— Я тут стою и разговариваю с сестрой-гномкой, пока наш отец готовится напасть на нас… Я готова поверить во что угодно… — задумчиво произнесла Аделаида.

Но Юнуши, похоже, и не ждала от Аделаиды ответов и продолжила пояснять то, к чему пришла в ходе своих размышлений.

— Я все это время пыталась предположить, а что, если ты права, и знаешь — мозаика сложилась! — Юнуши громко хлопнула ладонями, так что Аделаида даже вздрогнула. — И все оказалось еще хуже, чем я думала, — с горечью добавила Юнуши. — Вот тут, — указала она на исписанный вдоль и поперек пергамент, — тут я описала все важное, что случилось со мной за последние несколько лет.

Аделаида присела на единственное в комнате кресло и приготовилась внимательно слушать сестру.

— Три года назад мой муж нанял для меня учителя, которогоякобынавязал ему его отец, — начала гномка свои рассуждения. — Но, — она подняла указательный палец вверх и многозначительно посмотрела на собеседницу, с которой наконец-то они были на одном уровне, — что, если придирки моего мужа были верны, и его заслал в наше семейство герцог Хаэл, навязав моему именитому свекру?.. Тот обучил меня всему, следил, чтобы со мной ничего не случилось, потом убрал помеху в виде… моих друзей, — на секунду гномка запнулась, но, мотнув головой, продолжила размышлять. — Он поссорил меня со всеми, кто был мне близок. Я была так зла, узнав о смерти друзей, что не замечала очевидных вещей. Мой учитель привел меня в исследовательский поселок, где меня ждал ящер, заявив, что мой муж убил дорогих мне людей, а теперь разыскивает и меня. Но чтобы все это провернуть, он должен был точно знать заранее, что случится. Следовательно, он сам и сдал меня Брунсу. И это ожерелье… — Юнуши потрогала спрятанное за шерстяным воротом украшение. — Я сама рассказала ему о сестре-ювелире и о том, как дороги мне ее подарки. И не странно ли, — Юнуши всплеснула руками, — когда я в растерянности спросила, куда мне направиться, он дал мне это ожерелье, и я приняла его как должное и сразу направилась в Гиран: то естьименно туда, куда Хаэл изначально планировал меня доставить. А сам учитель не пошел со мной… Мы могли бы бежать вместе, но он остался, хотя после такого провала его должны были вернуть в тюрьму. Следовательно, он все это время был заодно с Хаэлом.

— Мне очень жаль, что все так вышло с твоими друзьями, — Аделаида привстала, чтобы приблизиться к гномке. — Но по крайней мере, ты теперь знаешь правду… — она протянула к ней руку, но та, похоже, и не думала ее слушать.

— Мне нельзя в Гиран, — внезапно очнувшись от своих мыслей, Юнуши решительно посмотрела на собеседницу. — Возможно, сподвижники Хаэла уже ждут меня там.

Аделаида согласилась с ней и сказала, что в таком случае ей следовало бы отправиться завтра в Деревню Охотников с последним караваном.

— Туда же я направлю и Рай, если она сможет самостоятельно передвигаться, — заявила она. — Ее раны рассасываются быстро, но ее моральный дух сильно упал, а нежелание жить я вылечить не в силах.

Юнуши согласно кивнула и вновь начала просматривать свои записи, словно что-то все еще не давало ей покоя.

— И Хаэл точно никогда не являлся тебе во сне? — аккуратно поинтересовалась Аделаида, но гномка лишь тряхнула головой.

— Хм… — задумалась она на секунду. — Ясек, мой друг, тоже полагал, что герцог может являться во снах, — и тут же улыбнулась этой своей мысли, но, заметив серьезное выражение лица сестры, несмело предположила, что он являлся ей.

И Аделаида это подтвердила, заявив, что он и был тем самым учителем, что тренировал ее через сновидения.

— Могу я попросить тебя кое о чем? — обратилась эльфийка к сестре и, когда убедилась, что ее внимательно слушают, продолжила: — Прошу тебя не использовать никаких умений, не активировать никаких амулетов и не принимать больше ни у кого никаких меток или неизвестных тебе вещей.

— Ладно, — гномка пожала плечами, — хотя и не думаю, что что-то такое может случиться.

— Значит, завтра… Завтра ты едешь, — еще раз повторила Аделаида, видя, что гномка собирает бумаги со стола.

— Угу, — небрежно отозвалась Юнуши и, помахав перед носом Аделаиды кипой листов, заявила, что намерена их пересмотреть попозже еще разок.

— Хорошо.

Они стояли друг напротив друга и обе чувствовали, что должны еще что-то сказать, но мысли никак не могли вырисоваться в какое-то более-менее разумное послание.

Юнуши пытливо сверлила голубые глаза эльфийки, нервно переступая с ноги на ногу, в то время как Аделаида смотрела на сестру спокойно и даже слегка виновато.

— Жаль, что мы так мало знакомы, — внезапно для Аделаиды буркнула гномка, и она улыбнулась в ответ, но тут же снова стала серьезна.

— Мы просто обязаны как можно дольше держать Орен, — проговорила она, вспомнив все, что сказала ей Юнуши. — Сообщите в Деревне Охотников, когда прибудете туда, что Альянс планирует нападение на Гиран. И что тогда к нему присоединятся не только орки, но и гномы…

— Ясно…

— Кстати, та метка, — окрикнула Аделаида Юнуши в дверях. — Это символ заклинателя ветра.

Гномка замерла во тьме коридора.

— Отец… то есть Зименф говорил, что через меня магия откроется гномам, а никто не верил, — простодушно отозвалась она.

— Но тебе нельзя раскрывать в себе этот талант, ты это понимаешь?! — Аделаида с надеждой посмотрела в розовые глаза сестры и, к своему опасению, заметила в них нотки сомнения. — Я знаю, сила привлекает, — сказала она, шагнув навстречу Юнуши и заглянув ей в лицо. — Порой так хочется быть особенной, одной из тысяч, но поверь, — Аделаида присела перед гномкой на колени и мягко дотронулась до ее сжимающих исписанные листы ладоней, — ты уже особенная. Ты в одиночку преодолела сложнейший путь. Ты была настолько убедительна, что умудрилась заболтать суровых охранников на границе в самый разгар войны. Ты спасла Рай, ты стойко переносишь все экзамены судьбы. Я еще не видела, что кто-то может столь мужественно переживать потерю близких, оставаясь в здравом рассудке. Твоя выдержка заслуживает восхищения.

— Не много же ты обо мне знаешь, — ухмыльнулась Юнуши.

— Я говорю то, что вижу, а вижу я многое, — улыбнулась Аделаида. — Но несмотря на все мои знания, весь мой опыт, мне так недостает твоей непоколебимости и рассудительности.

Юнуши фыркнула, заметив, что все, кого она знала до этого, всегда считали ее вздорной и взбалмошной личностью.

— Они просто не видят тебя теперь, — Аделаида, оторвавшись от мрачных раздумий, вложила в улыбку всю свою уверенность в правильности их с сестрой действий.

Неспешную беседу нарушили быстро приближающиеся шаги, и вскоре в темноте коридора возникло обеспокоенное лицо Алистера. За ним показался кот, одетый в вычищенный до блеска голубой костюм.

— Аделаида… Там, у ворот, — задыхаясь от бега, пробормотал юноша.

— Да что снова такое?! Час от часу не легче! — Аделаида поднялась с пола и умоляющим тоном обратилась к мальчишке: — Скажи, что началась битва. И я с радостью уже исполню свой долг и спокойно отправлюсь отдыхать на небеса.

— Генерал не велел никого пропускать, — взволнованно продолжил Алистер, — но там кое-кто утверждает, что ты его знаешь.

— Кое-кто… — усмехнулся Кай. — Там уродливый лохматый орк с луком пришел помогать защищать Орен от северян. Я на месте генерала гнал бы его в шею и требовал бы подмогу посерьезнее. Откуда он вообще взялся?..

Скрестив руки на груди, кот составил компанию хозяину и гномке, и вот уже три пары глаз пристально смотрели на нее. Аделаида стояла в ошеломлении несколько секунд, потом с глазами, полными слез, обратилась к Алистеру:

— Кай прав — гоните его прочь, — прошептала она и, не говоря ни слова больше, направилась в свою комнату.

Ночь того же дня

— Не намерена я с ним встречаться, а тем более беседовать, — уверяла она сама себя и беспокоящихся за нее друзей всего несколько часов назад и вот теперь направлялась в дальнюю часть города, где располагался небольшой лагерь орков, оставшихся защищать Орен, и где нашел приют неожиданно прибывший в полдень бывший ее возлюбленный, если тот, с которым когда-то делил душу и тело, может стать бывшим. Долгожданный, пусть и недолгий сон не принес ей удовлетворения, и весь вечер она проходила из угла в угол своей комнаты, раздумывая над тем, как ей теперь жить бок о бок с Сальвией так, чтобы ни разу не встретиться на городских улицах. Несколько раз к ней заходили Теодор, Алистер и даже Тэль-Белар, желая поговорить об орке, который настойчиво требовал ее аудиенции у входа в гильдию, но первых двух она просила не обращать на незваного гостя никакого внимания, а темного собрата, едва сдерживая слезы, умоляла заставить того уйти. Тэль-Белар вскоре вернулся сообщить, что выполнил просьбу Аделаиды. Он желал с ней обсудить всю эту возникшую совсем некстати ситуацию, но Аделаида сразу дала понять ему, что говорить здесь совершенно не о чем.