Растерялся на несколько секунд, а потом подхватил на руки и усадил на постель, после чего подложил под спину подушки.

— Конечно, покормлю мою любимую девочку!

Не знаю, что там еще меня за приз ждал, но я уже была потрясена. Для меня в жизни никто ничего не готовил. Тем более с любовью. Лео об этом, конечно, вряд ли знал. Так же само он наверняка не знал, как готовится омлет. На вкус он мало напоминал то произведение искусства, что нам приносили в номер, но, черт побери, я как представлю, что Лео всю ночь вот этими самыми красивыми — сильными, жилистыми — руками готовил для меня, вообще не хочется этот омлет есть: хочется поставить его на столик, сесть рядом на стульчик и долго-долго умиляться.

Но вряд ли мне бы это удалось: Лео скормил мне весь омлет до последней крошки — аккуратно, внимательно. Сидел рядом и солнечно улыбался, выглядел так, точно ему самому нравилось отправлять мне в рот ложку за ложкой. Следом из-под крышки показалось более простое блюдо, но его я умяла с не меньшим восторгом. Потому что там лежала сочная, красная, сладкая клубника, а рядом с ней тарелочка безумно-вкусного крема. Я хотела было все съесть своими руками, но никто не дал мне этого сделать. Еще и пригрозил снова сковать мои запястья наручниками, если не буду слушаться.

Крем будто нарочно оставался на губах, и даже несколько раз убегал на подбородок. И тут до меня наконец-то дошло, отчего у Лео такой восторг на лице от кормления. Смотрел пристально на мои губы, нежно вытирал крем, а в голове наверняка развратные мыслишки бушевали. Ну-ну, пусть помечтает. Теперь-то я ему уж точно нескоро дам!

Только об этом подумала, и у самой начали рождаться фантазии о том, как еще интересно можно использовать этот безумно вкусный крем. Например, растереть его по этим тугим кубикам пресса — и слизывать, очерчивая кончиком языка такой соблазнительный рельеф. Потом опуститься ниже, взять побольше крема и сделать из кой-чего мороженку — и с удовольствием ее сначала полизывать, дальше посасывать и даже заглотить.

— Первый раз вижу, чтобы во время поедания клубники у кого-то так сильно краснели щеки.

Чуть не подавилась. Стыд накрыл с головой, и лишь теперь я почувствовала мощную порцию жара, прилившего к щекам. В этот раз не получится отделаться проснувшимся фотографом даже перед самой собой.

— Клубника тут ни при чем. Все дело в креме.

Лео не на шутку испугался. Поднес к глазам тарелку, покрутил, попробовал его.

— Что с ним не так? У тебя на что-то аллергия? — взгляд беспокойно забегал по мне. Я едва не давилась смехом. Не замечая этого, Лео взял меня за руку, закатал рукав халата до самого плеча и принялся рассматривать кожу со всех сторон. Ничего не нашел и с озадаченным видом потянулся туда, где запахивался халат.

— Нет там ничего! — прикрылась руками. Он с легкостью развел мои руки в стороны и резко приблизился, но вовсе не к декольте. Припечатался к моим губам, запустил пальцы в волосы, углубляя поцелуй.

Это было так неожиданно и до боли желанно, что низ живота вмиг свело мучительной истомой. Дыхание перехватило, и я не нашла ни одной причины, чтобы оттолкнуть Лео. Пока что он себя вполне прилично вел, скользил пальцами по шее, зарывался ими в волосы, смаковал мои губы, игрался с моим языком, терся о него — целовал меня с нежной страстью, будто боялся спугнуть сильным напором. А я, не сразу, но все-таки решилась, прикоснуться пальцами к его щеке, провести подушечками по мягким колючкам, скользнуть на шею и смять рубашку на его плече.

Я ощущала его плохо сдерживаемое желание, поцелуй становился все глубже и грубее. Лео сам его разорвал, прижался к моему лбу своим, тяжело дыша.

— Спасибо, что осталась до утра, — заглянул в мои глаза.

— Да куда б я делась… Ты даже охрану приставил.

— Ты могла сбежать через окно ванной комнаты. Там как раз дерево растет рядом.

— Эх, жаль, проворонила такой шанс… Но, если честно, я даже не думала о побеге.

Он сграбастал меня в объятья и шумно чмокнул в макушку. Некоторое время мы просто молча сидели, обнявшись. Словила себя на мысли: я даже ненадолго забыла о том, что еще не простила его. Просто наслаждалась теплом и заботой. Не знаю, как долго он так себя будет вести… Но, в принципе, он себя всегда так вел. Кроме того проклятого дня, когда уехал из отеля, оставив меня одну.

Верить или нет, что он теперь всегда будет рядом, прощать или нет, я пока не знала. Но точно заслужила, чтобы меня баловали и обо мне заботились.

— Итак, приз!

С улыбкой Лео разомкнул объятья и достал из одного пакета квадратную коробку — совсем небольшую (в нее не поместились бы даже туфли), полностью обклеенную сердечками. С ума сойти, она так мило выглядела, что у меня улыбка невольно растянулась до самых ушей. Взяла коробку в руки и отметила про себя, что она как-то слишком легкая. И все эти сердечки, похоже, кое-кто вырезал и клеил сам.

— Открывай скорее.

Я осторожно сняла крышку и замерла от удивления: все пространство коробки было заполнено бумажками, сложенными вдвое.

— Их здесь тридцать штук. По одному на каждый день. Я написал тридцать возможных желаний, которые ты захочешь исполнить.

— Но бумажек здесь явно больше тридцати…

— Остальные шестьдесят девять заполнишь ты. Вот, допустим, у тебя появилось какое-то желание, ты сразу достала пустую бумажку и заполнила ее. Либо же я сам догадаюсь о каком-то твоем желании, заполню бумажку и положу в коробку. В итоге каждое утро ты будешь давать мне одну бумажку, и я буду исполнять желание. Любое.

Растерявшись, я смотрела на бумажки, на многих из которых просвещались буквы.

— А если они закончатся…

— Они не закончатся. Я буду постоянно подбрасывать новые листики.

Здорово! Хотелось запищать от радости! Нет, Лео не ангел и не супергерой. Он самый настоящий Джинн.

— Дать ручку, напишешь, что хочешь сегодня? Или выберешь что-то из уже написанного?

Что я хочу?.. И в голове хаос. Смешно будет просить фотоаппарат, когда я же сама вчера говорила, что мое прощение не продается. А еще смешнее просить что-то, вроде «покатай меня на спинке», или «сделай массаж», или «дай растереть по себе крем и слизать его, притом даже не думай в этот момент ко мне приставать!»

Перебирая мысли и откидывая одну за одной, я все-таки решила посмотреть, что же он сам написал. Развернула первую попавшуюся бумажку: «Прыгнуть вместе с парашютом».

— Я думал, тебе будет интересно полюбоваться миром с высоты птичьего полета.

— Да, но это явно не сегодня…

Открыла следующую: «Вместе приготовить шампиньоны с чесноком и потом долго-долго целоваться». Усмехнулась, положив обратно в коробку. Я-то не против шампиньонов с чесноком, но целоваться долго-долго чревато последствиями. Лео не успел прочесть эту бумажку и негодующе цокнул языком, когда я быстро взяла другую: «Научиться стрелять».

Исподлобья взглянула на него, на что он лишь пожал плечами и сказал:

— Если хочешь, конечно. В жизни всякое бывает, вдруг пригодится.

— Было бы интересно.

Я перебрала еще несколько бумажек, в которых были только совместные занятия, такие как: покататься на лошадях, встретить на море рассвет, спеть в караоке песню о любви, вместе бегать по утрам… И ни одного подарка. Когда я увидела надпись «Устроить фотосессию», загрустила.

— Тоже отпадает, у меня пока нет фотоаппарата.

— Зато есть у меня дома. Я тебе одолжу.

Видимо, по моему расстроенному выражению лица стало понятно, что такой вариант меня мало устраивает, потому что Лео добавил:

— Но это, конечно, временно. Пока мы вместе не сходим и не купим тебе тот, что больше всего понравится.

Фух. Не то я уже испугалась, что мне придется снова год копить деньги, чтобы начать фотографировать. Все-таки купить фотоаппарат и ноутбук Лео обещал. Больше ничего мне не нужно. Ни дорогущих шмоток, ни шикарных украшений — пусть лучше и дальше вкладывает деньги в бизнес. А я сложа руки сидеть не буду. Только представила, что у меня скоро появится фотоаппарат, как загорелась желанием обновить странички в соцсетях и разместить акцию для привлечения новых клиентов. Пока буду переезжать в Лагерь, возможно, кто-нибудь да и откликнется.