно искра от костра, и тут же голова его налилась свинцом, глаза сами собой закрылись, и Ирас потерял всякую связь с реальностью.

***

— Хаэл — мой отец, — сказала Юнуши, и Тэль-Белар опешил от этой новости, вмиг сообразив, почему графиня была так нужна темному лорду.

Он стоял всего в нескольких шагах от перешептывающихся у самой кромки леса гномки и человека, выискивая слабые места в черной, кажущейся на первый взгляд совершенно непробиваемой броне воина. Хорошенько присмотревшись, он понял, что мог бы уже прикончить мечника, но не он был его конечной целью. Лишив Хаэла надежды заполучить Юнуши, он навсегда потерял бы шанс добраться до своего главного противника. Поэтому, когда воин, убрав меч в ножны, подхватил гномку и рванул в сторону шумящего невдалеке леса, Тэль-Белар преспокойно подождал, пока тот окажется на открытой местности, и, точно прицелившись, с силой метнул веревку с привязанными к ее концам круглыми массивными камнями, обёрнутыми кожей, — оружие, которое использовали на охоте силены. Убедившись, что снаряд достиг цели, он прижал к себе надежно закрепленный на запястье левой руки лук, в правой зажал заточенный, как бритва, кинжал и тенью ступил на поляну, прекрасно осознавая, что это умение отнимет у него львиную долю сил.