"Обещаю, я просто уйду и никогда-никогда больше не стану тебя преследовать и капать на мозги! Поверь, из меня никудышная фанатка. Тем более я скоро выхожу замуж за твоего лучшего друга. Нам обоим неприятности ни к чему!" – всё это она проговорила ему чуть ли не в самые губы, при этом Бауман ни бровью не повел, ни вообще не проявил каких-либо ответных "мер". Просто наблюдал за её бледным личиком и выслушивал её крайне разумные доводы. "Так что... будь хорошим мальчиком. Отдай мне кольцо и разблокируй выход из номера." – она немного отстранилась и приподняла правую руку ладошкой вверх просящим жестом. Рик так и не отвёл своего сверх проницательного взгляда с ее блестящих от скрытого волнения глазок.

"Я тебе его отдам, не переживай. И не волнуйся, Гарри от меня ничего не узнает, если ты сама этого не захочешь. Но разве тебе самой после всего, что здесь было, подобное завершение вечера не кажется несколько натянутым? Ты же уйдешь отсюда и никогда больше не вернешься, возможность всё повторить сведется до минимума. Ты так уверена в себе и убеждена на все сто, что это был первый и последний раз?"

Она опять вспыхнула и опять от двоякого чувства. На возмущенное негодование это мало чем походило, скорее ближе к страху, сдавливающему грудь ледяным прессом и необъяснимой тоской.

"Конечно уверена, будь спокоен!" – она бесстыдно врала и по большей части самой себе! Уверенности в ней сейчас не было ни на грамм! Поскольку дрожь в коленках так никуда не исчезла, как и томное нытье между ножками, реагирующее на каждый звук, движение и угрожающую близость, исходящие от этого гиперосязаемого тела напротив.

"В данном случае нам остается заимствоваться лишь одними словесными обещаниями, данными друг другу. А насколько я успел понять, ты не особо доверяешь моим словам."

"А мне остается какой-то иной выбор?"

"В этом-то вся ирония. Никакого! – и опять его самодовольная лыба резанула по мышцам непреодолимым желанием чем-нибудь по ней заехать, да по сильнее! – "И так исторически сложилось, что я не умею заканчивать сделки на столь пессимистичных нотах!"

"ЭТО НЕ СДЕЛКА!" – она едва не закричала и ей вдруг резко поплохело, хорошо, что ненадолго. Но голова закружилась просто с астрономической скоростью. "Мы всего лишь разочек перепихнулись!.. Ну, хорошо, далеко НЕ разочек! Но суть от этого не меняется! Это был спонтанный порыв. Каждый получил, что хотел. Осталось вернуть мне кольцо и разбежаться по своим углам! Всё! Никакой высшей математики! И если уж на то пошло, всё что мы имеем друг против друга это то же слово, каждый со своей позиции!"

"И неопровержимые доказательства в этой спальне и в твоём влагалище! Не забывай, инфанта, ты ещё в моём номере и мне ничего не стоит пригласить сюда Гаррета прямо сейчас!"

"Ты же не сделаешь этого!" – или сделает? В какой-то момент она была уверена, что сделает, даже не напрягаясь.

"Такие вещи сложно обещать с ходу! Да и тебе самой на вряд ли хочется закончить спровоцированную тобой же встречу столь нелепой сценкой. Как на счёт "расстаться хорошими друзьями"?"

"И что это означает в твоём понимании?" – смотреть в глаза человеку столь искусно скрывавшему свои мысли и чувства за обжигающей дымкой пристального взгляда, от которого на твоей собственной сетчатке отпечатывались едва не белесые ожоги, как от сжигающих твою грешную сущность искр адского пламени. Будь он трижды неладен! Ощущение, будто он заглядывает не только в твои мысли, но и без какого-либо напряжения считывает все твои истинные чувства, только лишь усилилось. Может он так же чувствует, как она возбуждается и как сдерживается, чтобы не выдать себя?

"Ничего существенного. Обычный прощальный поцелуй."

"Прощальный поцелуй?" – она даже ошалело хохотнула. Рик, естественно, и глазом не моргнул. – "Мы мало с тобой сегодня целовались?"

"С одной маленькой поправочкой. – ну, конечно, как же без этого? – Целовать будешь ты. Только ты должна постараться..."

"Постараться?"

"Да, малышка Иоанна, ты ведь хочешь вернуть колечко? – и обязательно надо скользнуть своим чёртовым затуманенным взглядом по её губам, демонстративно облизнув краешек собственного рта влажным кончиком языка. – А я из тех людей, кто не привык довольствоваться полумерами. Меня надо убедить, вложить весь имеющийся потенциал в одно незначительное действие, без наигранной фальши и халтуры. Сама подумай. Это ведь будет наш последний поцелуй. Разве тебе самой не хочется оставить об этом вечере в своей памяти нечто незабываемое и особенное? Ты же уйдешь отсюда и всё! Никакого Дикки Громобоя и Ричарда Баумана в твоей жизни больше уже не будет. Никогда!"

Можно подумать, она добивалась чего-то другого! Тогда почему его слова вызывали столь странное щемящее чувство необъяснимого страха? Неужели все последние минуты она торопилась сбежать отсюда не по этой же причине? Сбежать от Баумана (или себя?)! Как будто ей требовалась срочная передышка, время и возможность хорошенько всё обдумать – проанализировать и сделать соответствующие выводы. Какие? Что она его хочет, он заводит ее с полуоборота и она всегда может вернуться?.. Разве два первых аргумента не столь очевидны и не нуждаются ни в каких анализах?

А что касается вернуться... Никогда больше его не увидеть? Последний поцелуй?

Чёрт! Неужели ему было всё равно? Говорить о таких вещах такими эпитетами, то ли подначивая, то ли издеваясь над ней! Ни дать ни взять, стопроцентный Дьявол искуситель! Режет сразу по больному, не давая времени опомниться и осмыслить произошедшее.

А что тут обдумывать, Джо? Разве тут есть какие-то иные варианты?

"А без поцелуя никак?" – подавить дрожь волнения в голосе так и не получилось. Не хватало ей ещё для полного счастья пустить слезу.

"Нет, Джо. Прощальный поцелуй – самый настоящий и искренний, и только тогда колечко и свобода. И чего тебе боятся, ты же уже столько раз меня сегодня целовала!"

"А с чего ты взял, что я боюсь? Может я просто не хочу играть в твои долбанные игры!"

"Ну... мало ли чего ты хочешь и не хочешь. – он снова посмотрел на её губы и каким-то образом расстояние между их лицами значительно сократилось. – "Или целуй, или я опять потащу тебя в спальню. Только в этот раз ты сможешь выйти оттуда лишь утром!"

Выйти или выползти на четвереньках, если она вообще сможет после этого ходить... уж он-то об этом позаботится!

Неразрешимая дилемма, да, Джо? И после этого станете утверждать, что это был не Дьявол во плоти?

Ей пришлось это сделать и не исключено, что вопреки своей воле. Будто внутренний порыв или болезненное отчаянье толкнули её на Баумана. Словно у неё и в самом деле не было иного выхода. А позволить ему обратно затащить её в свою постель – всё равно что в открытую заявить о собственном поражении и признаться в тайном желании остаться здесь! Как же всё сложно! (А может, наоборот, проще не бывает?)

Лёгкая боль заныла в растертых губках, когда они соприкоснулись с более упругим и чуть приоткрытым ртом Рика. Он словно ждал её, приглашал по сто тысячному кругу окунуться с головой в этот сладкий водоворот всесминающих ощущений. И по началу она даже почему-то испугалась, то ли себя, своих мгновенно вспыхнувших эмоций и желаний, то ли собственной реакции на Тандера. А он всего лишь чуть пошире приоткрыл свои губы, по которым она так пугливо скользнула кончиком своего языка, не решаясь идти дальше и накрывать их полностью тем самым поцелуем, которого он так теперь терпеливо ждал от неё (если ощутимое движение его ещё недавно вялого члена у её живота можно назвать "терпеливым ожиданием"). Она не удержалась, вздрогнула, едва не всхлипнув и не застонав, и только от его ответного касания к её язычку влажным острием своего бархатного "кинжала", который ещё совсем недавно расписывал её тело умопомрачительными узорами греховных иероглифов. Окружающий мир опять содрогнулся, резко сжавшись ненасытной помпой между её ножек, резанул острыми вспышками по эрогенным узлам и чувственным точкам заскулившей от блаженной истомы измученной киски. Руки сами потянулись к каменной груди Баумана в поисках надежной опоры, и конечно он не стал её останавливать, позволяя делать всё, на что её толкало собственное тело и оголенные инстинкты.