Сильвистер уже собирался облегченно вздохнуть, но, обернувшись к паладину, увидел того, лежащего в луже собственной крови. Огромный орк с двуручным мечом, довольный охотой, пинком перевернул тело грозного противника, чтобы убедиться, что тот мертв, но тут же перехватил взглядом спешащего на помощь эльфа. Сильвистер видел, что Кир, сплевывая кровь, пытается что-то сказать, качая головой. Он понял, что тот приказывает эльфу немедленно уходить, ведь Андуэль может просто телепортироваться в город, а при возможности захватить и их с орком. Но Кир был слишком далеко.

— Анди, уходим, — прокричал Сильвистер, но эльф никак не желал оставлять еще живого командира и попытался направить все силы, чтобы залечить его смертельные раны, но тут же был остановлен сковавшей все его тело ледяной вспышкой.

Разминая шею, вражеский маг, очнувшийся от транса, подошел почти вплотную к собрату и, приложив ладонь тому к самому сердцу, высвободил еще один мощный разряд. Андуэль, как подкошенный, упал у его ног. Сильвистер, охваченный яростью, до боли сжал глефу в руках и с криком бросился на мага, но ледяной шип прошил его броню насквозь. От шока даже не поняв, что ранен, воин продолжал бежать на врага. Он чувствовал, что ноги перестают его слушаться, но думал лишь о том, как бы добраться до мага. Ярость и злоба вели его вперед. Судорожно сжимая копье, он не сводил взгляд с приближающегося к нему белоснежного лица с темными нахальными глазками, но тут мощный напор воды сбил его с ног, заполняя глаза, нос, легкие.

Он понял, что лежит на земле, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, увидел отброшенную на несколько метров от него глефу и внезапно почувствовал острую, обжигающую боль в груди. Глаза его заполнились не то кровью, не то слезами. Он смутно видел, как водный столб обрушивается на Сальвию, который даже не пытается ему сопротивляться, как орк с трудом поднимается после сбившего его с ног удара, как странно глядит на приготовившегося убить его эльфа: с улыбкой на обожженных губах, полными достоинства и торжества глазами. Громкий крик внезапно прервал финальное заклинание мага. Одолевший Кира громадный орк вышел вперед и, вплотную подойдя к Сальвии, что-то ему сказал. Сильвистер видел, как Сальвия вдруг изменился в лице, как глаза его наполнились яростью, как он, попытавшись нанести удар, замахнулся на превышающего его размерами собрата, как тот легко перехватил обессилевшую окровавленную руку. До слуха Сильвистера донеслись последние, приглушенные невыносимой болью слова зеленого великана: «Племянничек вождя… Знатный трофей будет Хаэлу…», и затем он почувствовал, что падает, падает, падает, и темнота…

Внезапный луч света пронесся над его прикрытыми веками. Невероятный холод пронзал все его тело, которое казалось ему таким тяжелым, словно бы на него разом надели все доспехи мира. Он сидел, навалившись всем телом на что-то мягкое, и вдруг почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча.

— Слай! — услышал он глухой отдаленный голос Кира. — Давай же, открывай глаза.

Послушавшись командира, он с большим трудом разлепил веки. Прямо перед ним за рекой виднелся на холме пылающий город.

— Не смей! — услышал он сердитый возглас Кира, как только глаза его вновь начали сами собой закрываться.

— Андуэль… — прошептал Сильвистер сухими губами.

— Нет больше нашего Анди, — вздохнув, произнес паладин. — А орка они увели.

— Неважно… все… вышло… — хрипло прошипел копейщик, сглотнув подступающий к горлу кровяной сгусток.

— Нормально, — отозвался паладин. — А ты молодец — сражался, как лев. Генерал всегда говорил, что из тебя выйдет первоклассный воин.

— Ты… сделал меня… таким…

— Молчи, — приказал Кир, — просто слушай меня и не вздумай засыпать.

Как раз в этот момент глаза Сильвистера снова закрылись, и он тут же почувствовал, как все его тело встряхнулось.

— Что я сказал? — послышался сзади сердитый голос паладина. — Не спи! Смотри!

— Город… взяли… — выдохнул Сильвистер, ощущая, что ему недостает сил, чтобы даже сделать обычный глубокий вдох. В груди его все булькало и хрипело.

— Нет же, смотри внимательно, — бодро перебил его Кир.

Прищурившись, молодой воин увидел яркие голубые вспышки, охватившие все подножье холма, у которого, судя по всему, шла ожесточенная битва за подступы к расположенным на высоте в десятки метров воротам. Огромный голем пытался подняться по узкой холмистой тропе, но, внезапно покачнувшись, полетел с обрыва прямо в расположенную в низине хвойную рощу.

— Это что… эльфы? — догадался Сильвистер, поняв, что голубые вспышки были вызваны эльфийскими заклинаниями.

— Угу, — довольно отозвался Кир, — это не наши маги, это настоящие чародеи из Эльфийского Леса.

— Но как…

— Понятия не имею, но… — заметив, что парень снова проваливается в сон, паладин, еще крепче прижав того к груди, принялся с силой трясти его.

Мотнув головой, Сильвистер снова приоткрыл глаза. Он попытался повернуть шею, чтобы увидеть лицо командира, но лишь снова опустил бессильную голову на грудь. Словно сквозь плотный шлем слышал он слова, не позволяющие ему провалиться в окончательную пустоту.

— Я горжусь тобой, Слай! Ты стал настоящим бойцом: смелым, виртуозным, благородным… Помню, каким ты попал к нам. Атебальт нашел тебя в лесу: никто не знал, откуда ты там взялся, но, судя по всему, ты долгое время прожил там один. Видел бы ты себя тогда, — судя по голосу, Кир усмехнулся, — кожа да кости, дикий, как звереныш, никого не подпускал к себе… С трудом удалось привести тебя в город…

— Я не помню… — прошептал Сильвистер, с каждым словом понимая, что ему все сильнее начинает не хватать воздуха.

— Не дыши глубоко и молчи, — спиной он почувствовал ровное, спокойное дыхание командира и как мог постарался на нем сосредоточиться. Наконец ему удалось подхватить заданный ритм.

Тихими толчками вырывался воздух из его расширенных ноздрей, тяжело вздымалась его грудь, пытаясь урвать еще хоть каплю жизненной энергии из окружающего его пространства, пропахшего сыростью и гарью.

— Ну все, — сказал Кир, — мне пора. Каждый свой шаг, каждое свое действие я совершал во имя нашей Матери Эйнхасад и скоро смогу отдохнуть в ее небесной обители. Я прожил достойную жизнь. Прости, если был слишком строг порой.

Сильвистер лишь мотал головой, не в силах выдавить из себя ни слова. Он хотел сказать паладину, с которым прослужил много лет, с которым бок о бок прошел не одно опасное сражение, что рано прощаться, что все теперь будет хорошо, что их спасут, и что они еще отпразднуют посвящение одного из самых достойных командиров Орена в рыцари, и что тот будет представлен ко двору самого короля Амадео и станет живой легендой.

Словно бы поняв все без слов, паладин положил свою теплую мягкую ладонь на его холодный, опутанный слипшимися волосами лоб и умиротворенно произнес:

— Не надо мне никаких почестей, не нужна слава. Благосклонность ко мне Богини Света — все, чего я когда-либо желал, и теперь, когда Великая Эйнхасад одарила меня своей небывалой милостью, я готов двигаться дальше…

Сильвистер пытался приложить все оставшиеся силы, чтобы только обернуться, посмотреть в глаза человеку, заменившему ему отца. Почувствовав это напрасное усилие тяжелораненого копейщика, паладин еще раз попросил того успокоиться.

— Тшшш, — теплая ладонь ласково погладила его по голове, — твое время еще не пришло.

И тут яркий свет вырвался из темноты перед глазами Сильвистера. Светящееся пятно быстро начало приближаться, и вскоре из него начал проступать нечеткий силуэт. Как зачарованный, сквозь полузакрытые веки мужчина следил за плавными, но быстрыми движениями прекрасного волшебного зверя. Подбежав к раненому воину, единорог резко остановился, рассеяв своим сияющим рогом раскинувшийся вокруг него мрак. Разумные глаза животного были исполнены уверенности и силы.

— Командир… смотрите, какое чудо, — прошептал Сильвистер, не в силах оторвать глаз от ослепительного прекрасного зверя. — Командир, — повторил он, не дождавшись ответа. — Кир?! — раскрыв ладонь, из последних сил он протянул ее за спину в надежде нащупать внезапно прекратившую вздыматься грудь командира, и тут его словно молнией поразило: рука его наткнулась лишь на замшелую поверхность большого холодного камня.