– Хм… Я не мешаю?

Кеан вздрогнул, отстранился от девушки. Та ужиком вывернулась из-под него, подхватила кувшинчик с маслом и убежала в один из темных порталов.

Кассий! Кеан прожег его недовольным взглядом. Крепкий мужчина нежился в соседней ванной. Как только Кеан не заметил такого здоровяка? Все внимание отвлекла на себя Настурция. Кеан шагнул в купель приятеля, скорчив недовольную физиономию. Кассий же, наоборот, подрагивал от беззвучного смеха.

– Что смешного? – прорычал молодой протектор. – Нельзя было сразу сказать?

– Как можно! – насмешливо ответил Кассий. – Пропустить такую… ик…сцену страсти!

Кеан поморщился:

– Кас, ты опять пьянствуешь? Что на это скажет отец Симино?

Собеседник бултыхнул жидкостью в кувшине:

– Ты ошибаешься, приятель. Я трезв как праведник, а это… это масло. Виноградной косточки. – И он раскрепощенно заржал.

Кеан снисходительно улыбнулся. Отчитывать этого черного медведя – только попусту тратить время. Почему ему дали эту странную и даже унизительную кличку? Это ж надо, чтобы протектора назвали не в честь святого, а в честь любимого пса Благого. Сам Кассий на это не обижался и только с усмешкой повторял, что он и есть пес, только двуногий, и поэтому обязан оправдывать звание животного.

– Поосторожней с вином, так и утонуть в ванной можно, – фыркнул Кеан. – Что за нелепая была бы смерть!

– Такая же нелепая, как и быть застигнутым врасплох голой девкой, – совершенно серьезным тоном ответил Кассий.

Кеан внимательно посмотрел на приятеля. К чему он клонит?

– Я давно отметил, как ты увлекся этой новой бабой… как ее там… сверх положенного…

Кеан скрыл раздражение за напускным равнодушием:

– Не понимаю, о чем ты? Разве они не нужны нам, чтобы утолять естественные потребности?

– Думаешь, это незаметно? Как плывет твой разум, стоит тебе взглянуть на нее? Каким ты становишься вдруг шелковым и… глуповатым?

– Глуповатым? – возмутился Кеан.

– Ага! – Кассий сделал глоток из кувшина. – Будь осторожен, не подпускай ее так близко к себе. Так недалеко и до Позорного Судилища.

Кеан снова вспыхнул, но крыть было нечем. Он действительно так увлекся ею, что позабыл об осторожности. Да как можно думать о чем-то, когда под тобой такая женщина?

– Закон Благодати не просит от нас целибата, но требует хранить в своем сердце только священные постулаты, а женщины нужны только для продолжения рода, больше они ни на что не годны. – Кассий сделал еще один затяжной глоток и откинул волосы со лба. – Это всего лишь две сиськи, щель и гладкое лицо. К тому же, насквозь грешное. Ты забыл, кто такие эти Сестры Отдохновения? Это жены и дочери клятых еретиков, вот кто. Протекторат милостиво берет этих преступниц под свое крыло, чтобы они исправно выполняли долг женщины перед мужчиной. Не стоит наделять ее душевными качествами, выкинь симпатии из головы.

Кеану хотелось прямо сейчас набить ему морду, но, во-первых, он не сможет побить здоровяка, а во-вторых, его слова горчили правдой. Он действительно увлекся Настурцией, и это могло плохо для него кончиться. Страницы назидательных романов пестрят историями о том, куда рыцарей заводит любовь к женщине. Кеан не хотел попасть в Книгу Позора. Дисциплинарный Комитет и так довольно часто проводил слушания по поводу его поведения. Старые проповедники полоскали его, словно рис в кадушке, это нередко заканчивалось искупительными плетями и постом. Одно дело получить пяток ударов от старых учителей, а другое – пронести бремя позора по всему форту, перед лицами мирян. Самое страшное – унизительное шествие по улицам города, в одной лишь рубахе и ржавых цепях, олицетворяющих смирение. Эта дорога заканчивалась пристанью, безымянным кораблем и ссылкой во имя Благодати. От одной только мысли об этом молодой протектор вздрогнул, как от озноба.

– Хорошо, я подумаю над твоими словами, – выдавил Кеан.

– Это хорошо! – Кассий размашисто похлопал друга по плечу. – А сейчас расскажи, куда ты запропастился. Что у тебя за дела?

В любой другой ситуации Кеан с удовольствием поделился бы с товарищем деталями, но отец Симино дал понять, что информация все еще секретна, даже для других членов ордена.

– Расследую одно убийство, – нехотя ответил он. – Но, честно говоря, я зашел в тупик…

Он вкратце рассказал о своих успехах, опустив все имена и прочие детали, которые могли бы открыть Кассию секретную информацию. Тот очень внимательно слушал, вставляя между репликами парня редкое «хм» и «угу». Повисло непродолжительное, молчание, прерываемое только тихим плеском воды.

– Почему ты не пошел в Некрополь? – спросил Кассий.

– Что?

– В Соколиную Башню. Вряд ли это их рук дело, но лучшего мастера по заказным убийствам не найти. Я сам ходил к ним однажды, и они помогли мне.

Кеан внимательно посмотрел в пьяные глаза друга, проверяя, серьезно он или хохмит.

– Только тебе нужно успеть до ночи, – прибавил Кассий уже порядком заплетающимся языком. – Кто знает, может, они сами найдут ублюдка, крадущего их хлеб, и порвут на кровавые лоскутки.

Через несколько часов Кеан ехал по мосту, пересекающему реку Близняшку, в направлении Некрополя. По левую руку виднелся краешек Медного порта, долетали запахи с Заморского рынка. За рекой он углубился в стройные ряды домов. Через некоторое время над черепичными крышами показалась серая башня, похожая на грозящий небу палец. Кеан сразу напрягся. Он суеверно не любил Некрополь, этот город мавзолеев и склепов, управляемый двумя мрачными гильдиями. Краешек Эвуллы дотлевал на горизонте, когда Кеан наконец достиг обнесенного стеной района. Кирпич облупился и побелел от времени. Стража на воротах не стала останавливать его, только с холодной вежливостью отсалютовала копьями. В них не было обычного раболепия серых плащей. Кеан въехал в ворота.

Вблизи башня казалась еще более зловещей. Серый камень словно пил закатное солнце. Крюки для фонарей хищно щерились черной сталью, вызывая неприятные ассоциации с пыточными инструментами. Над порталом входа замерла пикирующая птицедева, растопырив когтистые лапы. Кехет, Богиня Убийств. Поговаривали, что в башне сокрыт ее храм, и сами вакшами не стеснялись предаваться ереси. Массивные двери никто не охранял. Кеан спешился, взбежал по ступеням, схватился за дверные ручки и почувствовал движение за спиной. Рука тут же метнулась к булаве, а взгляд – за спину, на две вытянутые серые фигуры, с ног до головы замотанные в какое-то тряпье. Даже лица скрывались за плотной тканью, в прорезях для глаз горели по две желтые искорки. У Кеана волосы встали дыбом, когда его взгляд пересекся со взглядами вакшами.

На страницах Закона Благодати встречалось множество бестий. Четырехкрылые морские драконы – тираны пучин. Сотканные из голубого льда индевики – верные слуги Ноды. Враноголовые гайи, что похищают души отступников, подкрадываясь через сны. Колдуны-эквийцы и оранганцы, запятнанные кровной связью с лесными демонами-нолхианами. Вакшами затесались с ними в один ряд. Проклятые нелюди, что б им вмерзнуть.

– Протектор Кеан Иллиола, – выдавил Кеан сквозь пересохшие губы. – К главе Гильдии Убийц.

Фигуры бесшумно отступили. Двери с тихим шорохом отворились, и протектор оказался в просторном темном зале, подсвеченным несколькими скупыми огоньками в альковах.

– Осторожней, господин, не споткнитесь, – прошелестело совсем рядом. – Могу ли я взять ваше оружие?

Рядом с Кеаном замер навытяжку серокожий парень, глаза и волосы которого отливали золотом. Непроницаемое лицо, а рука застыла в жесте просьбы. Кеан слегка забеспокоился, но спустя мгновение со вздохом водрузил палицу в руки мальчишки. Тот легко, словно щепку, подхватил железное древко и приглашающе махнул:

– Ступайте за мной, господин протектор. У гильдмастера как раз освободилась минута, чтобы поговорить с вами.

Он провел протектора вверх по винтовой лестнице. Вежливый, но небрежный тон мальчишки выдавал плохо скрываемое превосходство, и Кеан проглотил вопросы о том, как гильдмастер узнал о его приходе. Протектор слышал множество невероятных историй о вакшами, их скорости, силе и живучести, превосходящей любые человеческие возможности. Говорили, что те владели какой-то магией. Враки, скорей всего. Всеблагой давно искоренил магию.