Утопая в воспоминаниях, я уснула. Открыла глаза уже тогда, когда Лео ласково звал меня по имени.

— Майюнчик. Вставай, еще выспишься в номере.

Как ни странно, мне даже успел присниться сон. Короткий, но запоминающийся и ранящий сердце. Будто я вернулась домой, открыла дверь в комнату и увидела обнаженную спину Лео, который с особой страстью насиловал какую-то девушку.

Судорожно сглотнула, чувствуя, как мерзкий страх ползет колючим холодом по спине. Это просто сон. Лео не может оказаться насильником. Зачем ему принуждать кого-то к сексу, когда, я уверена, чуть ли не каждая свободная девушка согласится провести с ним ночь. Либо же у него и вовсе есть кто-то постоянный.

— Кстати, твоя девушка не будет против того, что мы будем ночевать в одном номере? — спросила я в лоб. Ну а что прикажете делать? Простой вопрос: «А у тебя есть девушка?», покажет Лео то, что я в нем заинтересована. А это пока что вовсе ни к чему. Пусть и мне не терпелось узнать, есть ли у него кто-то.

— Моя девушка? — его лицо забавно вытянулось, а в следующую секунду он коротко рассмеялся. — Ну ты даешь. Если бы у меня была девушка, то уж прости, тебе бы не досталось внимания.

Ну конечно, если у него она и есть, с какой стати мне говорить правду? Либо же с ним никто не задерживается по какой-то другой причине.

— Странно. — Я обвела его критичным взглядом с ног до головы. — Почему у тебя никого нет? С тобой что-то не так?

Теперь Лео рассмеялся во всю силу. Его смех подсластил горечь, оставшуюся после сна, и почти мгновенно прогнал мою напускную самоуверенность, с помощью которой я собиралась будто невзначай выведать немного интересных фактов. А когда он перестал смеяться и вдруг резко приблизился ко мне, у меня и вовсе перехватило дыхание. Что за дурацкая привычка мучить меня этими внезапными приближениями, от которых сердце вмиг подпрыгивает в груди.

— Почему это тебя так волнует?

Щеки вспыхнули, а взгляд, как назло, потупился. Не выдержала и нескольких секунд под прицелом медово-карих глаз, смотрящих на меня с дерзостью.

— Вдруг ты бываешь грубияном, или, чего доброго, вообще имеешь какие-то извращенные наклонности, — сказала как-то неуверенно. И, может, надо было произнести что-то другое, но все мысли бросились врассыпную. — Многие люди же скрывают свою развратную сторону, — добавила севшим голосом. О чем это зашел наш разговор, когда мне не нужно Лео и намека давать на то, что сегодняшняя ночь принесет ему что-то больше, чем сон на диване! — А ладно. Неважно, — выдавила из себя беспечную улыбку, поднимая глаза к его лицу. Встретилась с внимательным, пронизывающим взглядом, и мигом отвела глаза к лобовому стеклу, за которым светилась вывеска одноэтажного отеля. — Мы уже приехали! А я так проголодалась, что готова съесть пять порций шампиньонов с чесноком. У них тут есть такое блюдо в меню?

— Я очень нежный, Майя. По сравнению со мной любая девушка очень хрупкое создание, и я даже представить не могу, чтобы у меня поднялась рука сделать больно. К тому же я в жизни не буду насиловать девушку. Разве что у нее… гм… в глазах будет написано то, что она меня хочет, а вид будет создавать неприступный.

Сложилось впечатление, что мы смотрели один и тот же сон, но такого, конечно же, быть не может. Я даже не заикнулась о подобном — Лео ответил на вопрос, который бы не решился сорваться с губ.

— А ты будто великий чтец мыслей по глазам? — вперилась взглядом в медово-карие глаза, обещая себе до последнего сохранять самообладание и не ускользать в сторону.

— Для этого больших способностей не нужно. Всего лишь опыт.

— И что говорят мои глаза?

Не знаю, как выглядела со стороны, но пыталась смотреть как можно более равнодушно. Как же это было нелегко, когда внутри бушевала буря из чувств. Сердце вырывалось из груди, объятое сумасшедшим трепетом, тело изнывало, купаясь в жарких волнах, еще и эти глаза напротив смотрели так невыносимо пристально, что мне безудержно хотелось податься вперед и нырнуть в них.

— Вижу в них желание скорее объесться шампиньонами с чесноком. — Улыбка в его глазах и сказанные слова будто пробили шарик в моей груди, и я с облегчением вздохнула и тоже улыбнулась. — Только, к сожалению, здесь их не готовят. Если так хочешь, можем завтра съездить в город и найти ресторан, где их подают.

Вот блин. Видимо, мой намек на то, что даже целоваться этой ночью мы точно не будем, пролетел как фанера над Парижем. Либо же Лео сделал вид, что ничего не понял.

— Плохо сплю на новом месте, если перед сном не съем какого-то блюда с чесноком. Или с луком.

— Тогда какое чудо тебя усыпило в моей машине?

— Я не спала, просто прикрыла глаза.

Лео недоверчиво на меня покосился и — к счастью моего сходящего с ума сердечка — отстранился. Несмотря на то что задышалось сразу легче, появилось другое зудящее чувство: мне стало не хватать его близости.

Я слишком быстро к нему привыкаю. Даже без толики сомнения машинально согласилась завтра колесить по городу в поиске шампиньонов с чесноком. Да пусть мы их даже найдем на краю света — я бы поехала куда угодно, лишь бы не расставаться с ним.

«Я очень нежный, Майя», — эти слова, произнесенные вкрадчивым, сладким голосом, не выходили из головы, подействовали на меня, будто глоток безумно-вкусного, но сорокаградусного ликера. Я опьянела и захотела ощутить эту нежность кожей, окунуться в нее и раствориться в ней без остатка.

— Не помню, были ли у них в меню какие-то блюда с чесноком. Но пошли узнаем.

К хорошему обращению быстро привыкаешь. Вот и я, не задумываясь, осталась сидеть в машине, пока Лео не вышел из нее и не обошел, чтобы подать мне руку.

Или то меня поглотило желание вновь вложить в его руку свою. За те доли секунды, пока я тянулась к протянутой ладони, мое сердце успело разогнаться до невероятно быстрого стука, а только наши пальцы соприкоснулись — по венам вверх, от подушечек пальцев, точно разнеслись микроразряды тока.

Что будет с моим телом, если Лео прикоснется ко мне где-то в другом месте, более чувствительном? Так можно будет и рассудок потерять от перенасыщения яркими ощущениями.

Вот только, черт возьми, о чем я думаю, если собралась сегодня вечером чинно забраться под одеяло, замотаться в него как в кокон, и, пока не усну, мысленно предостерегать Лео: «Ух, только попробуй приблизиться ко мне ближе, чем на два метра! Ух я тебе устрою! Мало не покажется!».

То, как Лео на одно плечо забрасывал мои сумки, отвлекло от размышлений. Он умудрился повесить на него фотоаппарат, ноутбук, в правую руку взять мой баул и вдобавок все пакеты с вещами. Левой захлопнуть дверцы, поставить машину на сигнализацию и меня, опешившую, взять за руку с улыбкой и повести ко входу в гостиницу.

Нет, ну нам действительно нужно поговорить. Зачем он вновь взял меня за руку? Я-то, конечно, не против, мне приятно — очень приятно! — прикасаться к нему и безумно нравится изображать одно целое, держась за руки. Но своей молчаливой реакцией я даю неправильный отклик. Что он подумает? Либо мне без разницы, берет он меня за руку или нет, либо я до такой степени прибалдела, что потеряла дар речи.

Но не на пороге гостиницы же начинать разговор, когда Лео, точно богатырь, тащит на себе полмира. Перед дверью он, ясно дело, отпустил мою руку, чтобы сыграть джентльмена.

Я прошмыгнула внутрь и пообещала себе, что не дам взять себя за руку, пока не удастся об этом поговорить. Пусть это и будет выглядеть ребячеством со стороны. А с его стороны это разве не ребячество, постоянно брать за руку меня — замужнюю девушку, которая и словом не обмолвилась о том, что она нуждается в отношениях, пока не закончились предыдущие.

Перед квадратным зеркалом, которое заняло всю стену до стойки администратора, я невольно задержалась. Машинально поправила волосы, откинув их со лба назад, порадовалась не поплывшему макияжу и отметила про себя, что припухлость уже окончательно сошла с глаз.

В этот самый момент мимо пронесся Лео. За руку не взял, но сделал хуже — скользнул рукой по талии, увлекая за собой к стойке. От его прикосновения моя кожа вспыхнула тысячью чувственных импульсов, которые вмиг возмутились тому, что его рука не задержалась.